Константин Калбазов - Фаворит. Сотник [Litres]

– Интересно девки пляшут… – в сердцах выдал Фрол, не зная, как реагировать на происходящее.

Иван отступил на шаг, положив руку на рукоять тесака. Ему, конечно, была положена сабля. Как же иначе-то. Офицер. Вот только с ножичком он обращался куда как ловчее. Опять же, в походе всегда с карабином, к которому штык вовсе даже не лишний. Сабля же пока все еще не давалась в руки и для него являлась скорее церемониальным оружием. И к чему тогда таскать тяжесть, чай, не Москва – Керчь. Фраза де Вержи скорее была ритуалом. Впрочем, Артем-то как раз сабельку и носил.

Карпов встретился взглядом с полковником, и тот едва заметно качнул головой. Мол, не стоит. Ситуацию не переломить. К тому же преображенцы уже обступили стрельцов, лишая возможности что-либо предпринять. О помощи сотни нечего и мечтать. Да, они его боевые соратники, но не бунтовщики, а воины, дававшие присягу на верность государю.

– В чем нас обвиняют? – все же снимая с себя оружие, поинтересовался Иван.

Сейчас у него нет иного выхода. Но… Человек, пока живет, надеется. Вот и он надеялся. А что еще остается? Перспектива идти на дыбу не вдохновляла, но кто знает, может, и удастся еще вывернуться. А порешить себя всегда можно. Было бы желание. Он пусть и верующий, но не настолько, чтобы полностью отринуть самоубийство. К тому же можно ведь и вынудить себя убить. Словом, сейчас стоит принять ситуацию как она есть.

– В чем ваша вина и есть ли она, мне неведомо. Знаю только, что в отношении тебя и некоторых твоих подчиненных приказано учинить дознание.

– И чтобы нас арестовать, отправляют гвардейцев? Уж не государственную ли измену нам вменяют? И что значит некоторых моих подчиненных?

– Я только выполняю приказ государя. Сотник Копытов, вот приказ великой княгини де Вержи о твоем назначении. Прикажи вызвать стрельцов вот по этому списку, – не ответив Ивану, обратился Гастон к Фролу.

– Эка. Все из десятка, что ходил на Урал, – удивился казак. – А меня тогда чего ж не берете?

– То не нашего ума дело, сотник. Поспеши.

– Слушаюсь, господин полковник, – нехотя ответил Фрол и направился к казарме.

Хм. Не один направился, а в сопровождении пары десятков гвардейцев. Начнется ли там бойня? Нет. Не вариант. Не станут стрельцы противиться. Вот если бы это коснулось казаков, то дело иное. Эти своих могли и не выдать. Стрельцы же… Нечего о том и думать.

Сложностей с арестом никаких не возникло. Единственная заминка вышла с Григорием. Ему со своими штурмовиками пришлось пройти через многое, а потому парни попытались было воспротивиться. Но тот факт, что Иван сдался без сопротивления, послужил Рыбину руководством к действию, и он поспешил урезонить парней. А ведь возжелай они того, и сомнительно, чтобы их сумели удержать в стенах крепости. Да и преображенцев они раскатали бы под орех. Заматерели парни. Не смотри, что молодые. Им теперь и бывалые ветераны на один зуб.

Не откладывая дело в долгий ящик, стрельцов поспешили погрузить на стоящий в гавани фрегат. А Иван еще удивлялся, чего это корабль притащился в Керчь в зимнюю пору. Как оказалось, по их душу.

– Гастон, может, все же объяснишь, что все это значит? Какой-то донос относительно Урала? Что вообще происходит?

Иван требовательно смотрел на де Вержи, спустившегося к нему в трюм. И если судить по усилившейся качке, только после того, как корабль вышел из гавани. При этом Карпов еще и потряс кандалами, в которые его заковали, едва они оказались на борту. Кстати, на ребят цепи не надели, что обнадеживало.

– Не кричи, Иван. Переборки здесь толстые, но не настолько, – тихо произнес француз с характерным акцентом и повесил фонарь со свечой на крючок. – Государем приказано произвести дознание относительно любовной связи между тобой и Елизаветой Дмитриевной.

– Чего-о?!

– Того.

– Да не было этого.

– Я знаю. Ирина мне все доподлинно рассказала. Именно поэтому я и уговорил Николая отправить за тобой меня. Иначе одному богу известно, что тебе и твоим стрельцам пришлось бы пережить в дороге. С собой я взял исключительно надежных людей, так что как только останемся одни, кандалы с вас снимем. Уверен, к тому моменту, когда доберемся до Москвы, с этим делом уже разберутся и все обвинения снимут. Во всяком случае, Ирина собирается употребить для этого все свое влияние на Николая.

– Я так понимаю, говорить о том ни с кем нельзя?

– Ты правильно понимаешь. Даже в Москве в курсе лишь единицы.

– И с чьей легкой руки заварилась эта каша?

– Судя по всему, Меншиков. Но точно не знаю. Все распоряжения исходили непосредственно от Николая. Он же подал списки, в отношении кого нужно произвести дознание.

– А кроме нас, есть еще кто-то?

– Есть. Елизавета Дмитриевна ведь тайком бегала на гулянья в Стрелецкую слободу. Так что аресту подвергли с десяток парней и девчат оттуда.

– Вот же гаденыш. Попадись только Алексашка, пришибу.

– Я же тебе говорю, уверенности в том, что это его рук дело, у меня нет.

– А у меня есть. Он, паскуда, – уверенно произнес Иван.

Откуда такая убежденность? Отчего не иезуиты? Да оттого, что им он нужен живым и непотрескавшимся. Может, и без ног, но точно с руками и обязательно с головой. А по обвинению в посягательстве на честь царской семьи очень даже можно оказаться четвертованным. А тут уж, после четвертования, не останется ни ног, ни рук, ни головы.

Лиза отложила рукоделие, поднялась со скамьи и, подойдя к окну, приникла лбом к стеклу, покрытому кружевным морозным узором. Ага. Так вроде бы полегче. Ох! И что там тетка говорила насчет иноземного семени? Да свое русское ничуть не отличается. Мутит ее знатно и с завидным постоянством.

Правда, не сказать, что она столь уж недовольна. До появления малыша еще далеко, а она его уже любит и ждет с нетерпением. Ничего не поделаешь, женская суть берет свое. Ей ведь Господом заповедано дарить жизнь.

Псков встретил царевну с неподдельным ликованием. В город потянулись люди из пригородов [14] Пригород – В Псковской республике города-крепости, защищавшие подступы к Пскову. Они играли также роль торговых пунктов, обеспечивающих удобную переправу по торговому тракту из Москвы и Пскова на Литву и Польшу. Одни пригороды строились, другие разорялись, но их никогда не было больше двенадцати, а население редко превышало тысячу человек. , сел и деревень. Гулянья начались еще до свадьбы. С которой, впрочем, не стали затягивать. Тут уж расстарались бояре из московской партии.

Счастлива ли была Лиза? По-своему да. Ей достался любящий муж. Как оказалось, он давно положил на нее глаз, но не смел и думать о ней, что в общем-то и понятно. Царевен вот так просто замуж не отдают. А при любящем муже да, следуя советам тетки, выискивая в нем все больше хорошее, и ей было куда как легче. И ночи вовсе не были пыткой. И…