Юрий Валин - Октябрь, который ноябрь (СИ)

- А пулемет?

- То есть как? - удивился фабричный вояка. - Пулемет передали в штаб.

Катрин молча глянула на товарища Дугова. Тот пожал плечами:

- Скрывать мы не собирались, но и демонстрировать оружие раньше времени сочли преждевременным. Мало ли... Дознание должно идти упорядоченно.

Шпионка присела у перевернутого стола, пытаясь понять по пятнам крови, где стояли погибшие и могли ли их всех разом расстрелять через окно.

- Мальчишка вон там лежал, - указал красногвардеец. - Документ у него нашли, но как звали парнишку, сейчас не припомню. Он не местный, к хозяевам иной раз заходил. С Кондратьичем они вроде вместе работали. Заместо ученика или подмастерья паренек был.

- Значит, случайно под пули подвернулся?

Красногвардеец покосился на штабс-капитана, неопределенно пожал плечами:

- Выходит, случайно.

- А девочка как уцелела?

- Бомбой ее контузило, ослепило, она под кровать закатилась, да видать, обеспамятела.

Насчет бомбы было странно - никаких следов осколков не заметно. Разбитое окно комнату выстудило, но гарь и запах тротила-аммонала въедливы. Катрин заметила, что напарница многозначительно принюхивается, и смаргивает. Что-то товарищу оборотню понятно.

- Общая картина ясна, так, товарищи и граждане? - Катрин оглянулась на членов комиссии.

- Да черт его разберет, - не стал скрывать своей озадаченности товарищ Дугов. - Грабить тут нечего, люди жили простые. Непонятно, чего в них стреляли. Надо бы на мертвых глянуть. Кстати, ты колено в крови измазала.

- Отстирается. Оглядываем дом снаружи и едем в больницу, - Катрин чуть заметно кивнула напарнице на красногвардейца - потолкуй приватно.

Тов. Островитянская у нас особа насквозь революционная, обаятельная, выяснит, о чем красная гвардия в присутствии офицерства не хочет упоминать.

Снаружи дом был как дом: "бараком" не назовешь, до высокого звания "здания" не дотягивает. Откуда стреляли в окна, вполне понятно, видимо, здесь же стрелка и прихлопнули. Кровь рассмотреть уже трудно: впиталась в сырую холодную землю, но натоптано вокруг изрядно, вот следы от телеги-труповозки, с этим тоже все понятно.

- Прошу прощения, о чем Людмила с вашим дружинником шептаться осталась? - с подозрением и определенной ревностью осведомился штабс-капитан Лисицын.

- О скорбных хлопотах, - мрачно отозвалась Катрин. - Мальчик, вполне очевидно, из местных, рабочих. С похоронами необходимо помочь. Возражать не будете? Тогда вернемся к стрельбе. Не совсем понятно кто убил человека у окна? Товарищ Дугов, пулемет ведь именно при нем был обнаружен? С пустым магазином?

- Да, сказали, что оружие нашли снаружи. А про патроны я не знаю, - признался анархист.

- Что ж вы так? Пулемет припрятали, о патронах умалчиваете. И это называется "совместное дознание", - глядя в сторону, сказал штабс-капитан.

- Откуда мне было знать, что этот пулемет такой важный пулемет?! - возмутился Дугов. - Глянул на ствол из чистого любопытства - штукенция необыкновенная. Брать в руки, в обойму заглядывать как-то не думался. Вот закончим здесь, поедем в Смольный, я вам этот пулемет дам на полноценный осмотр и обнюх. Но вы бы о нем мадам Катерину спрашивали - сдается, она на этих немецких тарахтелках собаку съела.

- Именно на данный конкретный ствол я бы с большим интересом глянула, особенно на маркировку, - призналась шпионка.

Из подвала поднялась энергичная товарищ Островитянская.

- Что так долго? - в один голос спросили мужчины.

- Имя-фамилию хозяина квартирки на всякий случай выяснила. Наверняка, он не при чем, но вдруг у него гостил кто-то из нам интересных граждан. Если по больнице и прочему ничего не прояснится, придется этого хозяина разыскивать, - логично объяснила оборотень.

