Юрий Валин - Октябрь, который ноябрь (СИ)

- Это ты втирала, а я вместе с ними охреневала, - усмехнулась Катрин.

И действительно: обычно начинается все по-идиотски - традиция такая. Но, тем ни менее, успеха мы иногда достигаем. Но сначала нужно добраться до квартиры и позавтракать. Желательно, плотно и незамедлительно. Прыгаем-то мы по старой памяти натощак.

3-й Рождественский. Дом двухэтажный. Первый этаж - конурка прислуги и обивочная мастерская - мастерская ныне пустует, ворота тесного двора заперты наглухо. Второй этаж - квартира домовладелицы и крошечные номера-пансионы, в количестве трех штук. Вход к ним с другой стороны, с хозяевами жильцы не пересекаются, да и вообще номера не пользуются спросом - дорого и вид отвратительный. Зато при желании из номера можно попасть во двор, на хозяйскую половину, на чердак и крышу, с возможностью перехода оттуда на соседний дом - потенциально пять вариантов отхода.

- Как описывали, так и есть, - признала Катрин, озирая многообещающие домовладение.

- Да, удачно подвернулось, - согласилась оборотень. - Полезная у меня память. Да и твои не подкачали.

Подготовку к операции, пусть и скомканную, все же провели. Что-то успело ФСПП, чем-то помогли иные бывшие коллеги. Для начала есть на что опереться.

Невысокая, замученная жизнью, экономка-управляющая, она же "прислуга за все", отзывавшаяся на Лизавету, дважды перечла письмо хозяйки - там сухо поручалось принять давешнюю знакомую Екатерину Олеговну Темпорякову, коя срочно прибыла в Петроград по семейной юридической надобности. Сама хозяйка дома уже год разумно пребывает за границей, перепроверить - она ли автор письма сложно, а почерк недурно имитировала компьютерная программам.

- Темпорякова, вдова, - кратко представилась Катрин. - Дела покойного мужа пытаюсь завершить, насчет пенсии и вообще.

- Да разве ж сейчас чего добьешься, - вздохнула Лизавета, с сомнением вертя письмо.

- Вот и я говорю - все эти хлопоты - безнадега! - немедленно подтвердила помолодевшая и попростевшая Лоуд. - Даром на билеты потратились. Такие деньжищи!

- Это моя племянница, - пояснила Катрин. - Цветочками приторговывает, в оранжерее на паях растит, заказец у нее тут был, завезла с оказией. Времена смутные, страшновато даме в одиночку разъезжать, вот и решили сообща приехать. Знали бы что в Петербурге так... нехорошо, не рискнули бы.

- Совсем плохо в городе, - закивала тщедушная экономка. - Хлеба нет, каждый день стрельба, а сегодня ночью, говорят, и жечь дома принялись.

- Ничего, к нам не сунутся. Я так визжать умею - лошади глохнут! -- заверила боевитая "л-племянница". - На Москве-реке с паровым катером соревновалась - у меня гудок громче. Верно говорю, а, теть Кать?

- Люда, ради бога, не позорь перед людьми, хватит глупости болтать, - поджала губы тетушка. - Да вы, Лизавета, не беспокойтесь, мы на три дня, максимум на четыре, и немедля домой.

Из глубины комнатушки, больше похожей на дворницкую, выбралась маленькая тень с котенком на руках и тут же стеснительно спряталась за юбки мамы. Девчушка оказалась крошечной копией Лизаветы, хотя куда уж, казалось, миниатюрнее.

- Ух ты, кто тут есть! - восхитилась "л-племянница", немедля выдрала из корзины огромную розу и одарила обомлевшего ребенка.

- Что вы, куда Ниночке такую редкость?! - испугалась хозяйка. - Это же так дорого.

- Ничего, мы еще вырастим, - заверила великодушная профессор от цветоводства. - Только не уколись, там шипищи, ого!

