Андрей Горн - Дух трудолюбия

— Ну как? Тяжко?! Не поджарился? О чем думаешь, уйти, верно, хочешь, ваше величество? А не получится! Отдай мне жезл и я, стало быть, облегчу ношу.

Император, разом понявший, что попал в западню, из которой едва сможет выбраться самостоятельно, зло, с тоской и сожалением во взгляде, упираясь в свой видимый щит, принявшись помогать руками, потихоньку напитывая его своей силой, произнес:

— Беса лысого у меня, а не имперский жезл ты получишь! Об одном желаю. Если уж помирать, так скопом вас, гадов, тут известь.

Поняв, что первые действия нового оружия, более удачно примененного при вскрытии магических защит на дворцовых дверях, на императоре не дали никакого более-менее заметного эффекта, «будущий» государь возопил:

— Всыпьте ему! Добавь еще! Ещё!

К катайцам с жезлами добавилось еще несколько воинов, с такими же жезлами. Следом еще пара. Теперь уже от девяти человек исходили голубые линии потрескивающих свечений.

Кузен императора, весь в нетерпении, устав ждать перелома, повернулся к магам:

— А вы, гости заморские, почто без дела стоите. Приглашение особое нужно? Зря-ль вас сюда что-ли выписывали. Толмач, переведи!

Послышался голос знакомого по деревне катайца-переводчика. На кривом английском, лучше он видимо не знал, тот повторил приказ начальника. Маги почти синхронно кивнули, подтверждая принятие приказа. Один из них принялся выделывать руками в воздухе непонятные пассы, а второй с тяжелым взглядом принялся всматриваться а его величество.

Первый, завершив в воздухе рисовать свой непонятный рисунок, выставляя свои ладони горизонтально полу и параллельно друг другу. И следом неведомая сила вдруг внезапно хлопнув, раскрыла все окна в большом зале, впуская в него все ветры. Разом в помещении стало свежо. А затем в ладони мага влетела небольшая шаровая молния, шариком света спрятавшись в ладонях. В воздухе запахло озоном.

Зарядившись, маг словно отщипнул руками от молнии кусочек и швырнул ее в защитный купол, словно бросил невесомый и невидимый глазу комок. Из руки в защитный шар государя сорвалась молния. Охватив его защиту, она ярко осветила ее. Только для того, чтобы следом отскочить и удариться в мраморный пол, оставляя на нем большое чёрное опаленное пятно. Потом снова и снова.

— Эй-эй! Полегче там, с молниями-то. Думай, что творишь! Мне дворец зело целым нужен. И откуда они такие берутся?

Услышав перевод слов, маг-агличанин недовольно повернулся и качнул головой хозяину.

Александра, быстро закончив нежности с детьми, уже всматривалась в смотровые окошки, выглядывая кого-то среди очередных выбегающих из дворца людей:

— Саша, что тебя беспокоит?

— Сергей, прости. Мне нужно вниз. Помоги спуститься.

— Александра, что такое? А как же дети. Ты их бросишь? В чем дело?

Девушка горестно вздохнула:

— Я беспокоюсь о papan и maman. Их должна уже вывести охрана. А их все нет и нет Я боюсь. Вдруг им нужна помощь?

— Саша, а что ты-то можешь сделать. Ты видела, сколько тут катайцев? Нет? А я видел, сколько их здесь. Может они уже в убежище, а мы в логово полезем. Тут, в бронеходе, ты с братьями и сестрами хотя бы в безопасности. Воевать во дворце? Бронеход для этого не предназначен, ребят прикажешь посылать?! Сама понимаешь, чем это может кончиться. Надо ждать. Но девушка была настойчива:

— А вдруг им требуется помощь? А может лететь куда надобно? Я — прапорщик воздухоплавательных сил и капитан, пусть маленького, но своего дирижабля. Ну где же они? Где? — нервничала девушка, изредка бросая взгляды на малых сестер.

Я вновь принялся успокаивать:

— Нет, никуда я тебя одну не отпущу, сиди тут. И даже не проси вниз спустить. Цела будешь, ваше высочество! — завёл я вновь старую шарманку: — Сам же могу сходить.

Попытка взять с собой кого-нибудь из команды, спросить-то их надо было, странным образом натолкнулась на их немедленный отказ.

— Кабы старосту вызволять, тогда я согласный. А так. Во дворец идти. Чего я там не видал — с явным сомнением принялся Акинфий:- Мне и тут хорошо.

Чурило же тоже может быть и хотел пойти, в чем его выдавали блестящие глаза, но не посмел пойти против родственника, ставшего вожаком их деревенской компании. А может поумнел или по какой другой причине. Других же брать с собой я не рискнул. И по причине слабого знакомства, да и а вдруг понадобятся. Оставшиеся справятся, раз опыта набрались. В бою физиономией в грязь не ударят. Ну и присмотреть за детьми, ежли что. Тьфу, словечки здешние так и цепляются.

Братья и сестры Саши вели себя больше смирно, интересуясь выступающими частями деталей нашей машины и приборами. Устроенная им Павлом экскурсия по всем палубам бронехода оставила на лицах царских детей неизгладимое впечатление. А самые смелый из них шустро скатился по шесту в пародвижительный, что вызвало у царственного отпрыска такую бурю восторга и желания скатиться еще, что его пришлось осаживать ее высочеству княжне.

Пришлось идти одному. Оставив вновь ее высочество на Пашку, с просьбой приглядеть за ней и за командой, рванул к величественному дворцовому зданию.

Но мы не ищем легких путей. Через парадный вход, как позже узнал, кажется Северного выхода, я не пошел. Ибо оттуда раздавалась стрельба, а дамы и господа, на вид потерявшие свой лоск и спесь, в ужасе и панике выскакивали оттуда. Я направлялся к пролому и разбитым окнам на втором этаже, сделанным в стене дворца упавшим катайским бронеходом. Воспользовавшись магическим приемом, освоенным мною при написании номера бронехода, я поднялся по стене в пролом, чувствуя многочисленные уколы в спину от взглядов явно подсматривающих соглядатаев. Пролом, похоже, выводил на галерку, оказавшиеся хорами большого зала. И не успев залезть вовнутрь, желая отряхнуться от каменной пыли известняка, из блоков которой были сложены стены. Как сразу насторожили, разнесшиеся эхом по залу, громкие слова, заставившие меня подобраться и действовать куда тише:

— И ты, брат! Значит, продался катайцам за тридцать сребренников, поганец!

Подползаю к самому краю, осторожно выглядывая вниз, всматриваясь и одновременно вслушиваясь в разговор говорящих внизу людей, среди которых я узнал отца Саши, стоявшего под прикрытием двух крепких солдат. Императора.

Когда в большом зале раздались первые выстрелы, я инстинктивно отпрянул назад. Чуть не оглох. Уж больно хорошими оказались акустические свойства в помещении. Преодолев первые неприятные ощущения звона в ушах и вытащив из-за пазухи свой парострел, я, положив его тихонько на деревянный пол, вновь выглядываю вниз. И тут же отпрянул назад. Отбитые случайным попаданием выстрела в стену, где рядом находился я, пыль и куски побелки, полетела прямо в глаза.