Игорь Шилов - Попутчик, москвич и водитель

Очередной возглас: — «Следующий», вырвавшийся из моего охрипшего горла словно жалобный писк, обрадовал очередь, ставшую за время моего отсутствия ещё больше, вдвойне. Он позволил ей сократиться на одного человека, а кроме этого внёс в её ряды веселье и смех, на что, за время моего стояния в ней, не было даже и намёка. С огромным удовольствием поддержал бы это праздничное настроение, внезапно возникшее у серьёзных людей, но состояние моё было таковым, что мне проще было лечь в гроб, нежели вяло улыбнуться. Время, проведённое в магазине, с, казалось бы, совсем никчёмным человечком, убило моё самолюбие наповал и показало, как легко могут разрушиться надежды излишне самонадеянного пришельца, внушившего себе, что он великий и неповторимый.

Чем одолел меня этот представитель поколения «next»? Своей болтовнёй, заставившей мой голос срываться на фальцет, холодным взглядом, сумевшим заморозить голосовые связки или знанием предмета, который я изучал на практике, сотни лет тому назад? А кто его знает, чем. Возможно чем то по отдельности, а может быть и так, что всем вместе взятым, но этот дохляк завалил меня словно только что народившегося цыплёнка, не дав выторговать у него не единой монетки, независимо от того, что вещи мои произвели на парня серьёзное впечатление. Цена, которую мне назвали при первом же взгляде на предмет, так и осталась неизменной, и через пол часа нашей беседы, и через час. Да бог с ними, с деньгами! Их конечно же жалко, но это дело наживное. Сейчас важно другое, со мной произошло то, что обычно называют «непоправимым горем», мне цинично указали на место в этом обществе, твёрдо сказав, что его для меня нет, по ту сторону прилавка. Чтобы научиться так работать, как этот молокосос, мне надо прожить в этом термоядерном котле не одну сотню лет и то не ясно будет ли из этого толк. Убил! Привёл в полный паралич! Похоронил заживо! Сволочь! И куда теперь податься, где работать и чем зарабатывать на жизнь, снова в деревню возвращаться, баранам и козлам хвосты крутить? Денег, что выручил за наследство, хватит от силы на месяц, а потом что, вешаться?

— Да пошли вы все на…! — громко выругался я, добравшись до конца очереди, подлив тем самым масла в огонь, ещё не угасшего веселья.

В расстроенных чувствах доковылял до места, названного с моей, не знаю даже лёгкой ли руки, телевизором, уселся там на землю и продолжая думать о произошедшем, незаметно для себя, сожрал остатки сыра. Затем, переваривая его, вынул из мешка, лежащие на самом дне, так называемые деньги и стал их разглядывать, а заодно ещё раз и пересчитывать.

— Двенадцать медных монеток с надписью: «Не кури», с одной стороны и «Не пей», с другой — проговорил я для лучшего запоминания. — Это будет тысяча двести. Ещё восемь только «Не пей» и пять «Не кури», итого: тысяча четыреста десять. Восемь пустых чешуек из магазина и три за сыр, одиннадцать. Получается: одна тысяча четыреста двадцать один рубль или как их там, медяк, что ли.

Подбросив железки, вместившиеся в одну ладонь, попытался представить много это или мало. Мозги, пускай и сильно посрамлённые, всё же нашли вариант, как это можно сделать. Переведу всё в более привычные мне деньги, через цену на сыр, имеющуюся здесь и ту, которая установилась, на момент моего провала, дома.

— А сколько тогда моцарелла в магазине стоила? — спросил я себя, словно незнакомого человека и сам же ему ответил: — А хрен её знает сколько. После всеобщего подорожания мне не до моцареллы стало.

Продажи на работе резко упали, а за ними и премиальные провалились в подвал. Денег перестало хватать даже на самое необходимое. Но это вчерашний день, а сегодня просто так сдаваться я не собираюсь. Одно дело проиграть заморскому выскочке, а другое самому себе. Пускай я в торговле, по местным меркам, и числюсь в аутсайдерах, зато в арифметике со мной тут мало кто сравнится. После некоторого колебания принял за стоимость одного килограмма сыра среднюю величину, приравняв её к пятистам рублям. Сразу же после этого сильно пожалел, что так не вовремя сожрал, ещё совсем недавно отягощавший мой мешок, колобок. Теперь поди вспомни, сколько в нём было веса?

— Да, пожалуй, на килограмм потянет — сделал я прогноз, ощутив тяжесть в желудке. — Нет, не мог я килограмм сожрать за пару часов. Да ладно, какая разница кило там было или меньше, всё равно же приблизительно считаю. А если так, тогда прикинем, чего там у нас получается? Три местных копейки будут стоить, как мои пятьсот рублей. Умножаем пятьсот на тысячу четыреста двадцать один и получаем…

Вот так вот, стоит только потаскать тяжести, пожить рядом с безмозглыми животными и становишься обезьяной, для которой вершиной творчества является обыкновенная палка. Пока не нашёл её и не нарисовал на земле цифирки, так и не смог сосчитать, сколько же у меня в кармане рублей, а ещё на счёт своей гениальности в математике заикался. Да, опускаюсь прямо на глазах. Ладно, бог с ними с талантами, главное, чтобы здоровье было, а остальное куплю. И что там получилось по деньгам? На первый взгляд не мало и возможно я зря так паникую. Но чтобы окончательно разобраться с тем, сколько их на самом деле, надо изучить местный рынок, прикинуть, что там творится и по чём, а только потом делать окончательный вывод.

Ошибиться с дорогой ведущей в город при всём желании у меня не получилось бы, в том направлении был проложен только один маршрут и другого ожидать не стоит ещё, как минимум, тысячелетие. Возвышенности и каменные нагромождения не позволят его пробить. Топая в компании с несколькими незнакомыми мне лицами, провожая взглядом людей, идущих на встречу, не переставал размышлять над тем, какой коварный удар нанесла мне злодейка судьба и что теперь с этим всем делать. Реальный шанс, позволивший бы мне, да и моему так пока и не найденному товарищу хотя бы как то устроиться в этом будущем, чёрт бы его побрал, и тот выхватили из рук, бросили в пыль, и растоптали. Как же такое могло случиться, что мои навыки в торговле здесь, где всё так убого и недоразвито, вдруг оказались на таком низком уровне? Понимаю, что торговля двигатель прогресса и на неё все обращают внимание в первую очередь, но я и дома не сидел сложа рук, да и не смог бы хладнокровно почивать на лаврах достигнув определённых высот, умные головы, стоящие во главе нашего предприятия, не позволили бы этого сделать. А смотри ка, как все обернулось. Люди, загнанные обстоятельствами в угол, умудрились в этой профессии продвинуться на много дальше, чем мы, имеющие в своём распоряжении опытных учителей, правильные книжки, да интернет в конце концов. Вот что значит страстная тяга к жизни, я бы даже не побоялся этого слова, к лучшей жизни. Весело.