Маша Храмкова - Бионики

— Я должен извиниться, — не глядя на брата, произнес Слай.

— Ну так извинись, — сказал Хаджи, рассматривая то, что осталось от его дорогого пиджака.

— Кстати, ты тоже неслабо мне заехал, — заметил Слай.

— Прости, брат, — Хаджи скомкал пиджак и отправил его в урну. — Иначе мне было бы не унять буйство твоих гормонов.

— Какое..?! — вспыхнул Слай. — Мы могли спасти ее!

— Не могли. И давай уже оставим эту тему, — Хаджи устало вздохнул, понимая, что сделать это будет в тысячу раз сложнее, чем сказать.

— Как поступим с этим? — Слай кинул взгляд на контейнер с биоником.

— Предлагаю подарить его местному планетарию, — сказал Хаджи. — Скоро дела в Холоваке пойдут в гору, а значит и туристов прибавится.

***

— Отличная работа, мисс Браге, — произнес высокий мужчина в черном водонепроницаемом плаще. Его волосы были значительно тронуты сединой, хотя лицо и выглядело молодым.

— Благодарю, полковник Сакс, — обворожительно улыбнулась девушка. — Но впереди еще много работы.

— Разумеется, — мужчина сделал глоток из фляжки на поясе. — Как вы считаете, они будут вас искать?

— Нет, — покачала головой Ирма. — Они уверены, что я мертва. К тому же я ясно дала понять одному из них, что связана серьезными отношениями с другим.

— Вот оно как, — на лице Йозефа Сакса отобразилось радостное удивление. — Всегда восхищался женщинами, которые способны манипулировать мужчинами.

Ирма Браге вновь лукаво улыбнулась. Ее темно-каштановые волосы развевались на ветру, словно флаг.

— Это было нетрудно, полковник, — сказала она. — А еще, в качестве бонуса, они получили мой личный дневник, в котором подробно объяснены мои мотивы.

— Дневник настоящий? — удивился Сакс.

— Нет, разумеется. Подделка.

На ветру стало слишком холодно, и двое поспешили укрыться в форте.

— Ваш следующий подопечный прибудет через неделю, — полковник украдкой взглянул в зеркало и остался доволен своим внешним видом. — Троекратный победитель Лиги Чемпионов, эпси-бионик с мировым именем. В отличие от Дина его галлюцинации носят тотальный характер. Другими словами: жители Холоваки будут видеть одни и те же картины. Своего рода грандиозное массовое сновидение.

— И как всегда найдется тот, кто докопается до истины, — заметила Ирма.

— Тогда вы знаете, что делать, — улыбнулся Йозеф Сакс.

Он уже направился к выходу, как Ирма вдруг мягко остановила его.

— Могу ли я попросить вас вот о чем, — ее бархатный голос действовал на Йозефа поистине гипнотически, словно она и сама обладала эпси-силой, — Могу ли я взять отпуск на эту неделю?

— С какой целью?

— Я очень давно не видела свою… сестру, — сказала Ирма. — Мы так и не успели попрощаться перед моим отъездом.

На пару мгновений полковник Сакс задумался.

— Я думаю, что это возможно, — наконец сказал он и вышел под холодный морской ветер.

Благодарю за внимание! Следующая повесть на следующей неделе! Обсудить книгу можно также в моей группе VK — > https://vk.com/khramstories

Хаджи закрыл глаза, на секунду представив, что парит между небом и землей. В чем-то так оно и было, если не брать в расчет страховочную систему, которая позволяла ему не разбиться в случае, если бы он действительно надумал воспарить.

— Эй, ты чего там завис? — прокричал парень по имени Майк.

— Ничего, — крикнул в ответ Хаджи. Он открыл глаза и уставился на серую стену дома прямо перед ним.

— Два часа до темноты, — Майк болтался в трех метрах снизу. — Опять не уложимся в срок.

— Да работаю я! — отмахнулся Хаджи, вновь принимаясь герметизировать швы.

Он часто отвлекался, представляя, что страховка все же не выдержала его крупногабаритное тело, и теперь он парит в воздухе. Летит навстречу земле, но без страха и ужаса перед неизбежным падением, а с ощущением, что все это наконец закончилось. Его странная нелепая жизнь наконец закончилась.

— Вижу я, блин, как ты работаешь! — выругался Майк, употребив вместо блин другое слово.

В те дни, когда он работал сверху, а Хаджи посчастливилось болтаться внизу, Майк все время ронял что-нибудь прямо на его голову. Будь то мелкие камешки или куски герметизирующей пены. Это невероятно бесило Хаджи, и хоть каска и спасала его голову от ударов, он представлял как однажды отомстит этому придурку, перерезав страховочный трос. Когда-нибудь в следующей жизни.

До захода солнца и впрямь оставалось немного. Еще через час желтые блики заскользили по стеклам зданий, и Хаджи пришлось надеть солнцезащитные очки. Когда блики стали алыми, и солнце в последний раз осветило крыши небоскребов, альпинисты, один за другим, принялись спускаться.

Ноги Хаджи коснулись земли, и он испытал странное чувство облегчения и легкой досады. Еще один рабочий день был позади, а он опять ничего не вспомнил. Иногда, повиснув на высоте двадцати этажей над землей, он видел перед глазами обрывки из другой жизни. Хаджи любил тяжелый физический труд, потому именно тогда его мозг, освобожденный от умственной работы, вдруг начинал показывать странные картины. Он бы никогда не осмелился назвать их воспоминаниями — уж слишком нелепыми они были — но втайне лелеял надежду, что однажды он соберет их воедино, и тогда узнает о себе нечто важное.

— В бар пойдешь? — спросил его приятель по имени Джесси.

— Нет, не сегодня, — покачал головой Хаджи. — Сегодня я пас.

— Как знаешь, — хмыкнул Джесси, закуривая сигарету.

Сегодня Хаджи хотелось домой. В свою однокомнатную квартиру на другом конце города. Залечь в ванную, потом, возможно, посмотреть какой-нибудь бестолковый сериал и завалиться спать. До нового дня.

Собственно, так он и проводил почти все дни, за исключением тех случаев, когда все-таки соглашался пойти в бар после работы.

Дождавшись нужного автобуса, он залез внутрь и по привычке устроился на заднем сидении. Промышленным альпинистам неплохо платили, но взглянув на Хаджи, никто бы так не подумал. Его рабочая (а она же и повседневная) одежда была грязной и изношенной: Хаджи просто лень было ходить по магазинам и выбирать себе что-то новое. Волосы, которые он совсем забыл стричь, доходили уже до середины лопаток, но выглядели жалко, потому что еще утром были собраны в небрежный хвост и теперь торчали из-за ушей сальными прядями.

Он носил бейсболку в любую погоду, главным образом из-за козырька, который всегда можно было надвинуть на глаза. Хаджи не нравилось когда кто-нибудь начинал его рассматривать: в таких случаях он всегда опускал козырек и абстрагировался от всех вокруг, делая вид, что читает почту в своем телефоне.

Все равно в этом городе у него нет знакомых, а все любопытные незнакомцы могут идти лесом.