Кирилл Шарапов - Обратное зеркало

Хазары этого мира сильно отличались от тех, которые были в том, другом мире, различие начиналось уже с того, что были они не оседлыми иудеями, а обычными кочевниками, верившими в своих степных богов. Так же, как и в том мире, была у них столица Итиль. Но жили они не торговлей, а разбоем. И умели только две вещи: грабить и разводить коней. Кони были великолепные: быстрые, выносливые и китежане (в редкие минуты перемирий) покупали их для своей легкой кавалерии. Но самой важной была торговля с Византией. Эта Византийская империя была стабильной и в два раза больше. Каждое лето русские купцы являлись в Царьград на торговый сезон, продолжавшийся шесть месяцев. По договору Ярослава с греками никто из них не имел права оставаться на зиму. В Китеж также приходили греческие моноксилы, китежане же ходили на ладьях, которые могли поднять на борт несколько сот пудов груза и до пятидесяти человек.

Что касается религии, то китежане вернулись к исконной вере отцов — язычеству. Но поскольку слово «язычник», с легкой руки римлян, называющих так варваров, не верующих во Христа, считалось бранным, то славяне стали именовать себя исконниками. Пантеон их богов выглядел так. Первое место среди богов занимал бог Солнца — Дажьбог. Небо, в котором он жил, называлось Сварогом и считалось отцом солнца, потому Дажьбога именовали еще Сварожичем. Ветер имел свое божество — Стрибога. Очень почитался славянами Велес — покровитель стад или «скотий бог». Другим значимым божеством был Перун, который являлся верховным богом воинов и покровителем дружины. Его олицетворением славяне считали грозу с ее смертоносными молниями и страшным громом. Если в том мире Перун управлял золотой колесницей, то в этом он ездил на богатырском коне. Были и другие боги, отвечавшие за повседневную жизнь людей.

Князь некоторое время смотрел на задумавшегося Ингвара, затем тихо сказал:

— Я знаю, тебе сейчас нелегко, нам поначалу тоже было трудно. Пути назад мы так и не нашли. Если ты рвешься домой, то путь спрашивай не у нас, но если захочешь остаться — мы будем рады. Походи здесь пару дней, осмотрись, а потом поговорим. Степан, — крикнул князь, и тут же появился подросток лет тринадцати, — покажешь Ингвару его комнату, а потом город. Отвечай на любые его вопросы, дай все необходимое, через два дня, или когда он попросит, приведешь ко мне. Все. Идите.

Через некоторое время Ингвар, растянувшись на ложе, пытался разобраться в том, что же ему делать дальше. Если он правильно понял слова ведогона, то в тот мир дороги нет, да и не осталось там ничего: ни семьи, ни друзей (Андрей и Серега наверняка погибли в том доме). Зато его с детства привлекало холодное оружие, битвы на мечах, и русская история, в которой он сейчас очутился «по самое не хочу». Так стоило ли искать путь назад? С этими мыслями он заснул. Во сне ему явилась белая тень и тихо-тихо сказала: «Ты все правильно сделал. Никто не должен знать, что ты сын Рюрика. Расстанься с прошлым и просись к князю в дружину, недолго тебе быть простым ратником. Один из твоих друзей выжил, и вы обязательно увидитесь, но это будет не скоро».

Проснулся Ингвар часам к пяти. Встав и сделав сорок отжиманий, ополоснулся водой из медного таза. Обведя комнату взглядом, он чуть было не опрокинул таз с водой: в углу на сундуке тихо, как мышка, сидел тот самый Степан, приставленный князем, и внимательно наблюдал за ним. Посмотрев на разгрузку и автомат, Ингвар подумал: «А пошло все это! Моя старая жизнь ушла, значит и вещи из нее должны уйти!»

— Эй, Степан, найди мне вашу одежду и мешок.

Парень исчез и вернулся так быстро, что бывший десантник не успел бы сосчитать до десяти. Переодевшись в простую полотняную рубаху и такие же штаны, подпоясавшись кушаком, сменив берцы на добротные кожаные сапоги, он приступил к основной процедуре: разобрал автомат до последнего винтика. Теперь никто в этом мире его не соберет — кроме него.

Все детали оружия, включая гранаты без запалов, он сложил в два полиэтиленовых пакета, найденных в камуфляже и плотно упаковал. Камуфляж засунул в мешок, в три презерватива, что постоянно таскал в бумажнике, сложил часы, паспорт и сам бумажник с военным билетом. Упаковав все это в мешок из рогожи, посмотрел на проводника и спросил:

— Степан, мне нужен самый глубокий омут в Днепре, до дна которого никто не смог бы достать? Есть такой?

— Как не быть, «Ольгин омут», туда Вячко нырял, а он у нас лучший пловец, даже половины не одолел. Но туда только на лодке!

— Лодку сможешь достать? — Степан быстро закивал. — Тогда веди.

Провожатый метнулся к выходу, бывший десантник двинулся следом. Через двадцать минут Степан вывел его на пристань, где, выбрав лодку, сел на весла. Скоро все было кончено, опасный груз отправился на дно Днепра. Ингвар, на всякий случай запомнив место (вдруг что случиться), обратился к парню:

— Забудь, что мы здесь делали, этот сверток может погубить весь мир, — Степан опять часто закивал. — А теперь показывай город.

Проводник вел его по широким улицам. Город был огромен и богат. Дома двухэтажные: нижние этажи из камня, верхние из дерева. Улицы и даже улочки замощены булыжником, торговая площадь размером со стадион, рядом с ней расположены три трактира. Степан говорил, что все это было построено после исхода: так китежане называли перемещение между мирами. Вечером поднялись на городскую стену. Ингвар с восхищением смотрел на высохшую осеннюю бесконечную степь с тусклыми огоньками деревень, да и сами стены поражали своей мощью.

— Слушай, а откуда вы камень берете, ведь вокруг степь? — обратился Ингвар к проводнику.

— Ну, степь ведь не бесконечная, — отозвался Степан, — там, в двух днях доброй скачки, — он махнул рукой в сторону леса, темнеющего за Днепром, — есть большая гора. Ярослав, тогдашний князь, приказал возить камень оттуда. Десять лет тянулись в сторону Китежа огромные караваны с глыбами, каменотесы, нанятые в Византии, обучали местных изготавливать растворы и обтесывать камни. Гору ту почти целиком разобрали, но камня там еще на два таких города хватит.

— Сколько же нужно народа, чтобы защитить эту громадину? — спросил восхищенный Ингвар.

Вообще, по словам Степана, дружина Китежа насчитывала десять тысяч воинов, не считая ополчения, размер которого варьировался от десяти до сорока тысяч, но можно было собрать и больше. Земли китежского княжества сильно разрослись за последние время, и народ, благодаря дружине князя, стерегшей землю от набегов хазар, плодился с огромной скоростью. Большинство дружинников несли дозоры в трех степных крепостях, в городе была только княжеская полутысяча и отроки, проходящие обучение на воинских дворах.