Александр Калмыков - Спасатель. Злой город.

Надеюсь, со временем удастся изготовить вогнутый окуляр, чтобы лицезреть нормальное, а не перевернутое изображение. Но пока и альфа-версия трубы вызвала фурор в рядах местной аристократии, столпившейся у окна. Вслед за князем смотреть в трубу взялся Борис Елевферич. За ним выстроились в очередь из лучших бояр, но следующим снова оказался князь Василий, причем никто не осмелился перечить. Вот она, автократическая деспотия в действии! Изучив свой город вооруженным глазом, князь вполне ожидаемо захотел обозреть окрестности с высокой стрельницы, куда не совсем вежливо и удалился с частью своей свиты, оставив гостей одних.

Поснидав еще немного, я степенно обсудил с отцом Григорием, когда лучше провести панихиду по дружинникам. Война — войной, но о традиционном чинопоследовании забывать нельзя. Ситуация усугублялась тем, что помимо погибших в битвах гридней, которых отпели согласно канону, еще двое умерли позже от ран. К тому времени эвакуация уже началась, и не священников, ни причетников рядом с усопшими не оказалась, так что пришлось ограничиться скромной литией. К счастью, городецкий священник отец Симеон уже заранее обговорил с местным клиром все вопросы, сняв с меня эту заботу.

Присматриваясь друг к другу, мы с греком еще немного поговорили на нейтральные темы. Я охотно согласился с его мнением, что в Русской земле не ценят такие лакомства, как зайчатина или журавлятина, и даже смог удивить священника, похвалив константинопольские медовые торты и пирожные. Наконец, мы перестали ходить вокруг да около и, как наиболее образованные люди из всей здешней элиты, решили обсудить насущный вопрос, а именно, что делать дальше.

Татары со дня на день выйдут к городу и, узрев высокие стены, возможно, захотят сначала отправить посольство и начнут улещать жителей. Сдавать Козельск нехристям, конечно, никому в голову не придет. После горького опыта, полученного недавно русичами, никто добровольно открывать ворота перед захватчиками не станет. Но вот выиграть с помощью переговоров время, а то и отворотить агарян от города, вполне возможно.

Пока высшая знать княжества игралась с телескопом, мы с отцом Григорием успели кулуарно обсудить состав переговорной команды, не забывая при этом, что живыми дипломаты могут и не вернуться. Как монголы обращались с послами, секретом не было. Но все-таки, высокие крутяки и мощные стены должны подействовать на пришельцев умиротворяющее, так что риск минимален.

Моя личность даже не обсуждалась. Во-первых, я единственный человек во всем княжестве, сносно говорящий на старо-монгольском. Это умение, конечно, не обязательно, ибо половецких толмачей у пришельцев будет с избытком, но неплохо бы знать, о чем нойоны между собой талдычут. Вторая причина то, что у меня имеются некоторые представления о монгольских обычаях. Чисто теоретические, конечно. Ну и, разумеется, какой исследователь отказался бы от возможности вживую пообщаться с представителями такого малоизученного этноса.

Княжий исповедник также идет вне конкурса. Как-никак, отец Григорий ромей, а византийская хитрость вошла в поговорку, тут мне с ним не сравниться. Максимум, на что хватало моих умений — это выцыганить книжку или попросить разбойников пропустить бедного монаха без боя, да и то не всегда получалось.

А вот остальные персоны следовало тщательно выбрать. Лишать город всего высшего начсостава глупо, так что, естественно, князь Василий останется дома вместе с наместником Медлило. Нечего вводить монголов в искушение. Все-таки убив руководящую верхушку Козельска, они тем самым наполовину одержат победу. А вот Ярика, после некоторого душевного колебания, я взять согласился. Одно дело укокошить на переговорах простых бояр, и совсем другое — поднять руку на помазанного владыку. После такого скандала дипломатические пути решения конфликта будут напрочь закрыты, а сейчас монголы не такие ретивые, как полгода назад. Конечно, в начале похода они убивали или пленили послов без колебания. Но после нескольких месяцев непрерывных сражений, выйдя на полудохлых конях и с растраченным боеприпасом к сильной крепости, захватчики волей-неволей начнут вести себя более вежливо.

Мнение Ярика мы спросить забыли, но никакого неодобрения мальчик не высказал, а наоборот, подбоченился и в буквальном смысле задрал нос, гордясь доверенной ему миссией разговаривать с царем, пусть и басурменским.

Из козельских командиров, пожалуй, понадобится Проня. Пусть он опытным взглядом оценит численность и боевой дух вражеских солдат.

Еще стоит прихватить с собой Капецу. Ненавидящий захватчиков, разоривших его Рязань, излиха осторожный и недоверчивый к монголам, Фрол сыграет роль злого дипломата. Если татары попросятся на ночлег в город, можно будет приводить рязанца как живой пример жертвы степного коварства.

Между тем, живой пример и будущий переговорщик пил уже третью чашу. Привычки напиваться допьяна за нашими богатырями не водилось, но Плещей, а возможно, и Ратча, пили вино первый раз в жизни и старались его хорошенько продегустировать. Естественно, Капеце приходилось поднимать кубок вместе с ними и допивать до дна, чтобы никого не обидеть. Все-таки Типикон хотя и ограничивает кушанья, но вино не запрещает. Правда, обычай разбавлять вино на Руси как-то не прижился, вот и получалось, что формально выполняя все заповеди, люди могли напиваться допьяна.

Итак, делегатов мы назначили, и осталось только определить, какой позиции придерживаться на переговорах, если они, конечно, состояться. Впрочем, особых сомнений у меня и не было. Задобрить степняков подарками и, возможно, пообещать в будущем постоянную дань. Установит Батый свое иго, козлянам действительно придется платить дань, а если что, так от обещаний еще никто не умирал. Грек мою точку зрения полностью разделял. Все-таки византийцы издревле предпочитали успокаивать варваров золотом, а не мечами. Базилевсы считали, что чем рисковать жизнями подданных, лучше выжимать из них налоги на оплату подарков степным вождям. С оседлыми врагами, понятно, проще. Там всегда можно нанести ответный удар по городам, перебив или пленив население. А вот с кочевниками такой фокус не пройдет, и приходится с ними заигрывать и задабривать. Итак, единовременные подарки, так сказать, взнос в фонд Батыя и его нойонов, мы сделаем, хотя щедрость монголы и не оценят. А вот продовольствием делиться не стоит, не для того мы затевали тактику выжженной земли. Пускать «гостей» в город тем более не будем. Дело осталось за малым — узнать, что думают на этот счет сами монголы, как они оценивают свои шансы захватить город, и какой уровень потерь посчитают приемлемым.