Внезапный удар

Грохнула противотанковая пушка. Но мѣткій выстрѣлъ француза сразу заставилъ ее замолчать. Послѣ взрыва снаряда изъ наскоро вырытаго прислугой орудія окопа взлетаютъ руки, ноги, колеса.

— Впереди справа непріятельскіе танки! — кричитъ внизъ командиръ головного французскаго танка.

— Магазинъ! Быстро!

Командиръ, повернувъ башню направо, обрушиваетъ всю силу огня на нѣмецкіе танки, идущіе теперь спасать свою приземленную огнемъ противника пѣхоту. Справа и слѣва отъ командирскаго танка вырисовываются все новыя и новыя башни, украшенныя галльскимъ пѣтухомъ.

Командиръ лихорадочно заряжаетъ пушку и пулеметъ. Дорога каждая минута. Въ пылу боя онъ громко кричитъ, будто его слышатъ подчиненныя ему стальныя башни танковъ.

— Впередъ!

Вдругъ машина на ходу погружается въ топь. Въ танкѣ появляется вода. Все выше и выше.

По триплексу бьетъ пулеметная очередь. Осколки впиваются въ тѣло. Командиръ головного танка закрываетъ лицо руками. Изъ-подъ пальцевъ течетъ кровь.

— Раненъ?

Командиръ открываетъ глаза. Они у него синіе, большіе, съ длинными рѣсницами.

— Вижу... — радостно вскрикиваетъ онъ, бросаясь къ бойницѣ и четко командуетъ:

— Справа — врагъ! Держать на врага!

И, вновь развернувъ башню, открываетъ огонь. Это была безпримѣрная атака. Впервые, за исторію войны, на полѣ дрались, какъ средневѣковые рыцари, желѣзныя чудовища. Они наскакивали другъ на друга и, сцѣпившись гусеницами, летѣли въ огромныя воронки, вырытыя снарядами, чтобы тамъ, на днѣ, разстрѣлять другъ друга въ упоръ...

Оглядываясь кругомъ, командиръ головного танка увидалъ, что онъ заскочилъ далеко впередъ. Повернувъ башню назадъ, онъ въ щель замѣтилъ, какъ на взборожденномъ снарядами полѣ происходятъ схватки между французскими и нѣмецкими стальными чудовищами. Поворачивая башню командиръ увидѣлъ, справа отъ себя, уткнувшійся въ воронку танкъ. Кругомъ раздаются только отдѣльные выстрѣлы.

«Можетъ быть это наша машина, которая шла вправо впереди отъ меня? — мелькаетъ мысль въ головѣ лейтенанта. И онъ знакомъ приказываетъ уменьшить ходъ танка, отдавая приказаніе одному изъ своихъ стрѣлковъ произвести развѣдку.

— Слушаюсь, господинъ лейтенантъ! — отвѣчаетъ маленькаго роста краснощекій стрѣлокъ, одѣтый въ кожаный костюмъ и спеціальный танковый шлемъ.

Загремѣли болты люка. Командиръ смотритъ на своего стрѣлка, онъ знаетъ, что еще всего восемь мѣсяцевъ тому назадъ, этотъ молодой двадцатилѣтній парень ходилъ за плугомъ на цвѣтущихъ лугахъ Прованса и былъ далекъ отъ мысли, что ему придется когда-нибудь служить на современномъ стальномъ чудовищѣ, стрѣлять изъ орудія и пулемета. Сейчасъ лицо его полно рѣшимости. Вынувъ изъ кобуры револьверъ онъ, какъ бы ожидая приказанія, посмотрѣлъ на лейтенанта.

— Ну, иди, иди! — грубовато прикрикнулъ на него офицеръ.

Солдатъ выскальзываетъ изъ танка и нѣкоторое время держится совсѣмъ близко отъ него. Потомъ низко пригнувшись къ землѣ вскакиваетъ въ воронку. Танкъ почти по пятамъ слѣдуетъ за своимъ развѣдчикомъ Но вотъ солдатъ уже около лежащаго въ воронкѣ танка. Осторожно подходитъ съ правой стороны и стучитъ рукояткой револьвера по бронѣ.

— Эй. кто живой!

... Башенный стрѣлокъ, черный какъ жукъ марселецъ, поднимаетъ руку, чтобы предупредить готоваго отозваться механика-шофера. Въ тишинѣ онъ слышитъ какъ стучитъ, словно о броню, его сердце. Такъ оно стучало у него, когда одинъ разъ, въ родной Бретани, онъ попалъ въ штормъ вмѣстѣ со старикомъ отцомъ, когда сорвало парусъ, сломало мачту, а волны, налетая одна на другую, ходили по палубѣ лодки.

