Константин Калбазов - Фаворит. Сотник [Litres]

– А за кого ты собралась замуж? – не удержалась Лиза.

– Де Вержи все гоголем вокруг меня расхаживает. Вот за него и пойду. Он принадлежит к древнему роду, восходящему по боковой линии к Карлу Девятому, королю французскому. Вполне достойная пара. Но главное, этот брак будет полезен престолу.

– Де Вержи имеет влияние на братца, а ты будешь влиять и на него, и на Колю.

– Именно. А уж если Бог даст родить ему дитя, так я и вовсе окончательно привяжу этого мудрого мужа к нам.

– А он тебе хоть чуть-чуть нравится? Ты же не любишь иноземцев.

– Он мне не противен, – пожав плечами, ответила княгиня. – Смогу ли я дать ему больше? Я постараюсь. Я очень постараюсь. И если ты думаешь, что я буду наставлять ему рога, ты сильно ошибаешься.

– Я так не думаю. Все знают, насколько ты серьезно относишься к семье.

– Вот именно. Девочка моя, я надеюсь, что ты правильно меня поймешь. И… прости свою тетку, потерявшую голову. Ить взревновала я Ивана к тебе. Нет, здесь я не по той причине. Но раньше, когда только поняла, что ты положила на него глаз… Баба во мне взыграла, а должна была тетка проснуться. Тогда еще поговорить с тобой следовало. Да я и не думала, что так-то все выйдет, – вытирая платочком непослушные слезы, скользнувшие из глаз крупными каплями, со всхлипом закончила Хованская.

– Не в чем тебе виниться, тетушка, – бросаясь к ней на грудь и, в свою очередь, орошая лиф сарафана Ирины горькими слезами, прорыдала девушка.

Во так и сидели две красавицы у окна в светелке. И то, что одна другой годилась в матери, сейчас не имело значения. Обе они оплакивали свою судьбинушку, и каждая мысленно поминала виновника несчастья, свалившегося на них.

Ирина уже давно подумывала оженить де Вержи на русской дворянке. Вот только окрутить старого холостяка никак не получалось. Мало того, он вдруг усиленно начал оказывать княгине всевозможные знаки внимания и был весьма напорист. В пределах приличий, разумеется.

Нет, она вовсе не собиралась ему уступать, а решила использовать их сближение для поиска подходящей пары. Выбор в свою пользу она сделала только из-за Лизы. Никакие слова и увещевания не смогли бы убедить девушку лучше реального поступка. Но вместе с тем, имея возможность влиять на царя и его ближайшего сподвижника, она могла продолжить политику покойного брата. Которую считала верной.

Любовь же… Ну, ей тут будет полегче. Все же второго человека, близкого сердцу, теряет. А вот Лизе придется тяжко. Ох как тяжко. Но… Она справится. Даром, что ли, из рода Рюриковичей. И не такое перемалывали в муку. Только помочь ей нужно самую малость, поддержать.

Утро выдалось ясным и светлым. Именно что светлым. А еще легким. Потому как ощущение было словно гора с плеч свалилась. Ну никак не меньше. Оно, конечно, с одной стороны, лишиться покровительства такой особы, как Хованская, сродни невосполнимой потере. Но ведь это смотря с чем сравнивать. Если, к примеру, с перспективой лишиться головы, то все не так уж страшно. И даже… Светло и легко. И никак иначе.

С другой стороны, Иван вовсе не полностью лишен покровительства сильных мира сего. Царь Николай к нему вполне даже благоволит. Не сказать, что подружился, но наладил хороший контакт с де Вержи. А тот вовсе не против стоящих советов и подсказок, коль скоро высказывающий их не лезет на глаза. Полковник даже вполне благосклонно взирает на то, что царь с вниманием относится к сотенному.

Задевает ли это Ивана? Вот уж ничуть не бывало. Жить в полной независимости ни в этом, ни в прошлом мире не получалось. Некая иллюзия независимости могла возникнуть только ввиду того, что твоя личность попросту неинтересна всевозможным шишкам. Живешь там себе, копошишься, никому не мешаешь, ну и бог с тобой.

Он бы и здесь так же пристроился. Но… Вот сразу как-то не сложилось. За что ни возьмется, так обязательно выпячивается. А тут еще и батя взял да записал в стрельцы. Ну как тут не выделиться? Ведь жуть как не хочется стоять истуканом на поле боя, пока в тебя будут целиться, непременно желая закатать под шкуру кусок свинца.

С Хованской тоже все разрешилось. Два дня назад, когда он выкатил ей новости, княгиня тут же дала ему отставку. Однако от командования сотней не отстранила. За дверь с гневом не выставляла. Проклятиями не сыпала.

Как-то так буднично, хотя и с трудом скрывая волнение, заявила, что освобождает его от данного ей обещания. Отныне он волен поступать так, как пожелает. Даже оговорила то обстоятельство, что он теперь может задирать подол любой приглянувшейся девке. Все. Свобода.

Конечно, непонятно, как оно будет дальше, но пока все выглядит чинно и пристойно. И, кстати, Иван не очень-то торопится воспользоваться этой самой свободой. Живет так, как и жил прежде. Разве что прекратил беготню от посыльных Лизаветы. Надо бы озаботиться да вернуть в сотню Егора с парнями. Хватит им науку раздавать. Если преображенцы не дураки, то уже успели перенять приемы. Если дураки… Ну, он им не нянька. А лучшему десятку и в сотне занятие найдется.

Никуда не торопясь, привел себя в порядок. Позавтракал. Приоделся в парадный кафтан. Он, конечно, любил повозиться в мастерской, и, между прочим, не безрезультатно. Но за последнее время слишком мало внимания уделял сотне. А потому нужно заняться делами служебными. Ну и навестить Преображенское, чтобы выдернуть Егора с десятком.

– Вот так-так! – едва он появился на крыльце, как тут же раздалось удивленное восклицание.

Ясное дело, что проигнорировать подобное не получится. Иван обернулся на голос. Ого! А ведь и впрямь есть чему удивиться. Стоящего посреди двора парня в добром овчинном полушубке Карпов признал сразу. Пусть они и были знакомы всего ничего, а под конец оба не вязали лыка, расставшись практически в беспамятстве, но образ воспитанника вильненского коллегиума в память врезался прочно.

– Вот так встреча, – не стал отнекиваться от знакомства Иван. – Гаврила, тебя ли вижу?!

– Ясно дело, что меня. Гхм. Э-э. Господин сотник, – приметив на шапке характерную кокарду в виде короны, тут же обозначил парень.

– Сотенный, – поправил его Иван. – Дворянством пока не обзавелся. Но лиха беда – начало.

– А ведь вроде бы сказывал, что по делам торговым.

– Уж не во лжи ли ты меня уличить решил? – вздернув бровь и явно потешаясь, поинтересовался Иван.

– Я? Да нет, боже ж мой.

– Расслабься, Гаврила. Тут тебе не там. Никто пороть не станет. И вам тогда я не врал. Сам-то тут по какой надобности?

– Ну так батя меня с рыбным обозом прислал. А кроме того и дел обычных, велел разузнать насчет закупок ламп карбидных и самого карбида, – не без гордости от того, что ему доверено самостоятельное дело, ответил Гаврила.