Джон Стивенс - Изумрудный атлас [litres]

– Бежим!

Они бросились к деревьям. Сзади раздалось рычание. Дети взлетели на небольшой склон. Каждую секунду Кейт ожидала почувствовать на спине тяжелое тело зверя. «Продолжай бежать, – твердила она себе, – просто продолжай бежать».

То и дело поглядывая через плечо, она выбежала из-за деревьев на поляну на вершине склона и с разбега врезалась в Майкла и Эмму, едва не сбив их с ног.

– Не останавливайтесь! Мы…

Слова застряли у нее в горле. Еще один волк припал к земле прямо перед ними.

Очень долго никто не шевелился. Серая шерсть волка стояла дыбом от дождя, огромная пасть была широко разинута, обнажая жуткий оскал клыков; низкое рычание исторгалось из его нутра. Эмма и Майкл оцепенели. Кейт должна была что-то сделать. Может быть, броситься прямо на волка? Этого он точно не ожидает. Возможно, это даст Эмме и Майклу время сбежать. О себе Кейт не думала ни секунды. Но едва она успела приготовиться к броску, как из-за стены дождя вышел еще один волк с низко опущенной головой и пристальным кровожадным взглядом. Шорох за спиной подсказал Кейт, что первый волк замкнул круг. И тогда она наконец поняла: больше она ничего не могла сделать. Они умрут здесь.

– Кейт, – дрожащим голосом прошептала Эмма.

– Возьмитесь за руки, – сказала Кейт. Они так и сделали, став в круг, спинами друг к другу. – А теперь закройте глаза, – велела Кейт. – Давайте!

Майкл и Эмма послушались, но Кейт продолжала смотреть на волков широко открытыми глазами. Это была ее обязанность. Ее вина. И она не имела права избавить себя от этого зрелища.

Кейт, не отрываясь, смотрела на самого большого волка, давая ему понять, что нисколько не боится. Она больше не чувствовала ни дождя, хлеставшего ее по лицу, ни изнуряющей усталости во всем теле. Образ матери вспыхнул в ее памяти.

«Прости меня, – подумала Кейт. – Я сделала все, что могла».

Волк припал к самой земле, готовясь к прыжку.

Кейт крепче сжала руки Эммы и Майкла и прошептала: «Я вас люблю», когда зверь взвился в воздух.

Но волчьи клыки не коснулись ее.

Послышались быстрые, тяжелые шаги, потом что-то с шумом рассекло завесу дождя. Волк увидел это что-то и попытался изменить направление прыжка, однако было уже поздно. Какой-то предмет длинным серым пятном промелькнул перед глазами Кейт, прежде чем обрушиться волку на голову; все произошло настолько близко, что Кейт услышала, как у зверя раскололся череп.

Затем рядом с детьми очутился человек. Он был громадным – настоящий великан. Длинные темные волосы скрывали его лицо, а с каждого запястья свисало по длинной цепи. Два оставшихся волка с яростным рычанием бросились на великана. Одного он поймал в полете и с глухим треском сломал ему хребет. Второй волк повис у мужчины на руке, глубоко впившись клыками в мясо. Великан оторвал волка от себя и отшвырнул прочь, как обычный человек швыряет кошку. Волк ударился о камень и рухнул на землю, оглушенный. Человек в два больших шага оказался рядом с ним, поставил башмак волку на шею и наступил. Раздался сочный хруст. Волк замер.

Тогда великан подошел к детям. Майкл и Эмма открыли глаза и с изумлением разглядывали его. Он нависал над ними, словно башня, и хотя лицо его оставалось в тени, Кейт сразу его узнала. Это был тот самый человек, который напал на Графиню на плотине.

И он сказал:

– Идите за мной.

Вот как это было. Кейт выбирала дерево или камень и говорила себе: «До него. Я просто дойду до него», – причем давала слово, что по пути не позволит себе думать о том, какая у нее мокрая и тяжелая одежда, как она неприятно натирает кожу при каждом шаге и в какую безвольную мякоть превратились мышцы в ее ногах, она будет думать только: «Вот туда. Я дойду туда». Добравшись до намеченного камня или дерева, Кейт снова смотрела сквозь дождь и тьму вперед, за спину великана, выбирала новое дерево или камень, и все повторялось.

Она покосилась на Майкла. Он уже впал в состояние полного отупения и просто плелся вперед. Голова его опустилась на грудь, вода капала с носа, а он тупо переставлял подгибающиеся ноги. И все-таки Майкл был в лучшем виде, чем Эмма. Та просто спала на ходу. Когда это случилось в третий раз – после того, как она споткнулась, проснулась и вскрикнула: «А? Кто это сделал?» – великан молча повернулся и сгреб ее в охапку. Кейт ожидала, что Эмма взбунтуется. Она никогда не позволяла взрослым нянчиться с собой. Но на этот раз Эмма просто свернулась калачиком и уснула.

Поэтому Кейт, несмотря на усталость, должна была шагать и смотреть, куда ведет их великан. Она, понятное дело, спросила, но их провожатый только буркнул, чтобы она перестала шуметь, поэтому Кейт оставалось довольствоваться тем, что удавалось увидеть вокруг, а принимая во внимание ливень, тьму и то, насколько все камни и деревья похожи друг на друга, толку от этого было немного. Они все шли и шли по петляющим, размокшим и теряющимся среди деревьев тропкам, взбирались на валуны, перепрыгивали через невесть откуда взявшиеся ручьи, все поднимались и поднимались по склону, пока Кейт не открылось, что «сырость» и «усталость» – это синонимы слова «боль»; тогда она бросила запоминать деревья и скалы, отмечавшие их продвижение, безвольно уронила голову и покорно побрела за грохотом шагов великана и звяканьем цепей, свисавших с его запястий.

А потом они вдруг остановились.

Кейт подняла глаза. Она увидела очертания маленькой хижины, втиснутой в толщу горы. Великан распахнул дверь и вошел внутрь, Кейт и Майкл проковыляли за ним.

Внутри было холодно и пахло сыростью. Очевидно, здесь очень давно никто не жил. Зато впервые за долгое время, уже казавшееся детям вечностью, им не лило на головы. Дети стояли в кромешной тьме, прислушиваясь к шагам незнакомца. Чиркнула спичка, и мужчина зажег лампу, свисавшую с потолка. Не говоря ни слова, он повернулся к детям спиной и занялся очагом, предоставив Кейт и Майклу возможность осмотреться. В доме оказалась огромная кровать, застеленная покрывалом из медвежьей шкуры, на котором теперь крепко спала Эмма, каменный камин, куда великан накладывал дрова, и старый деревянный стол с табуретками и лавками вокруг; стены были сплошь завешаны снегоступами, удочками, ледорубами, луками, стрелами и ножами, здесь было даже длинное копье; с потолка свисала целая коллекция ловушек, а также множество кастрюлек и сковород всех форм и размеров. Хижина была хоть и маленькая, однако содержалась в безупречном порядке и располагала всем необходимым. Когда яркий свет огня озарил комнату, Кейт повернулась к Майклу, но увидела, что тот уже устроился на кровати рядом с Эммой и даже начал похрапывать.