- Собственно, а почему хозяин квартиры не при чем? - вновь насторожился штабс-капитан. - Где он сам в данные момент? Он, насколько я понял к красной гвардии имеет отношение.

- Несомненно, наш человек, сочувствующий, - заверила Лоуд. - Вы его квартирные условия и барахло видели? Как может такой человек не поддерживать справедливое революционное дело?! Но сейчас он на работе - сдельно трудится, без увольнительных, не то что тут некоторые в фуражках. Но у него алиби.

- Для алиби нужны надежные незаинтересованные свидетели, - возразил Лисицын.

- Он инвалид, такое вот алиби, - объяснила товарищ Островитянская, забираясь в машину.

- Что, совсем инвалид? - уточнила Катрин.

- Вот какие вы, офицерский корпус, жесткосердечные, неизменно пытаетесь к простому рядовому пролетарию придраться! - возмутилась оборотень. - Отвоевался уж несчастный ветеран. Ногу ему оторвало на Цусиме или еще где-то в тех краях. Ковыляет на деревяшке, трудновато ему с пулеметом и бомбами шнырять. Сидит в мастерской, шилом ковыряет, лобзиком жихает.

- Это совершенно иное дело, можно же было и сразу пояснить, - несколько смутился офицер.

- Вы бы сами соседей и пораспрашивали, для полнейшей достоверности, - справедливо намекнула оборотень. - Ответственное следствие ведем, необходимо мобилизовать логику, железно сосредоточиться, а вы встали и дом разглядываете. Федор, я от тебя большей активности и настойчивости жду.

- Я готов. Но уж очень дело непривычное, не знаешь за что тут ухватиться, - пожаловался анархист.

"Лорин" погнал к больничке, Катрин подумала, что с хозяином квартиры действительно надо бы поговорить. Имелись у шпионки знакомые инвалиды - весьма деятельные и прыткие люди. Здесь, конечно, иной случай, но мало ли - вдруг в подвале у этого одноногого явочная квартира? Или какой-нибудь перевалочный склад устроен в мастерской? Красногвардейцы комнату на всякий случай осмотрели, но специфического опыта у них нет. Ухватиться пока, действительно, не за что. Возможно, хотели взять хозяина и что-то вытрясти, но не нашли, в досаде убили мальчишку-подмастерье. Хотя это картину преступления не объясняет.

В больнице никакой ясности не прибавилось. Сначала к пострадавшей вообще не хотели пускать - "нервное потрясение, слепота, имейте совесть". Лоуд заверила, что они "с дамой" имеют фельдшерское образование, а мужчины ничего спрашивать не будут, они для подписания протокола. Неохотно пустили в шестиместную палату, закономерно что никакого допроса не получилось. Девчонка с завязанными глазами - худая и, видимо, жутко некрасивая, балансировала на грани истерики и разговаривать вообще отказывалась. "Да, нет, не знаю", из-под повязки текли слезы, соседки в голос требовали "отстать от несчастненькой бедняжки".

- А ну, гражданки, живо увяли со своим кудахтаньем! - в сердцах скомандовала Лоуд, прохаживаясь по тесной палате. - В городе резко участились злодейства, нападения и беспочвенный бандитизм. Сегодня здесь одна девица рыдает, завтра сотни возрыдают. "Геометрическая прогрессия" называется. Слышали? Нет? Вот я и говорю - совершенствование образование и ликвидация безграмотности при новой власти будет на первом месте. Наравне со здравоохранением. А то у вас тут одной касторкой воняет, да и то прогорклой. Значит так - девица остается на вашем попечении, успокаивайте, чаем отпаивайте, как угодно, но чтоб рассказала, как и что было. Вечером заедем, все детально запишем. Вопрос архиважнейший, государственный. Вот ты за главную ответственную будешь. Грамотная? - оборотень указала на женщину попричесаннее, та испуганно закивала. - Без старорежимной злобы, сердечно, по-товарищески, расспросите пострадавшую, записываете и запоминайте все полезное и бесполезное. Обществу жизненно необходимо пресечь череду жесточайших преступлений. Всем ясно? Следственная группа - на выход!