Илай Тартаров - Черный дневник. Книга первая (СИ)

Илис доставили сразу ко мне в комнату, так и оставили связанной, а я поспешил к Графине, решив, что Илис, не конь, потерпит. Графиня недовольная тем, что я являюсь среди ночи, приняла меня не слишком приветливо, но когда узнала, что труп Ворона лежит у ворот её крепости, а группа его людей связаны и готовы к повешенью, сменила гнев на милость.

— Жером, к утру должны быть готовы виселицы. Спросите у Луда, есть ли хоть кто-то в наших темницах, если есть, завтра темницы опустеют…

Мы вышли одновременно, Жером посмотрел на меня, а я спросил испуганно:

— Кажется Графиня немного не в духе…

— Боюсь, что её скорбь о потере Графа уступает место черной злобе…

Я подумал, что если так, надо сматывать удочки. Поклонился и поспешил к себе в комнату, где наткнулся на еще одну связанную проблему. Вот ведь засада… Если оставит её в живых, она расскажет Валету о том, что это я привел людей и вырезал поганое братство. Я подошел к Илис, присел на корточки рядом с ней, развязал рот, чтобы могла хотя бы говорить.

— Ты, зачем? Почему ты так делаешь?! — задохнулась она от возмущения.

— Делаю как, Илис? — уточнил я.

— Ты всех убил! Разве Валет не сказал тебе, что…

— Да-да, — перебил я, — всё он мне сказал. Только послушай, что я скажу тебе. Если бы я не пришел туда, тогда это сделала бы Графиня, и сегодняшнюю ночь ты провела бы в темнице, а завтрашнее утро на виселице!

Илис замолчала, закрыв хорошенький ротик, я добавил поспешно, пока женщина молчит, надо пользоваться моментом:

— Ворон убил Манфаэля, помнишь его? Тот, бедный мужчина, которого я однажды попытался спасти, но для этого мне пришлось избить его до полусмерти… А помнишь почему? Из-за вашей с Валетом преданности кучке бандитов! Манфаэль был замечательным человеком, и вот он мертв, а вы по-прежнему защищаете это проклятое братство!

— Братство помогает крестьянам… — возразила Илис, но уже не так уверенно, как секунду назад.

Женщина всё-таки существа ведомые, мнение которых о тех или иных вещах всегда основывается на мнение сильного мужчины рядом. Настоящей женщине абсолютно все равно, что происходит в политике или спорте, но если рядом найдется мужчина, способный изложить свое мнение на этот счет не только убедительно, но и красиво, женщина с удовольствием примет эту точку зрения и будет искренне считать её собственной.

Из разговора с Илис я понял, что Валет успешно внушил ей мнение о пользе братства. Так чему он удивился, когда решила остаться там?.. Ох, Валет…

— Значит, ты пришел туда за мной? — спросила она доверчиво.

Я задумался, как бы так ответить, чтобы потом Валет не возненавидел, за то, что все же поступил по своему, вырезав Равных. А если она еще и расскажет о том, что была связана и могла быть повешена…

— Да, Илис, — честно соврал я. — Я пошел за тобой, ведь ты была в опасности…

Я поспешил развязать её, а она посмотрела с такой жгучей благодарностью, что мне снова стало стыдно, в который раз она так смотрит, а я всё равно обманываю её, почему? Формула, не я такой — жизнь такая, работает всё менее убедительно…

Я уступил Илис половину кровати, не на полу же мне спать, она восприняла это спокойно и уснула быстро, но легла на самом краешке, а я все смотрел на мерно сопящий клубок под одеялом и думал, может и правда стоило сдать её вместе с остальными, меньше проблем.

Сон никак не шел, наконец, я понял почему. Рукой грубо подгреб её к центру кровати так, чтобы не было и намека на какие-либо поползновения с моей стороны, она сделала вид, что не проснулась, но я почувствовал, как вздрогнула в моих руках. Уткнул под неё одеяло как следует, сам помню, как замечательно было спать на жестких кроватях в логове Ворона… А по сравнению с этой, любая кровать жесткая…

Когда проснулся утром с удивлением обнаружил Илис полностью забравшейся на меня, хотел вылезти из под этой теплой грелки, но едва пошевелился, как она сладко потянувшись, открыла глаза в сантиметре от моего лица. С криком, ты чего-о, бросилась на край кровати, как испуганная белка. Я рыкнул злобно:

— Вставать пора!

— Ты зачем меня на себя затащил, насильник?!

— Я? — ошалело воскликнул я.

— Ну, а кто? Всю ночь, наверное, приставал. А я бедная так устала, что даже не проснулась! Ты… Просто… Ух….

Она так мило пыхтела и сопела, изливаясь праведным гневом, что я решил её не переубеждать, сказал игриво:

— Да, так и есть. Всю ночь на мне скакала, как на коне, едва до смерти не загнала… Насытилась, изврашэнка?

— Я? — задохнулась она от негодования.

— Ты-ты, кто ж исчо… Ладно, не пыхти, одевайся, сегодня выезжаем в столицу. Подумай, как преподнести всё случившееся Валету… Подумай хорошенько.

С Графиней мы встретились на площади перед крепостными воротами, там, где люди Жерома успели выстроить виселицы. Народу набежало, чуть ли не весь город. Луд вывел всех схваченных нами с Родгаром пленных, среди которых добавились и простые воры, отбывавшие наказание в темнице, для массовки, наверное…

Все придворные и благородные особы уселись на специально сооруженный постамент. Графиня вышла среди толпы рыцарей и стражей во главе с Лудом. Сделала жест мне подняться и занять место подле неё.

Жером прокричал несвойственным ему громовым голосом:

— Тишина!

Среди простого люда матери сразу стали закрывать руками рты смеющихся детей. Я с брезгливой жалостью подумал, что чернь есть чернь, никогда не устанет радоваться чьей-то казни.

Графиня Анна вся в черном, даже золотые локоны убраны так, чтобы ни один волосок не выглянул из-под платка, поднялась и произнесла громко:

— Эти люди обвиняюсь в убийстве Графа де Литтен. Луд, развяжите рот мужчине, вон тому.

Луд ударил парню под колени и тот рухнул, но стражник не дал упасть, схватив за волосы.

— Ты. Отвечай, кто ты такой?

Парень бледный от ужаса сказал робко:

— Моё имя Тим, ваше сиятельство… Я простой пастух…

Графиня посмотрела пристально, он мелко задрожал, а она произнесла подозрительно:

— Пастух? И как же ты оказался среди убийц?

— Я не знал, ваше сиятельство…

— Ложь! — воскликнула Анна. — Остальные тоже крестьяне?

Луд кивнул быстро:

— Да, ваше сиятельство…

Графиня опустила голову на секунду, а потом я понял, что этих людей ничто уже не спасет.

— Я и мой муж делали для вас всё, так вы отплатили нам? — обратилась она в толпу.

Народ собравшийся на казнь понял, что не на то мероприятие они пришли. Кто-то поспешил удалиться, но Графиня сказала властно:

— Жером, каждый, кто сегодня уйдет отсюда раньше меня, завтра окажется на месте этих висельников…

Крестьяне поспешили вернуться, делая вид, что они и не собирались уходить, так, прогуливаются.