Максим Макеев - Вольные стрелки

- Вот, верно мыслишь. Для начала мы не просто шестерню большую для подачи поставим, а целую ленту сделаем. Нашьем бруски на ткань, я думаю, метров двести ее понадобится, между брусками будем дрова класть, да короб сделаем змейкой, и валы протяжные. Вот теперь вал наш будет эту ленту крутить, да дрова-то сыпаться и будут. А чтобы отверстие то не делать в бочке заново постоянно, нужно его регулируемым сделать, поворотный кран туда поставим. А к нему - трубку с водой, а с другого конца - термометр наш с поршнем для трубки той. Термометр будет показывать температуру низкую, двинет поршень...

- ... Кран-то и приоткроется, быстрее водица побежит, и быстрее дрова в печку пойдут! Сергей, этот ты здорово придумал! Вот как есть здорово! Только кто воду таскать будет? И заслонку воздушную открывать посильнее надо будет... тоже термометром! Она же легкая, справится, если большой термометр сделать!

- Буревой, да ты гений! А воду таскать мы не будем. Мы водопровод сделаем. С него и начнем стройку. Первый сделаем тестовый, испытаем строительные материалы, их выдержку и качество, автоматику для отопления, кирпичи всякие... Только вот надо будет как-то воду наверх закачивать, в бочку. Как думаешь, чем делать это будем?

- Надо паровик так сделать, чтобы как ты с печкой придумал... Чтобы сам запускался, когда воды мало.

- Хм, я, признаться об этом не подумал, Надо думать, как такой сделать. Я уверен - можно, только вот как...

Мы зависли над бумагой. Не доделали еще типографию, кирпичей ее даже не натаскали для водокачки, скважину не пробурили, а опять начали новое дело. А куда деваться? И животины много хочется, и времени свободного. Получилась еще одна научная группа - группа автоматики, со мной и дедом в составе.

Все лето провели в делах и раздумьях. Опять таскали кирпичи от болота, как дед и говорил, их было реально много. Руды натаскали, еще той, что мурманы намыли по лету. Наши типографские машинки показали достойный результат, начали сооружать большую, для лентопечатания. Плюс дед опять доделал лентопробивочную машину, она теперь по свинцу тоже могла бить, на случай если быстро что-то и много напечатать придется. Причем модернизации подверглись и наши машинки для оттисков. Чуть изменив форму свинцовых букв, мы получили аппарат для роторной печати. Теперь при желании и наличии бумаги мы могла отпечатать за час под тысячу копий одного и того же текста. Тренировались на медкартах, завели такую всем, на бланках для сборщиков растений и минералов, даже для животины наделали бланков осмотра. Девчонки зверей да птиц коримили-поили да ухаживали по-разному, вот и отмечали вес, размер, да болячки всякие. А то у нас зайцы-кролики периодически умирали массово. Мы их даже разделили на несколько кучек, чтобы не всех потерять.

Запуск большой машины и окончание ее постройки отложили на зиму, там как раз чуть поспокойней будет. Зато наделали разных приспособлений для тестирования кирпичей. Нагрузки всякие на них давали, цемент из глины по-разному замешивали, даже в воде держали. Для кирпичей тоже пришлось разрабатывать технологии получения, состав, режим сушки и закалки. Зато получались они теперь звонкие, крепкие, и влагоустойчивые.

И все это не оставляя мысли об автоматизации. Первый прорыв был у деда. Путем экспериментов над паровой машиной, он добился ее пуска с рычага. То есть, оснастил датчиками давления, рычажками, термометрами и добился того, что нажатием рычага, при разведенном костре в топке и машинки для подбрасывания дров, как та, что я рассказывал, паровой двигатель самостоятельно выходил на нужный режим работы. Режим работы Буревой определял по давлению пара в котле. Как только давление позволяло дать приличную мощность, датчик давления нажимал на небольшой рычажок, тот на еще один, тот открывал дополнительный клапан котла на некоторое короткое время, и ставил сцепления вала отбора мощности в рабочее положение. Сцепление было на здоровой пружине, паром вынимался шпенек, который удерживал его вращающийся диск. А если надо было заглушить машинку - шпенек рычагом возвращался на свое место. Тем же рычагом прекращалась подача дров, машинка медленно завершала свою работу.

Дальше я уже начал думать о том, как заставить воду в зависимости от ее количества в расширительном бачке, запустить рычаг, и нажать второй после того, как насосы накачают до нужной отметки живительную влагу. Килограммы порченной бумаги, литры чернил, испорченные нервы - итогом моих работ стала длинная труба с чугунным шариком внутри. При пустом баке она наклонена была условно вправо, шарик удерживал рычаг работы двигателя. Двигатель работал, набирал воду в бак и трубу с поршнем, которая давила на поднятую сторону трубы с шариком. Под действием давления труба медленно поднималась, шарик начинал катиться в другую сторону, после прохождения точки установки шарнира, труба довольно резко наклонялась в условно левую сторону, шарик еще больше разгонялся, и бил по рычагу остановки двигателя. Бил он по рычагам не сам, а через специальные длинные подпружиненные поршни на концах трубы. Такие вот качели получились.

Идея вроде рабочая, расчеты показывали ее осуществимость. Надо только подобрать правильно расположение шарнира, вес шарика, вес трубы, высоту столба воды и следовательно - водонапорной башни, усилие на рычаги и из размеры... продолжать можно до бесконечности. Я даже париться не стал - завел на занятиях тему "Силы" и слил задачу своему научному коллективу. Если повезет, то к концу сентября они с ней справятся. Не все же мне одному тут прогресс двигать!

К слову о прогрессе - опять пришлось делать лесоповал, новый. Дед старательно записывал количество спиленных деревьев, завел себе целую плантацию саженцев и высаживал их по весне в лесу, в разных местах. Пока мотались на плоте на лесоповал, опять почувствовал угрозу с озера. Лодки сновали часто, некоторые - опасной близости от берега. Лесоповал и забота о безопасности привели к единственно ожидаемому результату. Сделал небольшую машинку, поднял записи о марках разработанных нами сталей, да и организовал новое производство.

- "Какая осень в лагерях! Кидает листья на запретку!" - я завывал, работая на стенах нашей крепости, - а вот еще, "Моя мила мама! Я тебя не ругаю. Что меня ты так быстро, под закон отдалаа-а-а-а"...

- Да заткнешься ты когда-нибудь, достал уже завыванием своим... странным! - дед в сердцах замахнулся на меня молотком.

Надо же! Шансон не только моих современников выводит из себя, но и вполне себе туземных жителей девятого века.

- Не, Буревой, ну ты послушай, - я откровенно веселился, - "С одесского кичмана, бежали два уркана...". Или лучше нет, вот эту. Кхе-кхе! "Па-а-а-а тундре, па-а-а-а железной да-ароге. Где мчится курьерский Воркута - Ленингра-а-а-аааад...".