Кирилл Шарапов - Обратное зеркало

Урманы на время откатились. Появилось время на передышку, его вполне хватило на то, чтобы соединиться с левобережным отрядом и перестроить ряды. Сумерки сгущались. На сегодня бой был закончен.

Войско Ингвара не победило и не проиграло — оно выстояло. За спиной пехотной стены разожгли костры, там лекари занимались ранеными, в строю осталось меньше трехсот человек. На утро был дан приказ отступать. Но этому приказу не суждено было быть исполненным. Когда поднялось солнце, новгородцы обнаружили, что окружены на высоком холме. Противник превосходил их, как минимум, вдвое. Ингвар быстро собрал совет сотников:

— Ну, что скажите, друже?

Вперед вышел Вадим:

— Князь, мы их атакуем, прорываем строй. В это время ты уходишь, а мы держимся до тех пор, пока не вернешься с ополчением.

— Еще есть другие предложения, кроме моего бегства?

Сотники молча отводили глаза. Ратибор шагнул вперед:

— Княже, позволь сказать. Вадим верно молвил, незачем всем погибать, а до подхода подкреплений мы продержимся.

Ингвар рассвирепел:

— Я вас сюда привел, с вами и уйду. И никак иначе. А что до подкреплений, то за ними пойдешь ты, — и палец князя уперся в грудь Мала, — но пойдешь не конным да заберешь с собою всех раненых и убитых. Ведь если я не ошибаюсь, те три ладьи урман все еще у нас, и в полном порядке. Найди кормщика и с десяток воинов, смыслящих в плавучих судах, также в помощь получишь тридцать лучников. Через час чтоб доложил об отплытии. Да поможет тебе Перун. — После ухода Мала Ингвар обратился к оставшимся, — каковы сведения о противнике?

За всех ответил Ратибор:

— Все урмане сейчас напротив нас, они знают, что ты здесь, князь, поэтому хотят покончить со всеми, их около семисот. Их драккары в нашей прямой видимости — надо бы их сжечь, чтобы дать Малу время. Что думаешь, князь?

— Совет дельный, а наши лучники смогут до них достать?

Ратибор задумался:

— Там восемь кораблей, стоят впритык друг к другу. Думаю, да.

— Тогда через час прикажи лучникам сжечь корабли, пусть целят в паруса.

Ратибор отправился исполнять приказ.

— А вы, — Ингвар обратился к оставшимся сотникам, — через десять минут будете готовы к обороне. Совет окончен.

Через секунду он остался в пустом шатре. Через час прибежал Мал:

— Князь, драккар загружен. Мертвых в трюм уложили, раненых на палубе устроили, ветер попутный, к вечеру буду в Новгороде, а ночью — опять здесь. — Они обнялись, — береги себя, князь, — бросил Мал на прощание и исчез за пологом шатра.

Ингвар вышел наружу. Он видел, как от берега отчаливал драккар, уносивший отсюда свой скорбный груз. С другой стороны лагеря уже слышался свист стрел. На корабли урман обрушился огненный ливень. Сражение началось.

Через несколько минут стало ясно, что ни о какой погоне не могло идти речи. После первых выстрелов пламенем были объяты сразу два драккара, у остальных загорелись паруса. Часть урман кинулось к кораблям, чтобы потушить бушевавшее пламя. Ингвар приказал перенести огонь лучников на нападающих воинов, а пехоте атаковать, используя склон холма. Почти все легковооруженные воины Вадима ушли с Малом, так что в распоряжении Ингвара были все уцелевшие тяжелые пехотинцы. Он выстроил их в пехотный строй. Взяв разбег, пехота бросились на урман. Те тоже быстро выстроили стену из щитов. Тут новгородцам сыграл на руку природный ландшафт, с разбегу они опрокинули, а затем разорвали строй врагов. Но очень скоро новгородцы остановились, а потом и вовсе увязли. К противнику подошло подкрепление: воины, что тушили драккары, видя начавшийся бой, поспешили вернуться. Тут же сказался численный перевес урман: строй новногородцев пятился под прикрытием стрелков обратно к вершине холма. За двадцать метров до шатра Ингвара пехота уперла щиты в землю, ощетинилась длинными копьями и не сдвинулась дальше ни на шаг. Поразительно было и то, что во время отступления ратники успели подхватить всех своих убитых и раненых. Ингвар стоял и смотрел, как сто пятьдесят его воинов с помощью полутора сотен лучников сдерживают около шестисот воинов противника. Стрелы новгородцев били в урман с такой силой, что пробивали их щиты навылет. Так продолжалось несколько часов. Враги накатывались на строй, но их отбрасывали обратно. И ряды новгородцев медленно таяли, но каждая атака давалась урманам дорогой ценой.

К полудню ратников Ингвара осталось восемьдесят, еще через два часа пятьдесят три, многие лучники ушли в пехотную стену, чтобы заменить павших. Оборона трещала по швам. И вдруг все стихло. Из строя урман вышел человек в длинной вороненой кольчуге, с огромным двуручным мечом.

— Ингвар, сын Рюрика, выйди из-за спин своих ратников, хватит прятаться. С тобой хочет говорить Буревой, человек, убивший твоего отца и его воеводу Олега. Выйди и сдайся, а ратники твои пусть уходят и забирают с собой раненых и мертвых. Мы умеем ценить воинскую доблесть.

На миг над рядами новгородцев повисло молчание. Ингвар раздвинул первый ряд и вышел на открытое пространство.

— Я подумаю над твоим предложением, предатель, но мне нужен час, чтобы уговорить моих сотников.

— Хорошо, — проревел Буревой, — у тебя есть этот час, если вы откажетесь сдаться, ни один не уйдет отсюда. Время пошло, — он развернулся и исчез в толпе своих воинов.

— Ты с ума сошел, князь! Обдумывать такие предложения! — накинулся на него Ратибор.

— Не шуми, воевода, не буду я ничего обдумывать, но нам нужно перевести дух, да потянуть время, может, часа через четыре подойдут наши. А больше мы все равно не продержимся.

Ратибор кивнул и покинул шатер. Ингвар устало опустился на пол и задумался: «Как прекрасно была подстроена ловушка! Сначала в бой кинули семь драккаров, чтобы не было возможности отойти, затем — еще семь, и три драккара стояли выше по течению, готовые высадить свежих воинов. Ведь приди они сразу таким числом, я бы тут же отступил бы к Новгороду».

С подножья холма прозвучал рог. Ингвар вышел из шатра и направился к полю брани, до которого было десять шагов.

— Мы обдумали твое предложение, Буревой, и наш ответ — нет.

— Ты сказал? — произнес вожак урман. — Тогда умрите!

Ингвар раздвинул строй ратников и упер свой щит в землю.

— Ну, что, братья, пора умирать, — крикнул он, — так давайте делать это с честью!

Волна урман накатилась на новгородский строй, но он выстоял, не сдвинувшись ни на шаг. Свистели стрелы, мелькали окровавленные копья, мечи и топоры, разлетались в щепки щиты. Но строй новгородцев держался. Ингвар рубил мечем, парировал удары, принимал их на щит. Сколько так продолжалось, он не помнил, но вот натиск ослаб. Он в очередной раз замахнулся мечем, но перед собой увидел не оскаленную морду урмана, а усталое лицо Данилы.