- Не уколюся, - прошептала девчонка, не спуская очарованных глаз с великолепного цветка.

Катрин отсчитала задаток за комнату.

- Уж не знаю, удобно ли вам будет, - вновь засомневалась Лизавета. - Вы дама из благородных, а у нас скромненько, да и... В первом номере жених-приказчик с девицей проживают. Сомнительные жильцы, вот только...

- Вот только иных сейчас и вообще не сыщешь, понятное дело. Платят хоть исправно? - заинтересовалась л-племянница.

- Как сказать, - вздохнула экономка.

- Ничего, будут безобразничать, я взвизгну, - решила Лоуд. - Верно я говорю, тетя?

- Люда, ты знаешь, я скандалов не терплю, - напомнила Катрин.

Видимо, тон был слишком, гм, не вдовий - Лизавета вздрогнула.

- Какие скандалы?! Откуда?! - л-племянница подхватила корзину и сундучок, устремилась к входной двери. - Я в номер! Самовар-то будет? Ой, сколько дел, а я ж еще в синематограф хотела.

- Вы на Людмилу внимания не обращайте, - доверительно попросила Катрин. - Безотцовщина, воспитание ужасное, но, в сущности, добрая душа, хотя и шумная. Ох, дал бог племянницу. Ах, пусть и троюродная, но все же родная кровь.

- Я понимаю, - робко закивала экономка. - Живите. Не "Астория", но клопов у нас нет!

- Вот это главное, - Катрин вздохнула, погладила девочку по серым волосикам:

- Нина, значит? Хорошее имя. А наша на годика два помладше будет. Скучает, уж, наверное...

Переходя по улице к узкой двери "номеров", Катрин подумала, что мама Ниночки на редкость не подходит характером к хлопотливой должности управляющей мини-гостиницей. Тут в кармане передника заряженный "бульдог" нужно носить, а жильцов пинками периодически воспитывать.

На крутой лестнице оказалось темновато, а стоило начать подниматься, как стало еще темнее. Катрин глянула наверх - на верхней площадке стоял бухой взъерошенный джентльмен - судя по виду, не просохший со вчерашнего.

- У, ты какая... - пошатываясь, отметил абориген.

- Сударь, застегните брючата и свалите в комнату, - посоветовала вдова. - Иначе...

Она пояснила, что будет иначе - слушатель, похоже, понял не все, но счел за благо исчезнуть.

- А что мы так сразу и материмся? - заинтересовалась лежащая на кровати оборотень.

- Сосед мне не глянулся. Удобно?

Лоуд поерзала на кровати:

- Не особо. Но спать можно. Слушай, я как вижу такую койку, так мне сразу хочется шарики с прутьев спинки свинтить. Прям непреодолимо!

- Это нормально. Всем хочется свинтить. Вон - тут на две кровати всего три шара осталось, да и те облезлые.

- Хочешь, все на твою накрутим, будешь лежать и любоваться? - благородно предложила оборотень. - Завтракаем и по плану?

- Да, съездим на место, потом решим.

Позавтракали недурно, хотя обои в пятнах навевали уныние, а меню было странновато: роскошнейшая рыбина из конгерских коптилен, печенье "Юбилейное", хрустальная вазочка с паштетом непонятно из чего, и лоток с сырыми куриными яйцами.

- Накидала из провизии чего под руку подвернулось, мы с тобой все равно не чревоугодницы, - пояснила оборотень, зажевывая ломоть рыбы, зажатый между парой печений.

- Я поняла. Но паштет любопытный. Из чего он все-таки сочинен?

- Понятия не имею. Изъяла исключительно в знак протеста. А то они меня по кухне и чуланам вздумали гонять. Удивительно негостеприимный замок попался, да. Ты не боись, он, паштет, вообще не портится. Даже интересно. Я думала, банка с каким-то секретом необыкновенной хрустальной консервации. Так нет, наживка стухла вмиг.