Они оба, марселецъ и бретонецъ, сидятъ рядомъ у пушки. Внизу, на полу, лежитъ мертвымъ командиръ танка, лейтенантъ. Поджавъ подъ себя руку и неестественно подвернувъ ногу, онъ уперся шлемомъ въ отверстіе закрытаго люка.

Марселецъ во время атаки успѣлъ уничтожить три противотанковыхъ орудія нѣмцевъ, а потомъ танкъ попалъ въ глубокую воронку, наполненную водой.

Вода хлынула и залила аккумуляторы.

— Не робѣй! — говоритъ ухмыляясь бретонецъ. — Какъ-нибудь выберемся, свои выручатъ. Не вѣшай носъ! Смотри, кажется, направо, за землянымъ бугромъ что-то зашевелилось.

Марселецъ прильнулъ къ прицѣлу и началъ стрѣлять хладнокровно и мѣтко. Изъ-за бугра раздалась очередь изъ пулемета.

Бретонецъ нагнулся за дисками. Въ этотъ мигъ пуля крупнокалибернаго пулемета пробила триплексъ. Бретонецъ былъ раненъ смертельно въ грудь, на вылетъ...

Осѣвъ на сидѣнье, онъ закашлялъ кровью. Потомъ выпрямился, но, должно быть, силы оставили его, и онъ грузно свалился на полъ, въ хлюпающую воду. Его кожаный костюмъ какъ то осѣлъ, а вода потемнѣла вокругъ раненаго.

Марселецъ взглянулъ на его простое и доброе, сейчасъ обезображенное судорогой, лицо и крѣпко сжавъ пулеметъ, пустилъ очередь...

— Сакре бле! Я буду держаться! Буду ждать!

Снаружи раздался стукъ. Потомъ другой, третій. Марселецъ бросилъ пулеметъ и развернулъ башню. Почти надъ его головой высилась громада танка. Онъ, повернувшись бокомъ, билъ изъ пушки и пулемета по буграмъ земли, откуда только что стрѣлялъ противникъ. На боку башни, въ лучахъ заходящаго солнца ясно вырисовывался галльскій пѣтухъ, гордо поднявшій голову въ красномъ колпакѣ санъ-кюлотовъ.

Марселецъ спустился на полъ. Оттянулъ отъ люка тѣло лейтенанта и раскрылъ болты. Съ металлическимъ грохотомъ открылся люкъ. Въ его отверстіи вырисовалась голова.

— Здорово! А здорово у васъ воды! Плаваете? — раздался спокойный, немножко даже насмѣшливый голосъ.

— Чего зубоскалишь? Видишь, — попали въ бѣду!

— А танкъ-то цѣлъ?

— А чортъ его знаетъ! Лейтенантъ убитъ. Механикъ убитъ. Остался только я!

— Ну, вылѣзай! Идемъ къ намъ!

— А танкъ ?

— Его потомъ подберутъ. Кажется, наступленіе отбито.

Хлюпая чуть-ли не по поясъ въ водѣ, марселецъ пра помощи своего спасителя добрался до танка, стоящаго наверху. Прикурнувъ въ углу, онъ молчалъ.

Вечеръ угасалъ. На западѣ влѣво пылала заря; порой застилаемая клубами чернаго дыма. Въ танкѣ стало сыро и холодно. Откуда то, справа доносился гулъ и грохотъ боя.

— Что же дѣлать? Поворачивать обратно? — спросилъ вдругъ лейтенантъ, наклоняясь къ водителю.

— Какъ прикажете...

— Бери направо, пока есть снаряды и патроны, пойдемъ драться, отвѣтилъ лейтенантъ, растирая рукавомъ тужурки копоть и масло по лицу.

Танкъ развернулся и прошелъ на звуки замирающаго боя.

Въ темнотѣ, сбившись, съ пути, танкъ вдругъ попадаетъ на какую-то маленькую рѣчушку. Становится холодно. Танкистовъ знобитъ. Внизу, на полу, марселецъ что-то шопотомъ разсказываетъ спасшему его солдату. Танкъ застрялъ. Невдалекѣ раздается урчанье и рокотъ моторовъ машинъ. Потомъ топотъ пѣхоты и пьяные голоса.