Геннадий Марченко - Покорение Америки [СИ]

— Только не шампанского!

— Шампанского там и не должно быть, а вот виски, джин и ром имеются, — перечислил я, открыв дверцу бара.

— О, если можно, джин! А себе что нальёшь?

Честно сказать, я не собирался в этот вечер употреблять крепкие напитки, но, согласитесь, заставлять это делать женщину в одиночку, оставаясь безучастным свидетелем её опьянения — полный моветон. Поэтому мне пришлось налить себе на пару пальцев виски, который я считал более предпочтительным для русского мужчины, нежели остальные напитки из моего бара.

Я сел в одно кресло, она — в кресло напротив, закинув ногу на ногу. Пола халата сползла вниз, обнажив аппетитную ножку, увенчанную ноготками, покрытых таким же ярко-красным лаком, как и на руках.

— Итак, — сказала Кэрол, — ты мне обещал рассказать, как оказался в Штатах. Готов?

— Какая же ты настырная, — я не смог сдержать улыбки. — Ладно, вкратце расскажу свою историю.

В общем, выдал ей тот самый вариант, который когда-то и Уорнеру, добавив некоторые выдуманные подробности. Якобы после революции вместе с родителями перебрался в Нью-Йорк, ещё в пути отец и мать заболели какой-то дрянью, а по прибытии в Новый Свет умерли, и я рано остался сиротой. Воспитывался в приюте, много чем занимался по жизни, сейчас в Нью-Йорке с компаньонами выкупили старый теплоход, который собираемся превратить в "Русский клуб". А Голливуд — это так, для души.

— Ну а ты как оказалась среди этих селебрити?

— Среди кого?

— М-м-м… Среди звёзд.

— Мне больше нравится слово этуаль. Итак, откровенность за откровенность. Моё настоящее имя Джейн Элис Питерс, у меня отец немец и мать-англичанка. Когда мне было 6 лет — родители развелись. Меня и двух старших братьев мать забрала, уехав в Калифорнию. В кино мне дорогу открыл режиссёр Аллан Двон. Мне было 12, когда он увидел меня на игре детских бейсбольных команд и взял в фильм "Безупречное преступление". Потом я увлекалась любительским театром, а в 1925-м со мной заключила контракт студия "Fox", и я начала играть небольшие роли в кино, как правило, в вестернах. А год спустя, — она помрачнела, — год спустя я попала в автомобильную аварию. На моё лицо наложили 14 швов без анестезии…

— Почему без анестезии?

— Потому что применение наркоза не гарантировало сохранения красоты, хотя сейчас это утверждение более чем спорно. Однако на "Fox" всё равно расторгли со мной контракт, и я перешла сниматься к Маку Сеннетту, у которого за полтора года сыграла в полутора десятках короткометражек. В 1930-м я подписала контракт с компанией "Paramount" и вышла замуж за коллегу по профессии Уильяма Пауэлла, который был на 16 лет меня старше меня. Наш брак продержался три года, но мы остались друзьями. Ну а если уж говорить про статус звезды, то его я получила после фильма "Двадцатый век", где снялась вместе с Джоном Бэрримором.

Я кивнул с умным видом, хотя ни название фильма, ни фамилия этого Джона Бэрримора ни о чём мне не говорили.

— Я там и сама себя нравлюсь, — без ложной скромности призналась Кэрол. — Довольно-таки динамичная получилась роль… Плесните мне ещё джина… Спасибо. Так вот, предложение сыграть жрицу любви, в которую влюбляется некий миллионер, показалось мне интересным. А почему нет? И мне кажется, фильм удался. Думаю, он будет иметь успех у зрителя. Недаром Уорнер выкупил меня у "Парамаунт пикчерз" за серьёзные деньги. А как тебе вообще пришла в голову такая история?

— Да-а-а, слышал от знакомого, а тот от своего знакомого, и вообще это было в какой-то европейской стране, а я всего лишь добавил от себя подробностей.

Она поднялась, поставив недопитый бокал на столик, подошла к широкому окну, любуясь панорамой ночного Лос-Анджелеса.

