Игорь Шилов - Попутчик, москвич и водитель

— О каком долге ты говоришь, Ден? Ты помог нам, я оказал тебе уважение. Разве не так должны поступать настоящие друзья?

— Так то оно так, но мы с тобой, вроде, ещё не совсем настоящие друзья — поглаживая бороду, сказал хозяин дома.

— Не беда, станем — стараясь быть предельно убедительным, дал я направление нашим дальнейшим отношениям.

— Что же, я не против. Если ты считаешь, что тебе от знакомства со мной польза будет?

— Вот и договорились. Ну что, я так понимаю у договаривающихся сторон нет больше друг к другу вопросов? Тогда давай всё под итожим — предложил я, внимательно смотрящему на меня мужчине.

— Давай. Но прежде хотелось бы уточниться, чем забирать будешь?

— Так же, как и в прошлый раз, всем вашим. Только не сейчас, а позже. Так пойдёт?

— Пойдёт — протягивая мне руку, сказал Ден. — Считай. Значит за две бутылки с меня…

Все подсчёты мы закончили ещё засветло и поэтому к себе я вернулся в приподнятом настроении. Успею и наговориться, и выспаться, лишь бы никакая зараза не пристала ещё с чем нибудь, кроме Степана.

— Ну как, обо всём договорились? — встретил меня вопросом Драп.

— А как же. Неужели два умных человека не найдут общий язык по интересующей их, в равной степени, проблеме? Если от этого тому и другому будет только выгода, и удовольствие.

— Это Ден то умный?! — снова спросил мой товарищ, вскочив с места.

— А чего, хочешь сказать, что дурак? Был бы дураком, не выбрали бы его в председатели и не продержалась бы здесь община так долго — ответил я ему.

— В какие такие председатели? Что это ещё за ерунда? Куда это он успел пробраться? — закидал меня вопросами Драп, услышав слово, значение которого ему, по всей видимости, было не знакомо.

— Хватит вам там ругаться. Молчун, есть иди — позвал меня Сильвио, тем самым освободив от нудного объяснения значения мудрёного, для местного гражданина, слова.

На ужин подавали сыр, в неограниченном количестве, печёную картошку с луком, молоко и сметану. От мяса мы, точно так же, как и вчера, все дружно отказались. Одно воспоминание о нём, лично у меня, вызывало в желудке не совсем хорошие позывы.

— Чего это вы так, после ваших хождений, на мясо смотреть не можете? Человечины небось попробовали, вот вас на него и не тянет? — спросил меня Сильвио, подливая в чашку молоко.

— Ну ты, как скажешь дед чего нибудь, сразу не то, что про мясо думать не хочется, но даже и на молоко твоё смотреть, без отвращения, становится не возможно. С чего это ты решил, что мы людей лопали? Думаешь, если отправили пару человек на тот свет, то могли и кусочек от кого нибудь из них на ужин себе поджарить? — удивился я такой постановке вопроса от, казалось бы, находящегося в здравом уме человека.

— А чего тут такого? Раньше очень даже запросто друг друга ели и ничего, никто не возмущался — спокойно ответил Сильвио.

— Когда это раньше? — спросил его Драп, слышавший весь наш разговор.

— Лет триста назад. Мне про такое ещё мой прадед рассказывал, а ему врать незачем было. Так и говорил, когда с едой на земле совсем плохо стало, люди ели тех, кто слабее был, поэтому и выжили самые сильные.

— Ну ты вспомнил, триста лет тому назад. Когда это было? Сейчас про то, что было тогда уже и не помнит толком никто. А сильным можно быть и не обязательно сожрав своего соседа — продолжил бывший каторжник, спор с пастухом.

— Слышь мужики, заканчивайте — попросил я местных жителей. — Сами пожрали дайте и другим нормально поужинать, нашли тему для разговора.

Запив сметану ещё тёплым молоком, я встал из-за стола, которым здесь служит обычный, плоский камень среднего размера, есть от таких разговоров быстро перехотелось. Подошёл к Степану и предложил ему объяснить в двух словах, о чём он, собственно, хотел со мной поговорить. Родственник замялся, посмотрел на Сильвио и Драпа, и попросил меня прогуляться с ним к озеру, пока ещё не совсем стемнело, чем сильно озадачил всех присутствовавших рядом. До сих пор у нас с ним не было тайн от Драпа, а здешнему деду, наши тайны вообще до лампочки. Но если человек просит, значит на то есть какая то причина и хочется верить, что она у моего современника достаточно уважительная.

— Ну что же, прогуляться так прогуляться. Говорят, перед сном это очень даже полезно — согласился я и не желая всех нас оставлять в довольно неловком положении, предложил лежащему под навесом приятелю: — Пошли с нами.

— Чего я там забыл, гуляйте сами, если приспичило — отказался он, понимая, что у нас с дядей могут быть какие то семейные тайны.

Степан заговорил сразу, как только мы остались вдвоём. Сначала он делал это совсем тихо, но по приближении к водоёму голос его становился всё громче, однако уверенности в нём так и не прибавлялось.

— Понимаешь — пытаясь, что то донести до моего сознания, снова заговорил дядя, — слушаю я их и ничего толком понять не могу. Когда с нами один Драп был, я вроде бы соображал о чём он говорит, а здесь никак. Сильвио чего то ему скажет, тот тут же отвечать начинает и вроде бы слова правильные говорит, а когда до конца дойдёт я так и не разберу, чего он ему сказать хотел. Может они специально от меня таким способом маскируются?

— Зачем им это? — вроде бы спросил я, но, как бы и ответил.

— Откуда я знаю. Наверняка, чего то хотят скрыть от нас. Мы же им кто? Чужие.

— Это ты знаешь, что мы для них чужие, а они об этом даже и не догадываются. Ты сам то смотри не проговорись. Не забыл, что мы с тобой родом из новых земель, поэтому и говор у нас такой странный. Хотя мне кажется, что у нас одних он такой.

Несколько метров прошли молча, Степан смотрел себе под ноги, а я боковым зрением изучал его физиономию. Делал это не ради познания его внутреннего мира или любуясь его седой бородой и усами, а просто от того, что было жалко этого человека и хотелось ему как то помочь побыстрее освоиться в местных реалиях. Но как это сделать, понятия не имею.

— Ты меня только для этого звал? — спросил я старика, когда до воды осталось совсем ничего.

— Нет — неуверенно ответил он. — Это я так рассказывал, чтобы ты смог понять меня, почему я такой разговор сейчас заведу.

— Ну тогда говори. Завтра вставать рано, выспаться хотелось бы. Устал я за день.

— Конечно. Только не знаю, с чего начать.

— Дядя Стёпа. Нам с тобой ещё не хватало начать загадками говорить и тогда всё, сливай воду.

— Просьба у меня к тебе имеется — начал Степан и сразу почувствовалось, что сказано это было с определённой долей осторожности.

— Да говори ты уже толком, не ходи вокруг да около. У меня уже терпение начинает кончаться — высказал я ему, своё неудовольствие.

— Нервный ты Владик, нельзя таким быть — вздумал поучить меня мямля.