Валерий Большаков - Второй шанс адмирала

Они остались в институте и ежедневно осаждают райвоенкомат с требованием быстрее призвать их в армию. Пока же они в ночное время дежурят во дворе и на крыше здания института, чтобы своевременно обнаруживать и сбрасывать зажигательные бомбы фашистов. Студенты выглядели очень уставшими с впалыми от бессонницы глазами, но настроение у них было очень боевое…»

Все же верны поговорки с присловьями – моряку на берегу не так комфортно, как на палубе. Филипп хмыкнул.

А ведь правда, как только поднялся на борт линкора, так сразу уверенность появилась. Палуба под ногами, да и мощь главного калибра как-то успокаивает.

Октябрьский поднял голову к звездному небу, подставляя лицо свежему ветерку. Душный был денек.

А теперь, когда прохладой повеяло, уже и спать не тянет.

– Сколько на твоих, Федор Иванович?

Кравченко поднес часы к глазам:

– Двенадцать скоро, товарищ командующий.

– Все готово?

– Да. Все на месте, полная боеготовность. Накроем, как полагается.

– Начнете ровно в половине второго ночи. Как раз успеете выйти на позиции. Жаль, нашу батарею там взорвать пришлось, а то бы добавили, как полагается.

– Жалко, – согласился командир линкора, – а только нельзя было ее врагу оставлять. Мигом бы наладили обстрел Одессы. Орудия-то дальнобойные.

– Да это понятно. Ладно, я у себя.

Октябрьский спустился в каюту и решил вздремнуть часок. Задуманный десант у Григорьевки очень важен, вся операция рассчитана и расчислена, но час у него точно есть.

Солдат спит, служба идет…

…Старлей Томин пробыл в госпитале всего неделю, больше не выдержал – у него к румынам с немцами был большой неоплаченный счет. Когда лично хоронишь всех – всех! – бойцов своей батареи, начинаешь понимать очень многое про войну.

И чувствовать тоже. А раненую руку можно и на перевязи побаюкать – скоро все заживет.

Новое место службы нашлось сразу – в 265-м корпусном артиллерийском полку Отдельной Приморской армии.

Сам командарм, генлейт Сафронов, передал под начало Томину 4-ю зенитную батарею 2-го отдельного дивизиона.

Знакомые 37-миллиметровые автоматы.

– Займете позицию на передовом рубеже обороны, – сказал Сафронов, – это рядом с железной дорогой Одесса – Балта, у сельца Выгода. Или то деревня? Короче, населенный пункт в Западном секторе обороны, оттуда километров за десять к востоку тянется Хаджибейский лиман. Или Гаджибейский? Ну, главное, что лиман. С северо-запада, от Кучургана и Капоклеевки, румыны давят. С того же направления, с аэродрома в Бендерах, их бомбовозы являются. Приказ такой: бомберы на землю валить, пехоту – зарывать в нее!

– Есть, товарищ генерал-лейтенант! – ответил Томин и побежал на вокзал.

Состав был не длинный, а личный состав 4-й батареи уже умащивался в теплушке. На платформах стояли уже привычные Томину «ГАЗ-ААА» с зенитками – четыре штуки плюс те же «газоны» с боеприпасами – две штуки и еще одна штука везла в кузове строенный ДШК. Комбатр одобрительно кивнул – «душки» куда убойнее «Максимов», даже счетверенных.

– 4-я батарея? – осведомился старлей, разглядывая загорелых красноармейцев. Те громко болтали и смеялись.

– Предлагаю – ша! – прикрикнул на них чернявый парень приятной наружности, с «пилой» старшины на петлицах. – А шо?

– Ничего, – улыбнулся Томин, – просто я ее командир.

– Батарея, становись! – скомандовал чернявый. – Хлопцы, равняйсь! Смирно! Равнение на середину!

Бравые зенитчики выстроились во фрунт – хоть в газету их, фото на первую полосу. Чернявый приблизился к Томину и лихо отдал честь:

– Товарищ старший лейтенант, личный состав батареи построен!

– Вольно. Представьтесь, товарищ старшина.

– Старший батареи старшина Чекан!

– Одессит?

– Таки да! И через это имею себе проблемы.

Прошел еще час, пока не прицепили наконец-то паровоз, и этого времени хватило, чтобы старшина стал Фимой, а старлей – Гошей.

Томин не любил панибратства, но с Чеканом не получалось выдерживать дистанцию – южная простота и обаяние подтачивали строгую дисциплину, субординацию и прочие скучные вещи.

Может, в голосе Томина и зазвучали бы начальственные нотки, будь старшина разгильдяем, этаким балагуром-неумехой, но у Чекана все было в идеальном порядке.

Фима не ругал нерадивых, не гонял, а высмеивал. Это был величайший искусник – простыми словами, безо всяких матов и прочей нецензурщины, он умел так далеко послать человека, что тому и придраться было не к чему, хотя «пункт назначения» становился известен.

И Томину стало намного спокойней – с таким старшиной все проблемы решались сами собой. Прежде всего потому, что не возникали вовсе.

В пути состав находился меньше, чем простоял в Одессе.

Прибыли.

Станция Выгода ничем особенным не отличалась, обычный пункт на бесконечной вязи железных дорог, но Гошу поражала сама природа. Сам он был из-под Кирова и привык к тому, что осенью потихоньку наступают холода, идут дожди, а желтые листья опадают с деревьев, превращая зеленый лес в частую черную прорись голых ветвей.

Южное лето Томина не поразило, у него в родных местах тоже стояла жара, особенно в августе. Но сегодня на календаре 18 сентября, а вокруг тепло и зелено. Трава в степи, правда, завяла и побурела, но как раз не от холодов, а от жары – солнце иссушило мураву. А урожаи какие… Что на полях, что в садах.

Да и то сказать – земля здесь золотая, любой колхозник о такой мечтает. Однажды Гоша видел, как тут окопы роют.

В Крыму-то землица кремнистая, летом что камень, лопатка тупится. А на Украине сколько ни копай – сплошной чернозем. Два метра вглубь траншея – с обеих сторон черным-черно.

На севере-то за хорошее считают, ежели огородец хоть тонкой черной корочкой схвачен, считают за плодородную такую-то землицу, а тут роскошь небывалая.

Чего ж удивляться, что немец хочет все тут под себя подмять!

Да только не выйдет у Гитлера ничего, зря фюрер затеял всю эту бойню. Пустил кровь? Сам же ею и захлебнешься, тварь ненасытная!

Позицию для батареи Гоша сам выбрал – за деревенькой, на небольшой возвышенности, поросшей осокорями. «ГАЗы» с зенитками отлично скрылись под защитой деревьев, не сразу углядишь, зато самолеты противника будут замечены вовремя. Более того, к самой железной дороге отсюда тянулся пологий склон, так что, если возникнет необходимость, можно и вражеский состав обстрелять.

Томин обошел батарею, но его вмешательство нигде не потребовалось – бойцы были хоть и неопытные, но службу знали, а под Чеканом не забалуешь.