Александр Михайловский - Октябрь: Однажды в октябре. Время собирать камни. Вся власть Советам!

После всего этого я уже без особого волнения прочитал о том, что Германия теряла все свои колонии в Африке и на Тихом океане.

А вот о том, что мою несчастную страну полностью разоружили, я спокойно прочитать не смог. Ее вооруженные силы не должны были превышать ста тысяч человек, обязательная военная служба отменялась, боевые корабли передавались победителям, а самой Германии запрещалось строить крупные корабли и подводные лодки.

Германии запрещалось иметь боевую авиацию и танки. Также Германия обязывалась возмещать в форме репараций все убытки, понесенные правительствами и отдельными гражданами стран Антанты в ходе боевых действий.

Мой бедная Германия попадала в кабалу этих шейлоков, которые на протяжении десятков лет сосали бы из нее кровь, как ненасытные пиявки.

Правда, в этом договоре нет ни слова о России. Я потом спросил у русского связиста Антона об этом. Он сказал, что Советская Россия Версальский договор не подписывала, а вожди большевиков крайне негативно отзывались о нем. Например, Ленин сказал: «Это неслыханный, грабительский мир, который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов. Это не мир, а условия, продиктованные разбойниками с ножом в руках беззащитной жертве» .

После этого я почувствовал даже некоторое уважение к русским вождям.

Антон добавил так же, что в 1922 году в Рапалло, что неподалеку от Генуи, советская делегация, возглавляемая их народным комиссаром Георгием Чичериным, и германская, возглавляемая министром иностранных дел Вальтером Ратенау, подписали договор. В нем Россия отказалась от своего права потребовать репарации от побежденной Германии и фактически прорвала экономическую и дипломатическую блокаду моей страны.

Вальтер Ратенау… А ведь я его знаю. Весьма толковый служака, он неплохо потрудился, переводя германскую экономику на военные рельсы, при этом утверждая, что война с Россией – это большая ошибка. Надо запомнить эту фамилию.

Получалось, что с Россией действительно надо было срочно заключать мирный договор. Иначе Антанта, как и в том прошлом, снова превратит немцев в рабов. Тут адмирал Ларионов полностью прав. Во всяком случае, в его письме нет ни слова о том, что к Германии будут предъявлены какие-либо территориальные претензии.

Второе письмо было от главы советского правительства Иосифа Сталина. Со слов гауптмана Мюллера, тот родился в семье сапожника, учился, но недоучился в семинарии, а потом подался в революционеры. Говорят, что он даже участвовал в вооруженных грабежах, именуемых левыми «экспроприациями». Весьма своеобразная личность.

Но в то же время он умен, хитер, прекрасно ориентируется в политических реалиях, имеет хорошие отношения с военными и пользуется полной поддержкой командующего русской эскадрой. В будущем он станет во главе России, и во время Второй мировой войны русские войска под его руководством победят Германию, которую возглавит в 1933 году какой-то австрийский ефрейтор.

Иосиф Сталин писал, в общем-то, то же самое, что и русский адмирал, но его письмо было более конкретным. В частности, он говорил, что граница между Россией и Германией должна пройти по территории Польши с севера на юг, так чтобы практически все земли с преобладанием польского населения на западе остались у Германии, а непольского (литовского, белорусского и украинского) на востоке – у России.

Гм… А что, в этом есть резон. Конечно, Сталин схитрил, и я понял, в чем заключалась его хитрость. Он оставлял нам «в подарок» всех поляков, которые на протяжении целого века поднимали мятежи против власти русского царя. Но у нас уже был опыт дрессировки этих буйных панов, и мы прекрасно с ними справлялись. Думаю, что справимся и в этот раз.

Насчет наших союзников в этой войне – Австрии и Турции, Сталин писал, что Россия будет сепаратно заключать с ними мирные договоры. При этом он намекнул, что их территориальную целостность он не гарантирует. Ну, что ж, как говорится, Jedem das Seine. Тем более что император Карл I, как я слышал, начал тайные сепаратные переговоры с союзниками по Антанте. Примерно тем же занимался и турецкий султан Мехмед V.

Русский лидер писал, что заключив мир с Германией, Россия не будет настаивать на том, чтобы такое же мирное соглашение было заключено со странами Антанты. То есть фактически русские развязывали нам руки на Западе. Интересно… Значит, русские не любят англичан и французов гораздо больше, чем нас. Это очень важно!

Сие подтверждалось и тем, что Сталин предлагал нам сразу же после заключения мира обменяться военнопленными. Этот пункт был выгоден нам. Во-первых, нам не надо будет теперь кормить почти два с половиной миллиона русских пленных, во-вторых, мы вернем в фатерланд около полумиллиона немцев, попавших в русский плен. Конечно, после плена их не стоит посылать снова на фронт, но они с успехом могут трудиться в тылу, где у нас давно уже не хватает рабочих рук.

Сталин предложил также обменяться торговыми делегациями, которые заключили бы торговое соглашение. Бедную Германию душат блокадой, у нас не хватает продовольствия, некоторых видов сырья. Русские готовы нам их поставить в обмен на продукты машиностроения, станки и некоторые другие товары.

Это было бы просто здорово! Нет, этот сын сапожника умнее многих аристократов, ведущих свой род от самого Карла Великого. Настоящий политик! Надо как можно быстрее заключать мир с Россией. Эти русские дают нам шанс на спасение, и будет преступлением не воспользоваться этим шансом… Только…

Я вспомнил о поездке фельдмаршала Гинденбурга и генерала Людендорфа на Восточный фронт. Эти ослиные головы, которые думают лишь о лаврах победителей русских и готовы начать свое авантюрное наступление для того, чтобы получить очередной орден и очередное звание! Если они рискнут… Мне стало дурно.

Я еще раз перечитал письма русского адмирала и лидера большевиков и принял окончательное решение. Позвонив в колокольчик, вызвал адъютанта и велел выяснить – закончил ли русский связист монтировать свою аппаратуру на последнем этаже дворца. Узнав от пришедшего вместе с адъютантом гауптмана Мюллера, что все в порядке, я решил увидеть все своими глазами.

Увиденное меня очень удивило. Русская радиостанция была совсем не похожа на те, которые стояли в моем штабе. Соединенные гибкими шлангами, совсем небольшие ящики мерцали разноцветными лампочками, в светящихся окошечках мелькали какие-то цифры, а сам Антон с наушниками на голове, выпрямившись, сидел на стуле перед радиостанцией, и его пальцы время от времени нажимали какие-то маленькие кнопки и клавиши на ее передней панели.

Увидев меня, он встал и четко доложил: