Саша Бер - Кровь вторая. Орда

Гнур округлил глаза, смотря по-прежнему, куда-то перед собой, плавно выпрямился, приняв горделивую осанку и столь же медленно повернул голову в сторону Райс, улыбающейся и ласково смотрящей Гнуру в глаза. В его взгляде было недоумение, неверие и вместе с тем, вспыхнул алчный интерес.

— Да, да, — подтвердила царская дочь, — у нас с тобой на роду написано стать мужем и женой. Апити наверняка тебе уже всё объяснила. Я рожу от тебя сына и в последствии, стану царицей, а ты царём. Так гласит предсказание, — тут она резко сменяла ласку на брезгливость и заговорила жёстко, — я от тебя тоже не в восторге, Гнур, таких, как ты, терпеть не могу, но против судьбы не попру. И надеюсь, наша совместная жизнь, будет проходить, как можно дальше друг от друга.

Гнур не выдержал её жёсткого взгляда и отвёл глаза на очаг.

— Я конечно не знаю ваших традиций… — начал он отвечать на её предложение, стушевавшись, но уже всем видом давая понять, что от такого предложения, он отказаться, просто, не сможет.

— Ничего, — прервала она его, — я просвещу. Только имей ввиду, что моего «хочу» или твоего, тут недостаточно. Ты должен будешь доказать всем, что достоин, и меня, и власти. Со мной проблем не будет, я помогу, так как заинтересована в достижении СВОЕЙ цели, а вот со вторым, стараться будешь сам. К тому же, будет ещё одно моё условие, прежде чем мы пойдём на этот шаг, я должна быть уверена в полной твоей преданности. Это не касается других баб, топчи кого хочешь, это не касается дела. Мне нужен будет, в твоём лице, сторонник, на которого я смогу положиться, а подумаешь ослушаться моего веления или начнёшь свою игру, не согласовав со мной, убью.

Тут она встала, прошла к выходу, но в проходе остановилась и обернувшись к ошарашенному Гнуру, как бы извиняясь, закончила:

— Если захочешь подумать над этим, не советую. Судьбу не обманешь, Гнур. Лучше начинай думать, как будешь добиваться меня и власти. Завтра с утра пройдут ритуальные скачки. Я буду убегать, ты будешь догонять. Догонишь, до поворотного столба, начнётся разговор о свадьбе, не догонишь, я, на обратном пути, запорю тебя до полусмерти. И помни. Судьба за нас всё определила, только не уточнила, когда это произойдёт. Если завтра не догонишь, будешь пытаться сделать это через год, другой, третий. Я буду тебя пороть до тех пор, пока не догонишь, так что вместо раздумий, займись лучше своим конём.

С этими словами она вышла, недвусмысленно вильнув при этом своим обтянутым в кожу аппетитным задом, а Гнур, так и остался сидеть, сметённый этим рыжим ураганом.

Выйдя из гостевого шатра и оглядевшись, брезгливо проговорила про себя: «Люблю Апити, не буду твоим мужем. Блядь пустозвонная». Прислушавшись к себе, молодуха с удивлением заметила, что настолько спокойно и равнодушно всё это проделала, и ничего внутри, даже не ёкнуло, будто воды попила, что тут же решила, так дело не пойдёт.

Надо будет, хоть какие-нибудь отношения с ним наладить, придумать, вообразить, обмануть себя, в конце концов, а то ведь так и до зачатия не дойдёт. Прибьёт она его где-нибудь раньше.

Умом и красноречием не блещет, о чём с ним Апити днями на пролёт щебетала? Но внешне красив, ничего не скажешь. Значит, уши воском залью и буду просто глазеть, пока не надоест, а лучше, пусть, вообще, молчит, задумавшись, так он ещё красивее, когда замирает и молчит. Решив, что придумает что-нибудь, она отправилась докладывать маме, что всё что велено, сделано.

Утром, на площади перед царским шатром, собралось, наверно, всё население ставки, куда Шахран сопроводил мужчин, в качестве, чуть ли не почётных гостей и где во всеуслышание, царица объявила высокородным сёстрам, что некий воин Гнур, соизволил испросить разрешение, стать мужем её дочери. На что девы одобрительно отреагировали шумными возгласами, свистом и гиканьем, не без основания понимая, что при любом раскладе попытки свататься, это, непременно, закончится застольным праздником.

Гнур впал в оцепенение, так как точно помнил, что ни о чём подобном царицу не испрашивал, а Уйбар, который, вообще, ничего не знал, ибо друг не соизволил его даже известить о приходе и разговоре с Райс, чуть ли челюсть не потерял, так она отпала.

Тут, в круг выехала Райс, в боевом облачении на своём Ветерке и остановившись, с ехидной улыбочкой уставилась на избранника. Гнур растерялся, заметался на месте в поисках коня, поняв, через некоторое время, что он стоит у шатра, кинулся со всех ног к своему скакуну, явно боясь опоздать.

Возвращаясь обратно, уже верхом и проезжая мимо ничего не понимающего и хмурого Уйбара, мельком наклонившись, тихо проговорил:

— Я тебе позже всё объясню, если жив останусь.

Конная парочка сошлась в круге, пританцовывая на своих жеребцах.

— Ну, что, готов? — тихо спросила довольная Райс, поигрывая странной, блестящей плёткой.

— Готов, — принял вызов воин, взаимно улыбаясь, очухавшись от первоначального замешательства и входя в раж от предстоящей скачки.

Сын вождя любил соревноваться и был очень азартен. Любил побеждать и особенно в скачках. Несмотря на свой высокий рост, он настолько хорошо владел конём, что составить ему конкуренцию в скорости, мало кому удавалось, по крайней мере, в его орде.

Гнур послушал царскую дочь и всё оставшееся время готовился. Коня почистил, покормил овсом и попоил, но не много, чтоб не отяжелел. Копыта проверил, почистил. Ноги у копыт стянул тягучей кожаной полоской, намотав, как сапожки обул. Упряжь и седло подогнал с особой тщательностью. Сам не ел и не пил, но сполоснулся, чтоб тело лёгкость почувствовало.

Он был готов. Мало того, был уверен, что сможет. Догонит строптивую девку и ещё не понятно, кто кем водить будет. Сын вождя, тоже не пастух какой-нибудь. К тому же, неприкрытое внимание противоположного пола к нему по жизни и большой опыт, по части девок, вселяли в красавца уверенность, что эта пигалица влюбится в него по самые уши, а он, приложит к этому старание и тогда, уже он будет ею командовать, а не она им. «Пусть помечтает пока», — утешал он себя, — «ни одна женщина ещё не могла устоять против моего обольщения, хоть взять, ту же Апити, великую и ужасную колдунью, и та расплавилась».

Гнур ещё вчера, сразу после ухода царской дочери смекнул, что такой подарок, судьба может предоставить только один раз в жизни. Он и мечтать не мог о том, что, так кстати, свалилось ему на голову. Стать самым великим и могучим управителем народов, лишь за то, что станет ублажать молодую и в общем-то, красивую девку, которую и без всего этого, он бы не прочь на лежак затащить.

Эйфория жизненной удачи, так вскружила ему голову, что, когда вернулся от Шахрана Уйбар, он посчитал ниже своего достоинства, делиться с другом, да, и какое-то странное суеверие охватило его, мол, если кто заранее узнает, то всё может пойти не так, как он хочет. А к приходу Уйбара, он уже этого хотел, очень хотел.