Макс Мин - Поддельный шотландец. Дилогия (СИ)

-- Прекрасно сказано, -- сказал Красный Лис. -- Но осмелюсь спросить, что этот честный человек делает здесь в это неспокойное время? Должен сказать тебе, что я имею здесь власть. Я королевский управляющий в здешних поместьях и в моем распоряжении королевские солдаты.

-- О вас идет молва, -- прибавил я, немного раздраженно, -- что с вами трудно ладить. Но наша сегодняшняя встреча -- чистая случайность. Езжайте своей дорогой, а я пойду своей.

Он не двинулся с места, с прежним сомнением продолжая смотреть на меня. Мне что, надо его самолично пристрелить?

-- Да, -- вымолвил он наконец, -- пусть ты слишком смело разговариваешь, но я ничего не имею против откровенности. Если бы ты попался у меня на пути как-нибудь в другой раз, я не обратил бы на это никакого внимания. Но именно сегодня... Эй, Мунго!

И он опять повернулся к стряпчему, а я приготовился нырнуть в ближайшие заросли папоротников. Быть арестованным здесь и сейчас у меня не было никакого желания.

Но не успел я этого сделать, как с вершины горы раздался ружейный выстрел, и в ту же минуту Гленур рухнул на дорогу.

-- Убили! Меня убили! -- воскликнул он хриплым голосом.

Стряпчий подхватил его, удержав от полного падения, а слуга уже стоял рядом, ломая руки. Раненый окинул их уже затуманенным взглядом и произнес изменившимся голосом:

-- Спасайтесь, я умираю.

Он попытался расстегнуть одежду, как бы отыскивая рану, но пальцы его соскользнули с пуговиц. Он испустил тяжелый вздох, опустил голову на плечо и умер.

Стряпчий не произнес ни слова, но лицо его вытянулось и побледнело, как у покойника. Слуга громко заплакал и закричал, точно ребенок. Я же не двигаясь с места и в каком-то ступоре смотрел на них, думая о страшной силе судьбы. Судебный пристав при первом звуке выстрела побежал назад, чтобы поторопить уже показавшихся из-за излучины дороги солдат.

Наконец стряпчий опустил мертвеца на дорогу, залитую кровью, и, шатаясь, встал на ноги. Это движение, вероятно, вернуло мне сознание, так как я сразу бросился к горе и стал быстро карабкаться вверх, крича:

-- Убийца, держи убийцу!

Естественно, я полез не на тот склон, откуда стреляли, а на ближайший, поросший наиболее густыми зарослями кустарника.

-- Вот он, -- закричал я, чтобы отвлечь внимание, -- я вижу его!

Оглянувшись, я действительно увидел на склоне горы напротив человека в коричневом сюртуке и треуголке, нёсшего в левой руке длинное ружьё. Через миг он скрылся за большим камнем.

Успев отбежать далеко и уже поднявшись довольно высоко, услышал голос, кричавший мне чтобы я остановился.

Я был на краю верхнего леса, но когда я оглянулся, то увидел перед собою всю открытую часть горы.

Стряпчий и помощник шерифа стояли на дороге, крича и делая мне знаки, чтобы я спустился. Налево от них из нижнего леса начинали поодиночке выходить солдаты с ружьями в руках.

-- Зачем мне возвращаться? Убийца ведь скроется! -- крикнул я. -- Лучше вы сами скорее бегите сюда!

-- Десять фунтов тому, кто поймает этого мальчишку! -- заявил стряпчий. -- Он сообщник. Его поставили здесь, чтобы задержать нас разговорами.

При этих словах, которые я, благодаря горной специфике, отлично слышал, хотя он обращался к солдатам, а не ко мне, я невесело усмехнулся. Положим, поймать меня у них шансов нет.

Солдаты рассыпались по горе; некоторые из них побежали вперед, другие приготовили ружья и стали целиться в меня; я же стоял неподвижно. С такого расстояния не то что попасть невозможно -- даже пуля наверняка сюда не долетит.

-- Ныряй сюда, за деревья, -- вдруг послышался знакомый голос рядом со мной.

Я вздрогнул от неожиданности, но послушался. И не успел я спрятаться, как услышал выстрелы из ружей и свист пуль в ветвях значительно ниже по склону.

Под прикрытием деревьев стоял Алан Брэк с удочкой в руках. Он не поздоровался со мной. Нам было не до учтивости. Он только сказал: "Идем!" -- и побежал по склону горы по направлению к Балахклишу, я последовал за ним.

Мы бежали между березами и то прятались за низкими выступами на склоне горы, то ползли на четвереньках между вереском. Мы бежали не слишком быстро, Алан время от времени поднимался во весь рост и оглядывался, причем каждый раз вдали раздавались крики солдат. Через четверть часа Алан остановился, упал плашмя в вереск и повернулся ко мне.

-- А теперь, -- сказал он, -- начинается самое трудное. Если хочешь спасти свою жизнь, делай то же, что и я!

И с гораздо большей быстротой, но с гораздо большими предосторожностями мы отправились обратно по склону того же холма, пересекая его, может быть, немного выше. Наконец в верхнем Леттерморском лесу, где я встретил Алана, он бросился на землю и долго лежал, спрятав лицо в папоротник и едва переводя дух. Я тоже усиленно пытался продышаться -- мчаться с тяжёлой сумкой на боку, это совсем не то же самое, что бегать с одной удочкой.

Алан, естественно, пришел в себя первым. Он встал, выглянул из-за деревьев, внимательно осмотрелся и, возвратившись, снова опустился на землю.

-- Уф, -- сказал он, -- это было действительно жаркое дело, Дэвид.

-- Ещё бы, -- ответил я, -- зато теперь твой заклятый враг мёртв.

-- Это точно, -- сказал он, -- ради этого я готов был бы обежать весь Эпин хоть десять раз!

Мы немного помолчали.

-- Ты все ещё чувствуешь усталость? -- спросил он через время.

-- Нет, -- отвечал я, не поднимая лица из папоротника, -- нет, я теперь не чувствую усталости и готов идти дальше.

Затем я спросил его, куда же нам, по его мнению, будет лучше направиться. Он отвечал:

-- В Лоулэнд*, а затем во Францию.

-- Была не была, Алан, -- сказал я, -- я с удовольствием пойду с тобой.

-- Но учти только, -- отвечал Алан, -- что это нелегкое дело. Может случиться, что тебе будет очень тяжело, что у тебя не будет ни крова, ни пищи. Постелью тебе будет служить вереск, жить ты будешь, как затравленный олень, и спать с оружием в руке. Да, любезный, тебе много придется перенести, прежде чем мы будем в безопасности! Я говорю тебе это наперед, так как хорошо знаю эту жизнь. Но если ты спросишь меня, какой же другой выход тебе остается, я скажу: никакого. Или беги со мной, или покорно ступай на виселицу.

-- Подобный выбор очень легко сделать, -- отвечал я, и мы на этом ударили по рукам.

-- А теперь взглянем ещё раз украдкой на красные мундиры, -- сказал Алан и повел меня к северо-восточной опушке леса.

Выглянув из-за деревьев, мы смогли увидеть обширный склон горы, очень круто спускающийся к лоху. Место это было неровное, покрытое нависшими скалами, вереском и редким березовым лесом. На отдаленном конце склона, по направлению к Балахклишу, то появляясь, то исчезая над холмами и долинами и уменьшаясь с каждой минутой, двигались крошечные красные солдатики. Утомленные ходьбой, они больше не обменивались ободрительными возгласами, но продолжали придерживаться направления нашего побега и, вероятно, думали, что уже скоро нагонят нас.