Маша Храмкова - Бионики

— Боюсь, мы не можем позволить себе такую роскошь, — Хаджи боялся представить, как взбунтуется Слай, если услышит слово неделя. — Пожалуйста, если хоть что-то будет известно — сообщите мне как можно скорее.

— Обязательно, — вежливо сказала девушка и уткнулась в свой компьютер. Хаджи заметил, что она раскладывает пасьянс.

Слай проснулся в отвратительном настроении.

— Пойду и придушу этого подонка, — сказал он, вставая с кровати.

— Какого именно?

— Того, кто всю ночь пел песни.

— Серьезно? Я не слышал, — удивился Хаджи.

— Во сколько наш поезд? — Слай придирчиво рассматривал свое полотенце на предмет чистоты. — Хочу как можно скорее свалить из этого клоповника.

Взглянув на озабоченное лицо Хаджи, он все понял.

— Мы никуда не едем, верно?

Хаджи отрицательно покачал головой и спросил:

— Куда отправимся сначала: в планетарий или в музей мороженого?

На улице было жарко. С моря дул свежий ветер и это хоть как-то спасало положение. Слай и Хаджи молча брели вдоль набережной. Настроение у обоих было так себе.

При свете дня форты в море уже не выглядели пугающими громадами. Да и расстояние до них было километров десять, не меньше. Все-таки ночь умеет делать даже самые обыкновенные вещи нелепыми и страшными.

Братьев обогнал велосипедист в красной майке. А через пять минут еще один, точно такой же.

— Дежавю, — прокомментировал Слай, закидывая пиджак за плечо.

— Должно быть, по кругу ездит, — отозвался Хаджи.

На улицах было пусто: лишь несколько продавцов горячей кукурузы сидели под своими зонтиками. На пляже развалились молодые дамы с детьми. Дети гоняли откормленных чаек, а леди ловили последние в этом сезоне лучи ультрафиолета.

— Однажды, — вдруг сказал Хаджи. — Нас точно так же занесло в маленький город Крукс под Бруствером.

— И что?

— Там ты встретил Такаду Машидо и решил ехать за ним в Гину, — ответил Хаджи. — Судьбоносно, не правда ли?

— Хочешь сказать, что и тут мы неслучайно? — сказал Слай.

— Возможно, — уклончиво ответил Хаджи. — Смотри!

Неподалеку виднелось старое здание из белого камня. Оно напоминало школу: корпуса, соединенные между собой, а вместо одной из крыш — большой круглый купол.

— Планетарий, — догадался Слай.

Несмотря на то что сейчас были осенние каникулы, школа была открыта. Внутри не оказалось ни охранников, ни вахтеров — лишь пустота, прохлада и пыль.

— Что ж, сам для себя не проведешь экскурсию — никто не проведет, — заключил Хаджи, проходя в холл.

Сам планетарий напоминал круглый кинотеатр. По центру, в кругу стояли деревянные стулья, совершенно неудобные и категорически не предназначенные для сидения с запрокинутой головой.

— Один раз мы были в планетарии Гугенхайма, — опять начал Хаджи, рассматривая облупленный свод купола. — Там ты паришь среди звезд в очках трехмерной реальности. Вот это настоящее зрелище!

— Хватит болтать, — Слай расположился на одном из стульев. — Лучше сделай нам звездное небо!

Хаджи подошел к проектору.

— Какое старье, — прокомментировал он. — Сюда бы молодого бионика.

Поковырялся в пленках, Хаджи нашел-таки уцелевшую ленту. Поставив ее в проектор, он уселся рядом со Слаем. Очень медленно зал погрузился во тьму, заиграла таинственная музыка, а под куполом проступили тысячи звезд, образовав созвездия Южного полушария.

— Красота, — прошептал Слай.

Они сидели так очень долго, наблюдая за тем, как ненастоящие созвездия плывут по ненастоящему небу, как всходит нарисованная Луна и мелькают астероиды, оставляя яркие и быстро исчезающие полосы.

Слай взглянул на часы и, отметив про себя, что еще только полдень, провалился в здоровый и крепкий сон.

Когда он проснулся, Хаджи не было рядом.

Взглянув в потолок, он невольно вздрогнул: звезды побледнели, а на востоке всходила ярко-красная луна.

— Хаджи? — позвал Слай и удивился тому, насколько нервно прозвучал его голос.

Он подошел к проектору и выключил его. Планетарий мгновенно погрузился в непроницаемую черноту.

Да куда же он мог деться?! — негодовал Слай. — Не мог же разыграть меня и сбежать?

Слай вышел из планетария и побрел по пустынным коридорам, поднимая лежащую на полу пыль. Солнце с трудом пробивалось сквозь грязные, давно не мытые окна, и предметы отбрасывали на пол длинные тени. Сколько же он проспал? Судя по часам — всего пятнадцать минут. Хаджи не успел бы уйти далеко.

— Хаджи! — в очередной раз позвал Слай, и его голос эхом отразился от стен.

Неожиданно его внимание привлек небольшой предмет. Это был каучуковый мячик с блестками внутри. Но это было еще не все, и Слай упал на колени, когда понял, в чем дело. Каучуковый мячик висел в воздухе! Всего в сантиметре над дощатым полом, но все же.

Это было так странно и необъяснимо, что Слай улегся прямо в пыль, чтобы рассмотреть его поближе. Так и есть: каучуковый мячик, зависший над землей, словно на невидимых ниточках. Осторожно, двумя пальцами, Слай поднял его. Покрутил в руках, а затем подбросил в воздух. Мячик ударился о пол один раз, второй, а затем начал замедляться, словно какая-то неведомая сила тормозила его. Наконец, его падение совсем замедлилось, и шарик замер в сантиметре над полом.

Потрясающе! — подумал Слай. — Должно быть, в этом месте действует какая-то гравитационная аномалия.

Вскочив на ноги, он побежал к выходу. Нужно было как можно скорее отыскать Хаджи и рассказать ему обо всем, даже если он, жук, посмел бросить его в этой дурацкой школе.

Но на первом этаже Слай вновь остановился. На этот раз его привлекли странные ритмичные постукивания, что доносились из одной из классных комнат. Чувствуя, как холодок ползет по коже, Слай медленно приоткрыл дверь. Все оказалось весьма прозаично: щелчки издавало устройство, имитирующее солнечную систему. Планеты на длинных спицах крутились вокруг большого шара — Солнца.

Вдруг голова Слая начала кружиться, а на языке появился неприятный металлический привкус, словно он только что подержал во рту ржавую ложку. Чтобы не упасть от внезапного головокружения, Слай оперся на подвернувшийся под руку стол. И тут же ужаснулся: стол парил в сантиметре над полом!

И не только стол — все предметы в этом классе летали, словно гравитация вконец обленилась и оставила это место без присмотра.

— Твою мать! — вырвалось у Слая. Пару секунд он пребывал в состоянии глубокого шока, а затем бросился прочь из планетария, словно из горящего дома, который рискует вот-вот обвалиться.

***

Хаджи брел вдоль раскаленной от солнца набережной. Нижний слой воздуха дрожал от горячего асфальта, и небо отражалось в нем словно зеркало. Очень хотелось пить, и Хаджи подумал, что в такую погоду лучше иметь с собой бутылочку воды.