Константин Калбазов - Боярин

— К чему? Что ты еще задумала?

— Открою им глаза, и расскажу, что удумал этот хитрован.

— Это плохая идея.

— Да ты что? — Даже возмутилась она. — Я вовсе не собираюсь говорить о тайном. Просто преподнесу все в нужном свете, вот и все. Зато, почешут старички свои лысеющие головы, да не станут жадничать, выделят тебе поболее своих людей. Глядишь, и не шесть сотен выйдет, а уже семь. И еще Ваня.

— Да? — С готовностью, откликнулся Трубецкой, восхищаясь прозорливостью жены.

— Если погибнешь в бою, домой не возвращайся. Я тебя сама придушу, — вновь прильнув к груди мужа, и шмыгнув носом, тихо произнесла она.

— Не волнуйся, ладушка. Когда так ждут, погибнуть невозможно, — зардевшись, и засияв как начищенный медяк, радостно ответил он.

— Ладно. Иди. Мне еще нужно собраться с мыслями, чтобы убедить бояр.

Василь в очередной раз взглянул на алый диск солнца поднимающегося над деревьями. Прислушался к ощущениям своего тела. Все одно к одному. И примета за то, что будет жаркий день, и пробежавшая по телу тоскливая волна говорит о том же. Не любил он жару. Куда лучше пасмурные деньки с не пролившимся дождем, ну или время от времени начинающимся и прекращающимся, так и не успев обильно смочить землю.

Ну а о какой еще погоде должен мечтать землепашец? Нет, то понятно, что род Василя от веку шляхетский. И до объединения Литвы с Польшей, его предки были воинами, пусть и так же не гнушались пахать землю. Просто так уж сложилось, что жила его семья в обычной избе, да имела надел в шесть десятин пахотной земли, которую сама же и обрабатывала.

Правда, при этом Василь никогда не расставался со своей саблей. Оно и сынишку старшего учить надо. Что же за шляхтич, который не умеет обращаться с саблей. Ну и защита никак не помешает. Нет, не от лихих. Что с него брать, кроме неприятностей, чтобы грабить?

Зато если какой иной шляхтич будет проезжать мимо, то и не подумает выказывать пренебрежение. Так-то Василя с домашними от простых крестьян и не отличить. Сабля же, что на виду, сразу говорит, семейство это благородное. И тут дело такое, что хочешь, не хочешь, а выказывай уважение или готовься ответить за оскорбление на честном поединке. Будь ты магнат, с парой тысячей клиентов [15] Клиент — бедный шляхтич, нередко безземельный, поступающий на службу к магнатам и проживающим за их счет. или безземельная голытьба, у которого только и того, что драные обноски да сабля, шляхтичи все равны. Так было, так есть и так будет.

Вообще-то, не сказать, что Василю так уж хотелось отправляться в этот поход. Война с турками ничем хорошим для него не обернулась. Нет, поначалу то даже очень. Целый воз добра набрал. Но потом так уж случилось, что пришлось все бросить. Своего-то оруженосца у него отродясь не водилось. Вот и пришлось договариваться с обозником. Когда же войско разбили, тот спас только свою повозку, добро же Василя бросил без раздумий. Так и вышло, что с чем шляхтич ушел на войну, с тем и вернулся.

На войну, он отправился во шляхетскому рушению. Не сказать, что без надежды улучшить свое материальное положение, но все же без особой охоты. В этот же поход напросился сам. Еще и припомнил ротмистру о том, как рубился с турками. Оставил хозяйство на жену и старшего сына, коему уже пятнадцать, сел на единственного коня, и отправился в набег. Оно конечно, надо поставить на место одного зарвавшегося псковского боярина.

Но с другой стороны, ходят упорные слухи что у него серебра, на миллионы злотых. Нет, Василю столько не надо. Ему достанет и куда более скромной суммы. Хотя бы восемьсот злотых [16] Курс составляет примерно один к восьми. Таки образом шляхтич рассчитывает на добычу в сто рублей. . За эти деньги можно будет подправить и обновить инвентарь, прикупить еще одну лошадь и коровенку, ну и подлатать иные дыры в хозяйстве. Да, ста рублей вполне достанет.

Неплохо бы получить плату за службу, чтобы оставить семье. Но не получится. Набиравший хоругвь ротмистр сразу оговаривал, что поход полностью за счет шляхтичей, в расчете на добычу. С командования только провиант. Н-да. В этот поход вообще набирались по большей части бедные шляхтичи. И в основном русины. Пехота, немецкие наемники. Вот этим платили звонкой монетой. Но и права на добычу они были лишены.

Были конечно и состоятельные шляхтичи. Но полковник сразу оговорил, что те смогут присоединиться к делу, лишь отказавшись от собственного обоза. Обоз в войске Речи Посполитой, это вообще отдельная тема. Если у шляхтича был хотя бы маломальский доход, то он непременно отправлялся в поход хотя бы с оруженосцем. Если имелся достаток, то с прислугой, шатром, и вообще его скарб умещался минимум на паре повозок.

Полковник Савенок, справедливо рассудив, что они как бы отправляются не на войну. Им нужно поставить на место распоясавшегося боярина. Ну и за добычей, чего уж там. А значит и большому обозу в походе делать нечего. Максимум что могли себе позволить шляхтичи, это оруженосец и одна вьючная лошадь.

И по мнению Василя, это было справедливо. Ну к чему всяким там богатым неженкам браться за это дело? Отомстить за побитых братьев и придать суду зарвавшихся псковичей? Нет, оно конечно так. Но ведь и добыча тут стоит не на последнем месте. Да чего уж там, себе-то врать не надо. На первом. Ну и зачем этим богатеям та добыча. Что для них не полная тысяча злотых? Так, мелочь.

Василь в очередной раз осмотрел свой взвод. Три десятка шляхтичей. Все из бедных родов. Собственно именно поэтому и оказались в легкой кавалерии, а не в гусарии [17] Гусария — гусары Речи Посполитой, тяжелая латная конница, элита вооруженных сил. К описываемому времени уже утратила свое было значение, чего никак не хотели признавать поляки. . Экипировка крылатых гусар стоит немалых денег, и позволить себе служить в ее рядах может далеко не каждый.

— Ну что, други, пошли, — подбадривая как товарищей, так и себя, громко произнес Василь.

— У-ух-ха! — Возбужденно ответила ему три десятка глоток.

Василь дал шпоры коню, и двинулся к броду через пограничную реку. Надобности в мосте тут никакой. Речушка легко преодолима даже в половодье. Разве только приходится преодолевать довольно обширный разлив. Но в остальном никаких особых трудностей. Грунт тут песчаный, а потому и грязи особой нет. Мокрый и слежавшийся песок вполне сносно держит колеса повозок. Правда, каково оно будет, когда тут прокатятся сотни колес, оно непонятно. Но это не его проблема.

Двигаясь передовым дозором, они довольно далеко отдалились от основных сил. Ничего удивительного. Польская армия, даже состоящая из одной только кавалерии, весьма медлительна. И причина все в том же обозе. Потому как скорость движения армии определяет самая медленная повозка. Ну а, при наличии большого числа пехоты, так и говорить нечего.