Маргарита Полякова - Курляндский гандикап

Ну а насчет продажи фотографий… так все уже придумано до нас. Позаимствуем идеи из будущего. Позаботиться о сохранении изображения действительно стоило, поскольку от контакта с воздухом оно может испортиться, покрывшись разноцветными пятнами. Если не ошибаюсь, готовые снимки обязательно накрывались стеклом, которое герметизировалось окантовкой из бумаги, пропитанной гуммиарабиком. Ну а рамки из ценных сортов дерева, деревянные открывающиеся футляры, обитые изнутри бархатом, и другие подобные изделия изготовить несложно.

— Что ж. Теперь пора познакомиться с другим изобретением, — решил я.

— На сей раз это работа вашего покорного слуги, — признался Лейбниц. — Мне кажется, что я набрел на нечто интересное. И мне хотелось бы, чтобы ваше высочество оценило, как говориться, свежим взглядом.

— Я заинтригован.

Понятно все с милейшим Готфридом. Я прославился как человек, умеющий видеть в изобретениях нечто большее, видеть их перспективы. Прямо скажем, с опытом выходца из 21 века это не так уж сложно. Именно поэтому я никогда не соглашался, чтобы меня вписали соавтором. Это было бы попросту нечестно. Я всего лишь давал направление, иногда самое общее, а эксперименты и опыты оставались на долю ученых. В отличие от меня, они реально являлись изобретателями.

— В свое время я заинтересовался опытами Уильяма Гильберта и Отто фон Герике, — пояснил Лейбниц прежде, чем приступить к демонстрации своего изобретения. — Эта тема давно казалась мне интересной, но у меня не было средств для ее исследования. Только здесь, в Ирландии, я добился некоторых результатов.

— Любопытно…

У меня не то что исследовательский зуд — прямо-таки почесуха началась! Потому как под рассуждения об электричестве и энергии Лейбниц представил мне, ни больше ни меньше, прототип Лейденской банки, которая послушно выдала электрическую искру. Невероятно! Оказывается, некоторые изобретения могли бы случиться куда раньше и без всяких моих подсказок. Просто благодаря тому, что Курляндская Академия издавала множество научных работ, с которыми можно было ознакомиться. Что Лейбниц и сделал. А хорошая база знаний плюс достойное финансирование и прекрасная лаборатория дали такой результат, на который я даже не рассчитывал!

Тринити-колледж я покинул в самом прекрасном расположении духа. Полагаю, пора это учреждение переводить в статус академии. Заслужили. А у меня на сегодня еще других дел полно. И начать следовало с обзора международных новостей. Хотя там, как ни странно, все было стабильно. Война за испанское наследство шла своим ходом, Ракоци продолжал давить австрийцев, а Петр постепенно завоевывал Крым. Без лихих наскоков и самоубийственных атак. Как трактор — неспешно, но надежно.

Турки подобным положением дел были, разумеется, недовольны. В результате, русский посол оказался в заключении в Семибашенном замке, а султан объявил, наконец, войну России. Предсказуемо, но это никак не повлияло на действия русского царя. Полагаю, Петр готов был к такому повороту событий. Солдаты у него лучше обучены, одеты, накормлены и вооружены, а так же вдохновлены недавней победой над не менее опасным врагом — Швецией. С логистикой Петр дружит, лекарское дело у него поставлено на должном уровне, и снабжение прекрасно налажено. Так что, оценив ситуацию, я сделал бы ставку на русского царя.

К сожалению, я не мог ему помочь так активно, как хотелось бы. Петр, конечно, оплатит вооружение, но деньги мне были необходимо прямо сейчас. Причем жизненно необходимы. Требовалось устранить последствия отступившей, наконец, чумы. А это дело долгое и весьма затратное.

Нет, в Курляндию Черная Смерть не дошла. Мы сумели остановить ее на подступах. Все-таки мои усилия по наведению чистоты и порядка не пропали даром. Страшно вспомнить, с чего все начиналось — еда в таверне гарантировано делалась грязными руками на кухне с крысами, а про туалет типа «очко деревенское» можно было только мечтать. Как и о банях. Понадобился не один десяток лет, чтобы изменить людей и ситуацию.

Однако финансовые убытки из-за карантина мы понесли колоссальные. Особенно Рига. Амстердамская биржа, воспользовавшись ситуацией, переманила часть клиентов, и теперь требовалось их вернуть. Плюс, необходимо было заново налаживать торговые связи с теми, чьи корабли не были допущены в страну во избежание эпидемии. К счастью, деньги могли решить все эти вопросы. Но их требовалось много. Очень много.

Текли рекой взятки, неустойки и суммы на подкупы нужных лиц. И тут как нельзя кстати пришлись косметические изобретения Моретти. Линейка средств была пока не слишком большой, но произвела фурор. Я когда начал подробно вникать в этот бизнес, узнал много нового. Пудра для модников 18 века, например, делалась из пшеницы и риса, а румяна — из кармина. Ну, про свинцовые белила и румяна из киновари я вообще молчу.

Мы представляли более безопасные варианты. Пудра — из талька (пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить, где он есть в Финляндии и организовать там добычу), румяна — из сафлора красильного (его красный сегмент не только безвреден, но и меняет оттенок в зависимости от консистенции), ну а для изготовления помады был использован стандартный набор — жир, воск, касторовое масло, отдушка и соки ягод. Позиционировалось это все как косметика для юных дам и кавалеров, поскольку многие возрастные недостатки просто не могла скрыть.

И про кавалеров я не оговорился, увы. Румянились они так, как в 21 веке очень дешевые дамы с пониженной социальной ответственностью. На лицо накладывали не пудру, а буквально штукатурку в несколько слоев. И для этого были свои причины — от попытки скрыть возраст до желания спрятать следы оспы и венерических болезней, обезобразившие лица большинства людей 18 века. Меня, как несложно догадаться, данная мода бесила гораздо больше париков. Потому что размалеванные клоуны у меня вообще с мужиками не ассоциировались.

К счастью, получивший правильное воспитание сын тоже не стремился к «европейским ценностям». На балах ему было невыносимо скучно, парики он считал неудобными, а время предпочитал тратить на различные финансовые махинации. В этом я Якоба поощрял. Не всегда и не все ему удавалось, но он набирался опыта, а в политике начал разбираться не хуже меня. Похоже, понял, что там такая же игра, как и на бирже. Нужно знать слабые стороны противника и внимательно за ним наблюдать, чтобы не пропустить момент, когда его можно будет подвинуть с дороги.

Красота — это проклятье. И счастья она не приносит, это Грезэ знала точно. С малых лет она была просватана за своего богатого и старого соседа. Родители продали ее, как вещь. А потом недалекий муж решил похвастаться своей добычей при королевском дворе. Грезэ понимала, что ничем хорошим это не кончится. Но кто будет ее слушать? Прав у нее столько же, сколько у любой другой статусной и дорогой вещи.