— Красивый, но жестокий город, — сказала Ломбард, обхватив себя руками. — Сколько судеб здесь было сломано, сколько несчастных девушек, так и не сумев стать актрисами, покончили с собой.

— Но тебе-то повезло.

— Пожалуй, что можно и так сказать.

— Нескромный вопрос — есть у тебя сейчас мужчина? В смысле, с кем-то встречаешься?

— И впрямь нескромный, — она улыбнулась краешком губ. — А что, я отвечу, отвечу честно. Да, есть мужчина, и его зовут Кларк Гейбл. Тот самый, который утверждён на роль Ретта Батлера в экранизации книги Митчелл "Унесённые ветром". Пресса уже не раз писала о нашем романе, это не секрет. Кларк готов бросить свою жену, которая старше его на 17 лет, но та поставила жесткие условия. Если Кларк их выполнит — он будет разорён… Боже, и чего это я тобой так разоткровенничалась!

Она медленно подошла ко мне. Я сделал попытку приподняться, но Кэрол положила свои узкие ладони на мои плечи, заставив меня откинуться на спинку кресла. Кончик её языка медленно облизал верхнюю губу, а колено вдавилось в мою напряжённую промежность.

Ёшкин кот! Вот такого развития событий я точно не ожидал. Ну как не ожидал… Подозревал в глубине души, однако морально как-то не был к такому готов.

— А как же обещание тебя не домогаться? — напомнил я наш уговор, едва ворочая языком в моментально пересохшем рту.

— Но в этом договоре ничего не говорилось о том, что я не могу домогаться тебя, — изогнула она тонко выщипанную бровь. — Так что расслабься, ковбой.

В конце концов, я нормальный гетеросексуальный мужчина, и ничто человеческое, как говорится, мне не чуждо. А год с лишним полового воздержания из кого угодно сделают зверя. И когда её лицо с огромными глазами приблизилось к моему — я не выдержал! Схватил Кэрол в объятия и через пару секунд она уже без халата лежала в постели, являя моим глазам идеальные пропорции своего тела.

Мы целовались, как двое изголодавшихся по сексу людей. Уж я-то точно, а Кэрол, видно, по жизни была ненасытной в этом плане особой. В любом случае, я уже не собирался давать ей спуска. Впрочем, у меня хватило самоконтроля не сразу пускать в дело свой детородный орган, а начать с прелюдии. После того, как наши губы распухли от жарких поцелуев, я принялся исследовать языком её тело, заострив внимание на аккуратных светло-коричневых сосках, венчающих тугие груди.

— О да! — простонала Кэрол, закусывая нижнюю губу и выгибая шею. — Делай это, ковбой!!!

Я и делал. В XXI веке в вопросах секса люди были, пожалуй, несколько искушённее, нежели мои нынешние современники, хотя за обитателей развратного Голливуда я бы не зарекался. Как бы там ни было, я применил часть богатого арсенала, почерпнутого из собственного прошлого-будущего, и не только из фильмов на немецком языке, но и личного опыта. В итоге моя любовница испытала далеко не один оргазм, причём каждый последующий был ничуть не слабее предыдущего.

Прошло, наверное, часа полтора, пока мы, наконец, угомонились, и Кэрол, неуверенной походкой отправилась в ванную комнату. Впору, глядя задумчиво в потолок, закурить, осмысливая произошедшее. Но я не курил, поэтому плеснул себе в стакан виски и выпил всё это залпом. А когда Ломбард появилась, снова закутанная в халат, но уже с тюрбаном на голове, я чмокнул её в щёку и проскользнул мимо в ванную. Решив остудить разгорячённый плотскими утехами организм, встал под холодные струи душа, приводя в порядок собственные мысли. На фоне радости от триумфа, который наверняка испытывает каждый мужчина после удачного секса, занозой покалывала мыслишка, что вот не сдержался, изменил Варе. И не нужно искать оправданий, что, мол, это всего лишь секс после многомесячного воздержания, и не более того. Пусть я не был уверен, что там, за океаном, Варя блюдёт невинность для меня, однако я сейчас отвечал только за себя, и следовало признать, что желание затмило разум. Слаб человек, и ничего с этим не поделаешь.