Лен Дейтон - Британские СС

– Я у капитана шофером. Он забыл распорядиться, во сколько мне его забрать.

Человек окинул Дугласа цепким взглядом.

– Шофер, говоришь…

– Ну да.

Существуют вполне понятные узы товарищества между сутенерами и швейцарами, шоферами и прочей обслугой, доставляющей им клиентов.

– Ладно, давай, только быстро, – буркнул человек в плаще и отошел в сторону.

Дуглас поспешил за Гессе. Тот прошел второй этаж и продолжал подниматься. Зажегся свет на площадке третьего этажа. Гессе почти добрался до нее, как вдруг из раскрывшейся двери выкатился пьяный солдат – огромный, краснолицый, пилотка съехала набок. Застегивая ширинку, он напевал немецкий военный похоронный марш:

– Был у меня товарищ, уж прямо брат родной… [3] Здесь и далее слова марша приведены в переводе В. А. Жуковского.

При виде Гессе он выпрямился и начал возиться с пуговицами на гимнастерке. Гессе хотел проскочить мимо, но солдат оперся рукой на перила, преграждая путь, и уставился на него сверху вниз – в снисходительной манере, которая вообще свойственна людям такой комплекции и лишь усилилась от обильных возлияний.

– Вечер добрый, капитан! – поприветствовал он, определив звание по кителю под расстегнутым пальто. – Наверх собрались, а? – Солдата качнуло, и он покрепче ухватился за перекладину. – Хорошо, хорошо… Видать, под крышей у них офицерские девки… А я-то думал, почему нас, простых, туда не пускают.

– Пожалуйста, дайте пройти.

Солдат приосанился.

– Меня в Дувре ранило, капитан. Среди первых на берег высадился. Видали? – Он похлопал себя по «Английскому щиту» на левой стороне груди. – Мало у кого такие есть. В золоте давали только первому десанту. А нас, капитан, совсем немного осталось.

– Дайте пройти, – с раздражением повторил Гессе.

– Вот только не надо мне тут жандармами грозить. – Солдат ткнул Гессе пальцем в грудь. – Все мы тут грешники. А, капитан? Разве нет?

Гессе аккуратно отодвинул его в сторону и протиснулся. Задрав голову, солдат глядел, как он идет наверх.

– Все мы тут грешники, капитан. А? Разве не так?

Не дождавшись ответа, он стал нетвердой походкой спускаться по крутым ступеням. Громко рыгнув, он запел во весь голос:

– Ударили тревогу, с ним дружным шагом, в ногу пошли мы в жаркий бой!

Дуглас отступил в тень. Щелкнуло временное реле, и свет погас. Лестница погрузилась в непроглядную тьму. Солдат тут же оборвал пение.

– Совсем мало нас осталось, капитан, – проговорил он тихо и грустно и пошел вниз, будто протрезвев от воспоминаний.

Дуглас взбежал наверх как раз вовремя, чтобы услышать на верхнем этаже дверной звонок. Два коротких нажатия и одно длинное. Звук доносился откуда-то из глубины мрачного лабиринта. После длительной паузы раздался еле различимый скрип хорошо смазанной щеколды, и Гессе без единого слова впустили внутрь. На краткий миг на лестничную площадку упал прямоугольник света, зашуршали подошвы сапог, вытираемых о коврик, и снова хлопнула дверь.

Дуглас поднялся чуть выше – так, чтобы глаза были на одном уровне с лестничной площадкой. Гессе скрылся за синей дверью, краска на ней потрескалась и облупилась от старости. Брызги той же краски пятнали медную табличку с номером 4-а.

Сработало последнее временное реле, свет потух и на верхней площадке. Дуглас подкрался к двери и стал слушать. Где-то играла пластинка Джуди Гарленд. Кажется, этажом ниже. Поставив палец на кнопку звонка, Дуглас повторил сигнал Гессе. Его не покидало ощущение, что за ним наблюдают.

Снова чуть слышно скрипнула задвижка, и дверь медленно отворилась. Дуглас попятился, не зная, чего ему ожидать. На пороге стоял человек. Лица видно не было, свет падал на него сзади. На человеке был серый кожаный плащ, какие носили офицеры вермахта. Правую руку он держал в кармане.

– Я должен видеть капитана Гессе, – быстро проговорил Дуглас, надеясь выиграть время.

– Инспектор Арчер! – произнес непривычно встревоженный голос полковника Мэйхью. – Входите, живо. Какая нелегкая вас сюда принесла?

Квартирка была убогая и тесная: три комнаты и кухня. Обычная конфигурация для борделя – три девицы работают, одна матрона принимает и провожает клиентов, убирается после них, заваривает бесконечный чай, а заодно следит, чтобы какой-нибудь болван не заигрался с плеткой.

По крайней мере, именно таким образом это помещение использовалось совсем недавно. Теперь же кровати были разобраны и поставлены на попа вдоль стен, треснутое фаянсовое биде заткнуто за стеллаж с папками, на рукомойниках стояли коробки с бумагами. От прежней обстановки остались лишь портьеры – портьеры в публичных домах обычно самые респектабельные.

Гессе стоял у электрического камина, не снимая толстого пальто и форменных кожаных перчаток. На Дугласа он лишь покосился и, вздрагивая, еще ближе приник к теплу.

– Не волнуйтесь, Ганс, это мой человек, – сказал ему Мэйхью.

Гессе кивнул без особого облегчения – как будто это известие лишь отсрочило его участь.

– Что вас сюда привело? – Мэйхью придал голосу почти светскую непринужденность.

– Капитан Гессе и привел. Я ехал за ним от лагеря в Уиттенхеме.

– Да, я все знаю. Он мне звонил.

– И?

– Рано или поздно вас бы все равно поставили в известность.

Дверь в смежную комнату распахнулась. В проеме стоял человек в форме майора немецкой полевой жандармерии.

– Входите, Гессе, – пригласил он.

Гессе вытянулся во фрунт, щелкнул каблуками и проследовал за майором.

Оставшись один на один с Мэйхью, Дуглас подошел к камину и стал греть руки, давая полковнику возможность подобрать слова.

– Это все люди из абвера, – произнес Мэйхью после некоторой паузы. – Мы несколько месяцев ведем с ними переговоры.

– Переговоры?

– Они готовы помочь нам освободить короля. Немецкая армия считает нынешнюю ситуацию для себя позорной. Король находится под охраной СС. Армейское командование считает, что это – прерогатива вермахта.

– Какая разница, кто его охраняет?

– Для них есть разница. Командование дало абверу тайный приказ содействовать организации побега. Операцию проведут они, от нас требуется замести потом следы.

Дуглас недоверчиво смотрел на Мэйхью, словно надеясь увидеть этого коварного, изворотливого человека насквозь.

– Вы что-то от меня скрываете, полковник.

Мэйхью поджал губы, словно попробовал особенно кислый лимон.

– В научном центре в Брингл-Сэндс, в Девоне, под руководством немцев разрабатывается атомная бомба. Там доктор Споуд и получил ожоги. Он выкрал ключевую часть проделанной работы – математические расчеты, на которые ушли многие годы.

– Те самые бумаги, которые он сжег?

– Да. Младший брат убедил его, что такое оружие не должно попасть к немцам. – Мэйхью протянул руки к камину.