Юрий Валин - Октябрь, который ноябрь (СИ)

- Тебе что, селедочного хребта жалко? - спросила Катрин у вернувшейся напарницы.

- Отчего жалко? Но отчего не испросить селедочку воспитанно? Стаскивает со стола как какой-нибудь чумной грызун. Знавала я таких: оставишь на тропке удилище, через миг все сожрано до самого поплавка. Нет, зверью типа Чона нужна дисциплина!

- С чего котенок вдруг переименовался? - мимолетно удивилась Катрин.

- Обоснованно, поскольку он - Чучело Особого Назначения, - сумрачно объяснила оборотень. - Еще столица называется: не успеешь оглянуться, а тебе уже в кроссовок нассали. Кстати, "Мурзик" - это вообще женское имя.

Уточнять, с какими-такими женственными Мурзиками приходилось общаться напарнице, не имело смысла, да и вообще помыслы были заняты иными проблемами. С кем наводить контакты в Смольном, как вести переговоры с генералом, пока было непонятно. О поисках пришлых провокаторов пока речь вообще не шла. Ситуацию те гады раскачали, видимо, непоправимо, оставалось минимизировать потери.

- Карту убери, - посоветовала оборотень. - Шпионы в нашу роскошь вряд ли забредут, а вот нагадить на карту Чон вполне способен.

- Не имею привычки документы оставлять, - проворчала Катрин, складывая карту. Сгребла карандаши и вдруг замерла:

- Стоп! Давеча, когда ты автограф брала. Твой Алексей Иванович...

- Отчего мой?! - удивилась Лоуд. - Нам, революционным рыботорговцам эти самые писатели не особо близки как по духу, так и...

- Ты с него автограф требовала, так?

- И чего? Что в этом непристойного?

- А ты вот подумай, - зловеще посоветовала Катрин. - Хорошенько вспомни.

- Я "хорошенько" не умею. Я или помню, или не помню.

- Он чем писал?

- Карандашиком. Желтеньким. Да какой с него, с бухого, спрос? Если перо дать, так одних клякс насажает. А шариковых самописок еще не придумали.

- А именно такие желтенькие "кохиноры" с ластиками, значит, придумали?! Нет, карандаши-то были, и с резинками, но таких...

- Ага... - начала улавливать суть оборотень. - Не тем, значит, расписался академик?

- Ну, мы вообще дуры, - уныло признала Катрин. - Что стоило взять за галстук и расспросить? Ведь наверняка что-то знает Алексей Иванович. Мелькнуло же у меня что-то в голове, да отвлеклась.

- У нее "мелькнуло", а дуры мы, значит, обе?! Нет, я с себя ответственность решительно снимаю. Как существо иной цивилизации и мироощущения, я не обязана знать временный привязки образчиков канцелярщины. Не морщись, уладим с переговорами, живо к писателю метнемся - наверняка еще не проспался твой карандашевладелец.

- И куда мы к нему метнемся?

- Строго на Пушкинскую, - снисходительно ухмыльнулась Лоуд. - Я же сама дважды адрес извозчику повторяла, - никуда не денется, ухватишь сочинителя за галстук или что там сподручнее. Но сначала переговоры. Собирайся, собирайся. Враг не дремлет, не дадим революцию загадить!

- Мне кажется, у них, у провокаторов, не так много сил, - сказала Катрин, затягивая тяжелый ремень с оружием.

- Что, еще меньше, чем у нас? - удивилась оборотень. - Слушай, Светлоледя, ты зачем так утягиваешься? Ремень короткий или намек что не завтракала? И вообще, у тебя детей полный замок, а ты все талией фасонишь. Нескромно. Вот у меня талия может еще потоньше, но я же не выставляюсь.

- У палок талий не бывает. Нервничаешь, что ли? Говори что вдруг за колебания?

- Во-первых, да, я нервничаю. А как чуткому образованному существу не нервничать, если революция?! Это у меня всего вторая Октябрьская. Если учитывать, что в тот раз я вообще честной зрительницей шлялась - так вообще первая. Что обязывает! Во-вторых, мы начинаем решительно вмешиваться, и... Я говорила, что не люблю пулеметов? И этих..., снайперов, тоже не люблю. Но догадываюсь, что непременно будет и то, и это, и еще что-нибудь. Ты уверена, что прикроешь мою худенькую, но уязвимую спину?

- Обычно ты мне доверяла, - неподдельно изумилась Катрин.

- Это не вопрос доверия, а вопрос сугубой и глубокой уверенности, - исчерпывающе пояснила оборотень. - Не в тебе дело, ты-то драться за меня, как за единственный шанс спасти ситуацию, будешь до последнего, тут спору нет. Ладно-ладно, не морщись, моя спасательность не главное, ты и так надежная. Но ведь и я должна сосредоточиться, и твердо знать, что ты не отвлечешься и меня ни с кем не перепутаешь. К тому же, раз мы легализуемся, я должна производить приятное впечатление и запоминаться революционным и контрреволюционным массам без всяких там пропусков и оговорок. Образ нужен. Я повспоминала всякие случаи и прецеденты и пришла к единственно правильному выбору. Но сочла своим долгом посоветоваться с тобой. Я тактичная. Базовый имидж будет вот таким...

Катрин онемела.

- Ну и как? - спросил образ, совершая изящный пируэт.

- Не пойдет, - сипло выдавила Катрин. - Во-первых к тебе будут бесконечно клеиться, во-вторых... Сейчас как врежу!

- Не надо! Поняла, с буквальностью перебор. Не вопи, - л-образ живо посадил себе мушку у угла рта, заодно изменил форму губ. - Так сейчас даже моднее.

Образ неуловимо изменился, Катрин перевела дух. Перед ней стояла темноволосая женщина среднего роста, не вызывающе-яркая, но чрезвычайно привлекательная. Но уже не Фло. В смысле, и Фло тоже, но уже не чисто она... Тьфу, черт, как же это объяснить?!

- Не волнуйся, я буду варьироваться по обстоятельствам, - заверила нью-Лоуд. - Возможно, ты будешь эти коррекции улавливать, ну и ничего страшного. Ты психологически стойкая.

- Я категорически против!

- Обсудим это по дороге. Нас ждет Смольный, а потом генерал, а генералы, те ждать не любят.

Шпионки вышли на улицу и неожиданно наткнулись на бодрствующую Лизавету - та стояла в дверях, придерживала у горло пальтишко, с тревогой прислушивалась к стрельбе.

- Екатерина Олеговна, Людочка, вы куда?! - немедля ужаснулась хозяйка. - Пальба же кругом. Говорят, немецкие шпионы в городе, всех генералов как уток стреляют.

- Вранье! - авторитетно заверила оборотень. - Все наоборот, хозяюшка. Это контрразведка и красногвардейцы австрийских шпионов ловят. К обеду управятся - мне писарь знакомый из интендантства по секрету говорил.

- Дай-то бог, - Лизавета посмотрела на нагруженных дам, на переодевшуюся вдову. - А вы-то зачем в такую пору...

- Очередь за пенсией занимать, - неубедительно буркнула рослая шпионка.

- Но пообедать непременно зайдем, - бодро пообещала оборотень. - Как там Нинка, не проснулась на стрельбу?

- Ворочается, но спит, - вздохнула хозяйка. - Вы все же, осторожнее, бочком там...

- Душевная у нас хозяйка, - похвалила Лоуд, удобнее перехватывая корзину. - Видит, что ты вся в маузерах, но игнорирует. Вот оно - петербургское воспитание! Но с котярой они недоглядели. Вот как мне в таком пахучем кроссовке революцию корректировать?