Джон Стивенс - Изумрудный атлас [litres]

Кейт ничего не сказала. Она просто стояла и молчала, прижимая к груди книгу.

– Я знаю, что Станислауса спрашивать бесполезно. Если он думает, что ты можешь это сделать, то мне остается только верить ему на слово. Он замечательный человек, да ты сама знаешь. Помимо того, что великий волшебник и все такое. Мы с Ричардом – это мой муж – всецело ему доверяем.

В этой комнате было так спокойно, в камине уютно потрескивал огонь, а за окном тихо падал снег, что Кейт захотелось лечь на коврик и проспать целую вечность.

– Ты точно ничего не хочешь?

Кейт помотала головой.

– Куда запропастился Станислаус? Он же должен отправить тебя обратно в то место и время… иными словами, туда, откуда ты пришла!

– В прошлый раз это как-то само получилось. Я не знаю, почему сейчас по-другому.

– Знаешь, мы с Ричардом уже давно разыскиваем Книги начал. Вместе со Станислаусом, конечно. Это точно настоящий Атлас?

Она наклонилась, и Кейт почувствовала аромат ее духов. Она узнала их в тот же миг. Прошедшие годы вдруг исчезли, и Кейт снова услышала материнский голос, просивший ее беречь брата и сестру, обещавший, что однажды они снова встретятся. И тогда Кейт почувствовала, как что-то распахнулось у нее внутри.

– Мы… с братом и сестрой нашли ее.

– У тебя есть брат и сестра? Как их зовут?

Кейт потупилась, не в силах смотреть матери в глаза.

– Ты попала в беду, да? Доктор Пим тебе помогает? В будущем? Дорогая, послушай, это точно необходимо? Как же твои родители? Ты все-таки слишком юна.

Кейт почувствовала, как глаза ее наполняются слезами, и прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться.

– Ох, бедняжка…

И прежде чем Кейт успела понять, что происходит, мама бросилась к ней и обняла ее. Теперь рыдания было уже не остановить. Они сотрясали все тело Кейт, словно десятилетиями запертые слезы вдруг прорвали плотину и хлынули на свободу. Кейт оплакивала те бесчисленные разы, когда она вот так же обнимала рыдавших Майкла или Эмму и обещала им, что их родители когда-нибудь непременно вернутся; она оплакивала все отнятые у нее рождественские елки и дни рождения, все детство, которого у нее не было; она судорожно цеплялась за маму, позволяя обнимать себя, и плакала уже просто потому, что ее родная мама крепко прижимала ее к себе, гладила по волосам и шептала:

– Все хорошо, все будет хорошо…

Потом рука мамы вдруг замерла. Кейт не шелохнулась, она просто почувствовала: что-то случилось. Ее мама сделала шаг назад, держа Кейт за руки, и заглянула ей в глаза.

– О боже… Ты… Ты…

И тут у Кейт екнуло в животе и все исчезло. Она не услышала того, что сказала ее мама. Она и так знала, что в самый последний момент мама узнала, что видит перед собой свою дочь.

– Вот видишь, душечка, – сказала Графиня, забирая книгу из рук Кейт. – Я знала, что у тебя все получится!

– Ты плачешь? Должна сказать, выглядишь ты отвратительно. Здесь есть зеркало; если хочешь, можешь привести себя в порядок. Да, это твое.

Кейт почувствовала, как медальон тяжело упал в ее ладонь. Она машинально повесила его на шею и застегнула. Перед глазами у нее все расплывалось, она ощущала во рту соленый вкус слез. Сделав над собой усилие, Кейт отогнала мысли о матери и ее последнем объятии. Она снова вернулась на корабль и должна была помочь детям.

– Отпустите… Отпустите их.

– Прости?

– Отпустите их.

– Кого отпустить? – Графиня уже перенесла книгу на столик, стоявший в противоположном конце каюты, и листала страницы; на лице ее появилось алчное, почти отталкивающее выражение.

– Детей! Вы обещали! Вы же…

– Подумать только, я владею Атласом времени! И самое поразительное, что он попал ко мне как раз в тот момент, когда я уже оставила надежду и приготовилась кануть в вечность, забрав с собой этих жалких выродков! Мой хозяин не прощает неудач. Я просто не могла прийти к нему и сказать, что мужчины города восстали против меня! Но теперь у меня есть книга, и все изменилось! – Графиня погладила пустую страницу, и голос ее упал до шелестящего шепота: – Я никому не уступлю эту власть. Даже ему. Этот Атлас предназначен мне и только мне! Он сам нашел меня. – Графиня улыбнулась Кейт. – Само собой разумеется, что плотина будет взорвана, а дети погибнут. Большего они не заслуживают. До чего же тоскливое место – этот Кембриджский водопад!

Она лгала, поняла Кейт. Колдунья и не думала освобождать детей, а теперь она заполучила еще и книгу! Кейт окаменела, проклиная себя за глупость. Почему она не рассказала о своем видении доктору Пиму? Почему она всегда думает, будто одна за все отвечает?

«Пожалуйста, – бессмысленно твердила она про себя, – пожалуйста…»

И тогда, словно вызванный ее мольбой, прозвучал голос:

– Я вижу, преданность нынче не в чести!

Старый волшебник стоял в дверях каюты: твидовый костюм, криво надетые очки и лицо, искаженное тихой яростью. Он посмотрел в сторону Кейт, и на какое-то мгновение их взгляды встретились. Кейт увидела, что старик понял, почему она это сделала, и простил ее за все. Облегчение было таким огромным, что она непременно расплакалась бы, будь это возможно.

Графиня рассмеялась. Смех у нее был резкий, звонкий и совершенно безрадостный.

– А я и не знала, что мы ждем гостей! Если я правильно поняла, вы и есть великий доктор Пим?

– Меня зовут Станислаус Пим.

– Позвольте сказать, что для меня большая честь видеть вас. – Графиня присела в изящном реверансе, насмешливая улыбка играла на ее лице. – Чему мы обязаны этим удовольствием?

– Я пришел, чтобы освободить детей и потребовать обратно книгу, которую вы украли.

– Ой! Ой-ой-ой! Боюсь, это будет нелегко. Видите ли, детки погибнут через несколько минут, чуть позже вы сможете увидеть их тела, и я нисколько не буду вам в этом препятствовать. Что же касается Атласа… Нет, здесь у вас совсем ничего не выйдет. Может быть, лучше бокал вина?

– Я пришел сюда не для того, чтобы играть в ваши игры. Я даю вам последний шанс.

Графиня по-девчоночьи захихикала и даже подпрыгнула.

– Или что? Или что? Скажите! Что же вы сделаете?

– Я буду вынужден вас уничтожить.

Графиня изобразила на лице выражение полнейшего «ооооой!» и зажала рот ладошками.

– Катерина, ты слышала? Ты слышала, что сказал этот ужасный человек? Ох, доктор, вы предложили мне очень тяжелую сделку. Кажется, у меня нет выбора. – Графиня взяла со стола книгу, положила ее на свои маленькие белые ручки и протянула доктору. – Вот. Забирайте, чудовище.

Доктор Пим поднял руку, и книга начала двигаться в его сторону. В тот же миг какие-то призрачные когти выскочили из темного угла комнаты, схватили волшебника за руки и за ноги и пригвоздили к стене. Кейт инстинктивно хотела броситься к нему на помощь, но невидимая сила удержала ее на месте. Она видела, как доктор Пим отчаянно бьется, тщетно пытаясь вырваться.