Юрий Валин - Октябрь, который ноябрь (СИ)

Конечно, товарищ Ленин оказался совершенно не таким как в книжках и кино - бритый, безбородый, в густоволосом парике, определенно нервничающий, порывающийся идти в штаб немедленно. Но все-таки это был он, просто еще не решивший замереть вечным профилем на штампованном алюминии значков, глянцевых грамот и алых вымпелов победителей соцсоревнований. О пулеметчиках в городе и обстановке, он, кстати, был осведомлен исчерпывающе. А пожимая руку, глянул на незнакомую визитершу жизненно - с нормальным интересом.

Товарищ Островитянская извлекла кулек с лимонными пряниками, и они с вождем пошли пить чай в гостиную и дожидаться охраны. Катрин была направлена в маленькую комнатку на "отдохнуть". Мять хозяйскую кровать показалось делом невоспитанным, шпионка прилегла на скрипучий диванчик, явно не рассчитанный на рослых "опытных связников". Катрин сунула под блекло вышитую подушечку один из маузеров и закрыла глаза.

Из гостиной доносились приглушенный разговор - Ленин действительно чуть картавил, но говорил очень четко и ясно. Возможно, в этом голосе и скрывалась тайна обаяния вождя мирового пролетариата? Чуть покачивался желтый свет абажура, едва попадающий в неплотно прикрытую дверь, сквозь оконное стекло донесся далекий винтовочный выстрел. В гостиной говорили о ликвидации безграмотности. Катрин подумала, что жизнь довольно странная штука и задремала.

Тронули за плечо и тут же предупредили:

- Но-но, не надо стволом в живот начальнице отдела тыкать - это явное нарушение субординации. Ты, Светлоледя, похоже, стареешь - ночку не поспала, и все, сопит она в две дырочки, как будто дел у нас нет.

- А что надо? - просипела Катрин, приглаживая волосы.

- "Что-что"... решать надо. Пошли.

Ленин спал, уткнувшись лбом в сложенные на столе руки. Парик чуть съехал, открыв шею.

- И как это понимать? - поинтересовалась спросонок туго соображающая шпионка.

Напарница подала ополовиненный стакан с чаем:

- Взбодрись, это мой, из другого стакана хлебать не надо. А что тут понимать? Рисковать жизнью вождя мы не имеем права, а укротить его энергию и жажду жизнедеятельности можно только медикаментозными средствами. Снадобье хорошее, проверенное. Теперь вопрос, куда девать Ильича?

- А раньше ты подумать не могла?

- Товарищ Мезина, ты не тупи, допей чай и приди в себя. Конечно, я подумала. Можно в квартиру ниже, а можно в квартиру напротив. Туда ближе, зато обстановка бордельная. Ильичу там будет неудобно.

- А хозяева? Им будет удобно?

- Хозяев нету. Они срочно отбыли из Питера. Не волнуйся, деньгами я их снабдила. Ну и объяснила, что дело серьезное.

- Это как ты объяснила?

- Вот что ты до мелочей докапываешься?! Шашку я им показала. Или рапиру. Путаюсь я в вашей классификации. Если сильно интересуешься, могу и тебе показать.

- Не надо, - Катрин допила чай, выковыряла из стакана кружок лимона, сунула в рот. - Хорошо, надо переносить.

- Так беремся!

В коридоре выяснилось, что вождь тяжел.

- Странно, - прокряхтела оборотень. - Не такой уж он габаритный.

- Гений, они вообще на вес золота, что и сказывается, - предположила Катрин.

- Не остри! Мне и так кажется, что преступление перед историей вершим. Со мной такая мнительность, кстати, крайне редко случается. Несем в соседнюю квартиру, а то на ступеньках еще уроним. Что будет непростительно!

На тускло освещенной лестничной клетке оборотень, придерживая ноги вождя, отыскала в своих многочисленных карманах связку ключей и отперла противоположную дверь. Пахло оттуда действительно духами и пудрой.

- Прямо и направо. Там кабинет, все же поприличнее.

Ильича уложили на софу, Лоуд нашарила выключатель настольной лампы.

- Это что, нарочно? - спросила Катрин, глядя на мягкий свет под зеленым абажуром.

- Мода, и ничего более, - оборотень укрыла спящего пледом. Вождь повернулся на бок, отчетливо пробормотал "это шаг вперед, потому что революцию делают не лица, а партии" [26]и уютно засопел.

- И во сне работает, - вздохнула Лоуд. - Вот честно, меня раздирают противоречия. С одной стороны, мы творим непростительные антиисторические глупости, с другой стороны вдруг его какой снайпер у Смольного встретит? Или мина в кабинете? От этих шмондюков всего можно ожидать. Что для истории более ценно: личное присутствие Ильича или его безопасность?

- Да чего там, пусть отдохнет. Ему еще работать и работать. Да и тебе, в смысле нам, не будет мешать историю... рихтовать.

- Что ж, верно. Когда-то нужно и на себя ответственность брать, - признала товарищ Островитянская. - Пошли.

- Слушай, а если явятся "временные" по наводке и начнут соседние квартиры обыскивать?

- Хорошо же если придут. Ты их на лестнице положишь. Бах-бах-бах, а-а! Бах-бах-бух! Ты бомбы с собой взяла?

- Нет. А с какой стати у тебя вдруг такая тяга к пиротехнике и огневым контактам?

- Шучу. Если придут в ближайшее время, то план будет несколько иной, - Лоуд глянула на часики. - Если, конечно, успеем провернуть операцию за пару часов. Я как раз хотела тебе рассказать...

Специализированный чай Катрин вылила в раковину, тщательно помыла стакан. Налила себе в другой, уже остывший. Зато пряники были хороши - напарница не поленилась, принесла свежайших глорских.

- Идут! - высунулась из коридора репетировавшая перед зеркалом Лоуд. - Не волнуйся, сестру милосердия они вряд ли тронут. Разве что лапнет кто ненароком.

- Я не волнуюсь, - Катрин со вздохом положила надкусанный пряник.

- Вот если с ними и твой знакомец приперся, тогда, конечно, волнуйся, - напомнила оборотень. - Впрочем, что я тебя учить буду. Так, я пошла на позицию...

От входной двери донесся тихий скрежет и поскрипывание - похоже, дверь пытались открыть отмычкой. Весьма неумело.

- Кто там? - выдержав паузу, окликнула Катрин. - Не смейте хулиганить! Я буду звать на помощь!

- Открывайте! - приказали из-за двери. - Или мы взломаем дверь!

- Да как вы смеете?! - ужаснулась шпионка. - Грабители, негодяи, мазурики!

- Это не грабеж, мадмуазель, - подумав, сообщил голос. - Откройте, мы все объясним. Обещаю, лично вам ничего не грозит.

- Как вам не стыдно! Я же слышу, вы приличный, воспитанный человек, и ломитесь в чужие двери, - воззвала к совести пришельцев Катрин.

- Сударыне, отпирайте без разговоров, - посоветовал другой, жесткий голос. - Будет хуже!

В дверь не на шутку бахнули ногой.

- Прекратите, здесь же больной человек! - взвизгнула шпионка. - Боже мой, какой ужас!

- Открывай, профурсетка, - зарычали за дверью и грохнули с новой силой.

- Сейчас, о, господи, сейчас, - Катрин накинула цепочку и отперла дверь.

На нее смотрели четыре револьверных ствола.

- Господа, вы звери! - с грустью сообщила Катрин.

За дверью молчали - присутствие в квартире сестры милосердия - еще достаточно молодой и весьма-весьма привлекательной - оказалось сюрпризом.