Андрей Горн - Дух трудолюбия

— И ты, брат! Значит, смотрю, продался катайцам за тридцать сребренников, поганец! И как же я тебя только упустил, Петр? — ответил Император своему повстречавшемуся двоюродному брату.

— И что тебе прихвостни катайские посулили? Неужто денег, мною отписанных, не хватало? Мало было? — Петр, услышав эти слова, недовольно хмыкнул и поморщился: — И много-ль тебе, изменщик, юаней катайцы отвалили за твоё вероломство? — взревел государь.

— Полноте-с, брат.

— Брат ты мне поганый! Аглицкий волк тебе друг, товарищ и брат! — прорычал на это заявление Его величество. Мужчина напротив вновь скривился:

— Ты же знаешь, деньги меня не интересуют. Все просто. Все очень просто, брат. Твоё упорное нежелание, несговорчивость, а подчас и неповиновение в большой геополитической игре давно настроили правящие круги просвещенной Европы, Запада и Востока против тебя. Если бы ты знал, кто только жаждет разорвать тебя. Кто поставил на твое падение. Тебя ненавидят иезуиты Ордена и монахи Тянь Чжу, аглицкие маги из общества Розенкрейцеров и маги-черноручники, теософы-иллюминаты из одноименного общества, император катаев и аглицкий премьер, мериканский президент, эрцгерцог австрийский, князья венгерские и итальянские, румынские и испанские. Список большой! Далее продолжать, брат? Ты так хорошо отдавил им мозоли. И где мог, перешел им дорогу, что они решили избавиться от такого игрока. И принялись искать подходы. Нашли меня. Предложили мне выгодные условия и помощь. И я принял их. Ведь, знаешь, я делаю доброе дело. И знаешь, какое?

— Какое, иудушка поганая!?

— Отдав тебя им, я избавляю Тартарию от правления одного неудачника. Тебя! Буду править сам, как посчитаю нужным. Объявлю народу свободы и процветание. Народ дурак. Поверит всему, что скажут. И даже выполню некоторые обещания. А тебя и твою семейку забудут. Побурчат и забудут. Никто, ничего и никогда не узнает!

— Ха-хах-ха! Слепец! Какой дурак! — засмеялся Император:- Да они обманут тебя. Сразу. С первых дней. Ши Цзинт первый самолично оттяпает твою руку по локоть. Эрцгерцог с валашскими и венгерскими князьками будут грызть и рвать тебя по кусочкам. Агличане сразу заберут Самоедию, то-то они там разлетались. Прямо как к себе домой ходят. Мериканы удушат деньгами, вцепившись тебе в горло кабальными контрактами. А маги будут тянуть и вытянут таки из тебя все камни! И ты ничего не сможешь этому протипопоставить. Народ будет нищать и вскоре отвернется от тебя. И твоей свободы. И тогда ты призовешь к себе на помощь интервентов и будешь править страной только с помощью заморских парострелов. И конец твой будет незавиден — проникновенно вещал Император: — рано или поздно тебя убьют или отравят свои же. Или твои хозяева. За то, что надежд не оправдал. А тебя и время твоего правления назовут Петром Кровавым. Да ты и так уже, руки твои по локоть в крови. Знатные князья да бояре кровь и гибель своих родных тебе не простят. И будут правы. За дело! За ту пальбу, что там, на лестнице. За бомбизм! Народ сразу раскусит, что кровь на твоих руках, тварь! Не выйдет у тебя! Не выйдет!

Мужчина, визгливо, чуть не крича:

— Так нужно было! И этого было не избежать.

— И ты, значит, после серии неудач решил закончить все разом. Одним махом! Ускорить, так сказать, естественный ход событий. Магов, гляжу, на подмогу взял. Ну что же, давай, попробуй, подлец, взять меня.

Будущий властител заголосил фальцетом:

— Нет! Сдайся! Я просто отдам тебя им. Обещаю похлопотать, чтобы тебе хотя бы оставили жизнь. И жезл свой отдай.

Император громко рассмеялся:

— Нет, Петька, ты, верно, точно дурак. Теперь я убедился в этом лично. Знать бы раньше. Живым я твоим хозяевам и ханьцам не дамся. И жезл имперский добровольно не отдам. Так и знай. И до тебя ужо доберусь. Умри, иуда! — Император выстрелил в него в упор из своего парострела, но увы, кузена от мгновенной гибели защитила магия родовой защиты, сотворившая защитный щит-преграду для выстрела. Увидев неожиданную реакцию Императора, засуетились и пришедшие с Петром катайские солдаты, семеновцы и аглицкие маги, все вместе принявшие боевую стойку, словно псы на охоте.

— Ха-ха! Насмешил! Нет, братец! Такой ерундой меня враз не возьмешь. И в тебя палить, только припас переводить. Защита твоя покрепче моей будет. Знай! Не отдашь мне по добру, стало быть иначе возьму! Вот только не хочется своим подарочком дворец портить, восстанавливай потом. Не отдашь?! Ну теперь попробуй-тка вот это вот. Неймется мне — и кузен махнул рукой, словно давая команду начинать.

С задних рядов выдвинулись несколько катайцев, вытащивших откуда-то из-за своей спины длинные блестящие трубки с насаженными на на них бурыми камнями.

— А-а, знакомая штучка. Вот они, родимые, где всплыли. Ты же был на совещаниях и все наперед знал! Потому и охранка всякий раз след теряла! Твоих рук дело! И покушения на Александру значит твои, тварь!

— Много болтаешь! Отдай жезл!

— И верно, неча с тобой рассусоливать-кивнув семеновцам: — К бою!

Гвардейцы-семеновцы, получив приказ Императора, немедленно принялись его выполнять. Сделав несколько выстрелов в вылезших катайцев с новым оружием, они тут же полегли сами, сраженные ответными выстрелами стоящих рядом с ними катайских солдат. Защита же самого императора играючи выдержала случайные попадания. Места погибших катайцев заняли новые. Подхватив из рук павших бреарлевские жезлы, а это были они, солдаты взяли их на изготовку и нацелились в императора.

Будущий император поднял руку, словно требуя от всех остановиться и внимания:

— Последний раз прошу тебя, Николай! Отдай мне жезл! Не нужно лишних жертв боле, их и так предостаточно!

— Довольно разговоров, Петр, не отдам! На троне тебе не бывать!

— Ну и черт с тобой, на нет и суда нет! Не обессудь, сам напросился. — он резко махнул рукой:- Убить его!

Из нескольких трубок в сторону Императора несколькими линиями, с треском и едва видимыми разрядами, потянулось голубое свечение, едва видимое глазу. И почти сразу магическая защита сработала, вновь образуя защитный зеленоватый купол вокруг государя. Свечения словно пытались сделать несколько проколов в куполе и прорваться сквозь защиту, но, со стороны казалось, рассеивались и поглощались. Но не полностью. Мужчина, стоящий внутри купола, моментально взмок. Энергетическая внешняя нагрузка на магический родовой щит, усиленная большим тепловыделением, резко повысила температуру внутри купола, а защита, столкнувшись с одновременными высокоэнергетическими магическими реакциями, принялась сдавать свои позиции. Скукоживаясь и сжимаясь, уплотняя все внутри. Уйти из зала тоже не получалось, выпущенные разряды, словно тяжелый груз, давили на него со всех сторон.