Юрий Валин - Октябрь, который ноябрь (СИ)

Катрин, обнимая охапку гвоздик, обогнула напарницу и двинулась плечом вперед, без церемоний раздвигая-пробивая спины. Народ заохал.

- Да чо ж ты така тверда?!

- Это не я, это вот он винтарем пихается, - объясняла Катрин. - Пропусти, товарищ, видишь - с нежным грузом.

- Груз-то может и нежный, да ты сама чугунная, - обижался пострадавший.

Ступени преодолели, Лоуд вновь юркнула вперед, вздымая цветы и ведерного размера медный чайник, призвала:

- Пусти, народ! Цветы по всему Питеру искали!

- А на кой та ботаника, красавица? Ты и так сладка-ягодка, без цветочков.

- Иностранную делегацию встречать будем, дурила. Не жмись, говорю! - смеялась задорная цветоноша.

Шпионки втиснулись к дверям.

- Эй, а вы куда, цветочные? Пропуск! - сунулся рябой матросик-часовой.

- Щас я тебе зубами тот пропуск вытащу да предъявлю, - возмутилась Лоуд.

- Да хоть бы и так, белозубая, - обрадовался часовой.

- На обратном пути, - пообещала цветочница. - Жди, никуда не сбегай.

Морячок явно был не прочь поболтать за пропуск и вообще, с интересом глянул в лицо Катрин, но тут его прижали к створке двери какие-то чернявые граждане с кавказским акцентом, пылко требующие "кого-то из Исполнительного комитета", и часовому стало не до любезностей.

- Тьфу, чертт, думала, чайник и тот помнут, - отдуваясь, призналась Лоуд. - Дальше я все знаю и помню, давай сюда товар. Я скоро...

Оборотень клялась, что в Смольный можно пройти без толкотни, в любое время и с любой стороны. Некоторый порядок с пропусками, толковым комендантом и упорядоченной системой охраны здесь наведут разве что через неделю, уже после победы революции. Но сейчас шпионкам нужно было легализоваться, что, как известно, лучше делать с центрального входа и прилюдно.

Освобожденная от цветов, но взамен отягощенная чайником, Катрин осталась ждать. Вокруг витал плотный запах мокрых шинелей, подгоревшей каши и махорки. Народа в длиннющем коридоре толклось пожиже, чем перед входом, но тоже плотно. Непрерывный грохот сапог по чутким деревянным полам сливался в однообразный рокот. Спешили местные-смольнинские с бумагами, пачками листовок, стульями, котелками и иными штабными грузами, этих местных пытались остановить и выспросить нужный кабинет ходоки с периферии. На бумажки, пришпиленные к дверям кабинетов посетители не очень смотрели, да и нацарапано на клочках бумаги было наспех и невнятно.

- Кипяток-то где брала? - сунулся к Катрин бойкий низкорослый воин.

- Самой бы буфет найти, - призналась шпионка.

- Говорят, где-то там, за лестницей, - сообщил солдат, с уважением оценивая вместительный чайник. - Но, пожалуй, полный тебе не нацедят.

- У меня ордер есть, - заверила Катрин.

- Так чего стоишь, вот же чудная?!

Солдат исчез, а отставная сержант подумала, что действительно торчит дура дурой. Не в первый же раз по штабам шляться. Этак, неумеренной задумчивостью только внимание привлекаешь. Лоуд как обычно запропадет на час, а тут изображай справочное бюро.

Катрин двинулась к лестнице, но тут как раз сверху сбежала деловитая напарница.

- Так, чего топчешься?! Все на мази. Доставай бюрократию, пока время есть.

Раскрывая сумку, Катрин неуверенно уточнила:

- Что, они согласны выделить переговорщиков?

- Катя, они не согласны - они в восторге. Это ж зависит от постановки вопроса. Раз твой Полковников ищет неофициальный контакт, значит, готов сдаться. Молодец генерал, проникся ситуацией.

- Гм, сейчас мы к нему приедем с этакой смелой мыслью и будем посланы. И как подобный разворот объяснять здешним товарищам?

- Так вновь заколебался генерал. Можно понять: честь мундира, высокомерие военной аристократии, боязнь личной ответственности и все такое. Нужно будет дожимать Полковникова. И идти на символические компромиссы. По дороге обсудим. Да дай ты мне таблички, шмондец их заешь...

Очаровательная оборотень принялась перебирать прямоугольники картона с броско распечатанными названиями отделов и бормотать "где эта Секция связи? Я же сверху клала". Катрин держала пачку и пыталась осознать, что же изменилось в напарнице. "Внутренняя-Смольная" Лоуд отличалась от внешней л-цветоноши. Тот же теплый жакет слегка изменил покрой, ткань длинной юбки стала покачественее, круглолицесть явно поуменьшилась, рисунок скул резче и эффектнее. Даже прядь падающих из-под платка волос чуть изменилась. Само собою, и платок иначе повязан - узел нечастый, характерный. Видимо, из эмиграции товарищ, стильная, образованная, с партийным опытом. Но в целом все та же, узнаваемая цветочница.

- Сойдет или подправить образ? - спросила, не отрываясь от поисков таблички, напарница.

- Не знаю. Наверное, в самый раз.

- Так что за колебания? Давай сюда кнопки.

Шпионки двинулись по коридору, развешивая таблички по высоким дверям. Кнопки в плотную крашеную древесину входить не желали, Катрин отбросив сомнения, приколачивала их рукоятью маузера. На стук из кабинетов выглядывали местные обитатели, восторгались:

- Очень своевременно и распорядительно, товарищи! А то лезет кто попало, отвлекают. Вы из мандатной комиссии?

- Мы из Общего орготдела. Я товарищ Островитянская, - представлялась оборотень.

Ей энергично, но бережно жали изящную ладонь.

- Вот так неформально, но деятельно мы вливаемся в революционные ряды, - с удовольствием комментировала товарищ оборотень. - Прошу заметить - с пользой для дела и истории!

- Кто вливается, а кто вколачивается, - проворчала Катрин, готовя очередную кнопку и "молоток".

Перейти на третий этаж непосредственно к штабу ВРК Общий орготдел не успел - перехватили на лестнице. Машина и делегаты для переговоров были готовы и рвались в бой.

- Это что? - ужаснулась Катрин на выходе.

- Выделенный нам лимузин. А что такое? - озабоченная "товарищ Островитянская" на миг отвлеклась от беседы с коллегами по революции.

Видимо, у ступеней стояла какая-то разновидность "лорин-дитриха": довольно длинный лимузин, в оригинальном камуфляже: местами авто просто блистало бронзовыми деталями и пятнами лака "слоновой кости". Но по большей части машина выглядела не ослепительной, а осенне-грязной. Похоже, шофер успел протереть автомобиль частично, по-детально и выборочно.

Делегаты, с неожиданной галантностью помогая товарищу Островитянской, заняли диван заднего сиденья, Катрин ничего не оставалось, как направиться к переднему.

- А дверь не открывается, - не замедлил сообщить водитель. - Замок заклинило.

Катрин молча ухватилась за растяжку тента и ногами вперед кинула тело внутрь. Кто-то из проходящих мимо красногвардейцев одобрительно присвистнул: полупальто и взметнувшаяся юбка сполна позволили оценить стройные шпионские ноги, обтянутые не совсем аутентичными брюками для верховой езды.