Юрий Валин - Октябрь, который ноябрь (СИ)

- Надеюсь, это не та вазочка, не наживочная?

- Нет, ту Блекхук закопал. Он привередливый, вроде некоторых.

На Выборгское шоссе катили довольно долго. От сгоревших остатков дома еще несло дымком, зевак осталось немного - собрались табунком мальчишки, их отгоняли двое унылых милиционеров с неуклюжими винтовками и неприятно-белыми повязками на рукавах. Лоуд немедля принялась строить глазки служителям временного правопорядка, а Катрин обошла пожарище, прогулялась по березовой рощице. Увлекшиеся л-флиртом милиционеры не обратили на даму в черном особого внимания.

Через полчаса шпионки встретились на шоссе и двинулись к дожидающемуся извозчику.

- Что так долго? - поинтересовалась Лоуд. - На мне уж жениться хотели.

- Оба?

- Нет, один женатый. Страшно расстроился, бедняга, осознал, что поторопился и обмишулился. Так чего там? Следы, улики, отпечатки копыт?

- Затоптано все. Многовато народу толклось, да еще подводы подъезжали, видимо, трупы вывозили. Вот нашла, - Катрин показала гильзу.

- И чего это значит? Давай-давай, рассказывай, знаешь же - я в огнестреле не сведуща.

- Да ничего не значит. От немецкого пистолета, я таких гильз порядком навидалась. Здесь "парабеллумов", конечно, поменьше, но тоже отнюдь не редкость.

- А в газетке "расстрел из пулеметов, сотни пуль истерзали застигнутых врасплох жертв еще до охватившего все строение всепоглощающего адского пламени". Брехуны!

- Если и были пулеметы, то стреляли, наверное, с машин, прямо с шоссе. Хотя как-то все странно. Может, жертв прямо в доме убили? Стрельба накоротке, кто-то выбежал, добили снаружи. Там на траве пятна крови остались.

- Если в упор, да за столом, то это чужаки. В смысле, наши коллеги, из пришлых, - авторитетно заявила Лоуд. - Здешние за столом только ругаются, ну, могут по роже двинуть. Консерватизм и партийная дисциплина! Потом-то, конечно, и по-иному приноровятся, но то попозже будет.

- Хрен его знает. Нам бы материалы следствия глянуть, но пока их добудешь... долгая возня. Да и есть ли они, те материалы? В нынешней смутной ситуации могли толком и не оформлять.

- Это да. У вас, у людей, вечный бардак с делопроизводством. Между прочим, я в университете всю эту бюрократию вообще упразднила. Дабы не уподобляться! Ладно, значит, пока здешнюю пальбу обдумываем, а сами по списку упрыгиваем?

- Именно что упрыгиваем, - засомневалась Катрин. - Что-то я нервничаю из-за твоего легковесного подхода к перемещениям.

- А ты не нервничай и все будет хорошо. Главное, мы все продумали, а черный траур так вообще тебе очень к лицу. Что, кстати, будет отвлекать потенциальных клиентов.

- Не в клиентах дело. Безнадежные у нас перспективы. Как на снегу каллиграфией заниматься - придет весна, в смысле, вот эта осень - все истает, одни лужицы останутся.

- Вот совершенно с тобой согласна! Глупейшие и наивнейшие у тебя идеи, - с величайшей готовностью подтвердила оборотень. - Но раз ты думала, напрягалась, лоб свой гладкий морщила, то отчего не попробовать? Убедимся, что глупо и вот потом перейдем на мою тактику.

Глава четвертая. Петр и много тезок

11 лет до дня Х.

Аптекарский остров

12 августа 1906 года

Слегка парило, словно перед дождем, пахло смородиной, пылью и чуть подгоревшими пирожками - как и надлежит на даче. Увы, день приемный, после обеда придется заняться делом. От дома доносились голоса - просители, прожектеры, а вечером еще и приедут гости, опять суета. Старшая дочь - Мария - слегка манерничает, а сама вне себя от счастья - жених как из романа, моряк в белом летнем мундире - красавец немыслимый. И что удивительно, совсем не глуп.

Петр Аркадьевич машинально отряхнул колени собственных брюк - тоже белых, но хозяин их уже, увы, не юн, да никогда и не тяготел к военно-морской карьере. С другой стороны, моложав, подвитые в колечки эффектные усы, в сорок четыре года премьер-министр, семья, возможность повернуть историю России. И повернем! Дайте срок...

Хотя бы десять минут подышать в относительной тишине, отдохнуть от бумаг и неотложных решений. Тропинка под старинными липами уводила от оранжереи к зарослям симпатичной одичавшей малины и глухому забору, за которым тянулась тропинка, выводящая на дачную улицу. Где-то там скучает филер охраны, непременно сунется проверять кто идет. Смотреть на потную унылую рожу не имелось ни малейшего желания и Столыпин повернул обратно к дому. Сельтерской выпить, а потом и в кабинет. Что-то неспокойно на душе, и бог его знает, что ей, душе нужно. Пусть уж минеральной водой удовлетворится.

- Петр Аркадьевич? - окликнули малиновые джунгли. - У вас тут доска на заборе оторвана. Непременно велите приколотить.

Голос, как ни странно, был женским.

Хозяин дачи, как человек счастливый в семейной жизни, всяких там незнакомых и молодых женских голосов сторонился. Этак прицепится неизвестная мамзель из-за забора и жди сюрпризов.

- Не бегите, Петр Аркадьевич. Я у вас две секунды отниму, причем по сугубо хозяйственному, далекому от лирики вопросу, - с определенным пониманием заверила невидимая незнакомка. - Подойдите по-соседски, не кричать же мне на всю округу.

Столыпин пожал плечами. Еще не хватало от дам бегать.

- Что угодно, сударыня?

При ближайшем рассмотрении незнакомка, стоящая за отодвинутой доской, оказалась весьма недурна собой. Да, весьма. Хотя могла бы быть и пониже ростом. Вся в черном, видимо, в трауре. Хотя на голове не шляпка, а косынка, причем, повязанная с определенной долей фривольности. Впрочем, траурный черный креп лишь подчеркивает огромные зеленые глаза. В руке что-то бумажное. Видимо, прошение желает передать.

- Нет, Петр Аркадьевич, у меня не просьба, и не жалоба, - усмехнулась молодая дама.

Столыпин уже и сам видел, что отнюдь не прошение - вела себя незнакомка на редкость независимо, если не сказать, нагло.

- Что же в таком случае? - ответно усмехнулся премьер-министр.

- Пресса, - дамочка помахала свернутой в трубку газетой. - Возможно, вам будет интересно взглянуть. Там и про вас есть немного.

- Опять какая-то гадость? - разочарованно догадался Столыпин.

- Нет, на этот раз не "опять", а действительно гадость, - уже без улыбки пояснила незнакомка. - Сочтете уместным взглянуть, так лучше просмотрите в кабинете, без свидетелей. Семье и адъютантам спокойнее будет.

- Боюсь, любая грязь, выплеснутая со страниц газет, до моих домашних все равно дойдет.

- Случается и иначе. Так ознакомитесь, Петр Аркадьевич?

Премьер-министр отвел колючие стебли малины, принял из заборной дыры газету. Чувство нелепости происходящего только нарастало. Ладонь незнакомки оказалась аристократично-узкой, пальцы ухоженные, без колец, но загорелые почти по-цыгански. Действительно, странная женщина.