Маргарита Полякова - Курляндский гандикап

В той версии истории, которая уже не случилась, чума в одной только Риге унесла больше 60 000 жизней. В этот раз и город, и порт, и биржа были надежно закрыты. Иностранные корабли заворачивали у Моонзундского архипелага. На островах была организована карантинная стоянка, и даже разрешено торговать — буде найдутся такие отчаянные головы. Головы, что характерно, находились. Ну… пусть сидят на островах, пока эпидемия не закончится.

Вести от соседей доходили — одна хуже другой. Если у русских на их прибалтийских землях было всего три очага, которые удалось своевременно изолировать, то Померания практически обезлюдела. Морское побережье Пруссии и Данциг тоже попали под раздачу. Даже Стокгольм зацепило! Я искренне надеялся, что Гедвига не переживет таких волнений, но старушка оказалась крепкой.

Собственно, уже к лету стало понятно, что я могу спокойно возвращаться в Ирландию — чума не приобрела того ужасающего размаха, как это частенько случалось в Средневековье. Единственной моей потерей стал Леопольд, поехавший путешествовать в Пруссию. Но польским королем тот был чисто номинально, на нужной мне территории я надежно закрепился, так что эта смерть ничего не изменила. Разве что бардак в Польше начал снова набирать обороты. Похоже, что Сапеги, наконец, всех достали, поскольку против них, наконец, собралась мощная коалиция. Ну, чем дольше они заняты своими разборками, тем лучше. Не до Польши сейчас. Венгрию бы удержать в нужных руках.

И я, и Петр оказывали Ракоци помощь, снабжая его оружием и припасами. Результаты не замедлили сказаться — Ференц одерживал уверенные победы над австрийцами, одну за другой. И у Сольнока, и у Эгера. Думается мне, если бы ему противостоял грамотный военачальник, ничего бы у Ракоци не вышло. Но, на счастье, тот же Евгений Савойский был занят совсем на другом театре военных действий. А если Ференц и далее будет так же успешно действовать, то Австрия вполне может пойти на уступки и признать-таки венгерскую независимость. Там, правда, еще вопрос с Трансильванией остро стоит, но придется искать компромисс.

Война — это довольно разорительное занятие. Тот же Ракоци в одиночку ни за что бы ее не потянул. Но на его счастье, у нас с Петром были свои интересы в Венгрии и свои счеты с Австрией. Так что ситуация сложилась в пользу Ференца. А между прочим, русский царь тоже не в лучшем положении находился — у него полным ходом шла война за Крым. И если бы не африканские колонии — не факт, что у царя хватило бы средств на данную авантюру. Поход оказался очень тяжелым, и победы давались непросто, поскольку сопротивление оказывала не только армия противника, но и местное население.

Петр церемониться не стал. Он действовал предельно жестко. Не в первый раз, кстати — после войны со Швецией в Прибалтике и Финляндии осталось только лояльное России население. И царь активно помогал заселять эти территории русскими поселенцами. Похоже, в нынешней версии истории, Финляндии не светит получить статус Великого княжества со своим языком и отдельными законами. Если так дело дальше пойдет, Финская губерния будет такой же русской, как Воронежская.

И с Крымом, похоже, произойдет тоже самое. Никакого независимого Крымского ханства не будет. И к лучшему. Все равно оно не состоялось. Зачем нужна такая мина под боком? Чтобы хан метался от Турции к России, пытаясь продать себя подороже? Диктовал свои правила? Чтобы получить вечно нелояльное население, готовое в любой момент перейти на сторону врага? Да кому это надо?! Так что прав Петр — вопрос нужно решить раз и навсегда.

История менялась настолько, что мое послезнание уже практически ничего не стоило. Даже город Санкт-Петербург не возник, о чем я иногда жалел. Нравился мне Питер. Настолько, что в 21 веке в отпуск я предпочитал отправляться не к теплому морю, а на берега Невы. А теперь города не было. Только крепость Кроншлот появилась там же, где стоял Кронштадт в памятной мне версии истории. Ну, что ж… Санкт-Петербург, конечно, жаль, но я надеюсь, что отстроенный Ревель будет не хуже. И никакая чума планам русского царя не помешает.

Людовику же война не помешала Версаль достроить! Все французские газеты и часть зарубежных осветили это великое событие. Под нужным соусом, разумеется. Парки, фонтаны, великолепие отделки и обстановки, и восхищение гением Людовика. Но проницательные люди, умеющие читать между строк, уловили намек на осуждение. А для читателей попроще мы запустили целую серию памфлетов и карикатур о том, как французский король веселится на костях своих подданных.

Работа была проделана очень качественная, так что я посетил Тринити-колледж, чтобы лично отблагодарить и Свифта, и Дефо. Однако отделаться быстрым визитом не удалось, поскольку меня поймал Лейбниц. Совершенно неугомонный человек! Получив под свое начало Тринити-колледж, Готфрид взялся за дело всерьез, и думаю, что лет через пять, в Ирландии появится своя академия. Дело к тому идет. У Лейбница просто нюх на талантливую молодежь, так что количество кафедр все увеличивается и увеличивается.

— Ваше высочество! Я хотел бы поговорить с вами по поводу лаборатории, — начал с места в карьер Лейбниц.

— А что с ней? — нахмурился я. Если еще один взрыв — то это уже слишком.

— Одной лаборатории чересчур мало! — заявил Готфрид.

— Мало? — офигел я. Да там помещение огромное, и оборудование самое современное!

— Понимаете, Ваше высочество, в основной лаборатории мы занимаемся научными изысканиями. Но благодаря этому у нас выделилось отдельное направление — парфюмерия и косметика.

— Да там изготавливается всего несколько косметических средств буквально для двух клиенток! Зачем еще одна лаборатория?

— Я нашел прекрасного специалиста, — похвастался Лейбниц. — Он буквально творит чудеса. А вы знаете, какой доход приносят парфюмерия и косметика! Мы должны поставить производство на поток и занять мировой рынок, пока нас не опередили!

— Давайте-ка я сначала познакомлюсь и с вашим гением, и с тем, что он производит. А потом уже думать будем, — решил я.

Нужно убедиться, что никаких вредных веществ в косметику не запихают. А то знаю я современную моду — там тебе и мышьяк, и свинец, и ртуть, и какой только гадости нет! В свое время мне пришлось немало потрудиться, чтобы изобрести для жены (а потом дочерей) безопасные варианты косметики. И это было очень непросто. Прежде всего потому, что я вообще не знал, как ее производят. Да и об ассортименте имел самое смутное представление.

Какие знания я вынес из своей прошлой жизни о женских штучках? Только то, что этих самых штучек много. В пузырьках, баночках, флакончиках… яркое, занимающее всю полочку в ванной (и не только) разнообразие. Чтобы поберечь свою психику, я даже не вникал, для чего все это предназначено. О чем и пожалел, попав в 17 век. Пришлось напрягать лабораторию и изобретать все заново — и белила, и румяна, и помаду. Однако на мировой рынок я не рвался. Прежде всего потому, что не был уверен, что мои изобретения будут иметь успех. Да и мало их было. Несерьезно.