Александр Позин - Мы в дальней разлуке

После первого потрясения, вызванного известием, что Наталка не стала женой князя, до его сознания дошло и остальное:

— Что, Наталка убила своего отца? Не верю!

— К сожалению, это такая же правда, как и то, что я сейчас сижу перед вами, а вы целите в меня пистолетом.

— Извините. — буркнул Николай и спрятал оружие в карман.

Кронберг незаметно перевел дух: похоже этот раунд он выиграл. Но тут же понял, что поспешил, наткнувшись на колючий недоверчивый взгляд парня.

— А Меч? — Николай глазами показал на футляр, что заприметил еще на перроне.

— К сожалению, это не тот меч. Меч Тамерлана фройляйн Наталья унесла с собой, предварительно проткнув им меня и своего батюшку.

Говоря эти слова, князь расстегнул сюртук с сорочкой и предъявил свой перемотанный бок.

— А меч, на меч можете взглянуть, пожалуйста. — Кронберг протянул Николаю футляр.

Николай недоверчиво взял футляр и приподнял крышку. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — это действительно не тот меч. Значит, этот мерзкий князек говорит правду, Наташка действительно сбежала, прихватив Меч, отбив по сути его в бою. Взору юноши представилась картина его возлюбленной, отмахивающейся от наседавшей на нее толпы разгневанных мужчин. Да, зная горячий нрав девушки, она вполне могла наделать таких дел.

Видя, что дело продвигается успешно, и возможность получить пулю становится все призрачнее, князь поспешил закрепить успех.

— Здесь, в соседнем купе едет фрау Воинова, можете спросить у нее.

— Екатерина Михайловна? — оживился Николай. — Мне бы хотелось ее увидеть.

Князь вышел в коридор и постучал в соседнее купе:

— Фрау Catherine, не будете ли так любезны, посетить наше купе. У нашего гостя… — Кронберг запнулся, видя, как выглядывающий из купе Николай весьма выразительно держит руку в кармане с револьвером. Хвала Господу, что хоть Штоц догадался и без подсказок вызвался сопровождать свою даму. А Николай отметил про себя, что князь ловко воспользовался ситуацией, обеспечив себе, если не учитывать револьвера, численный перевес.

— Николка! — воскликнула Екатерина Михайловна, обняла мальчишку и зарыдала. — Тебе господин князь все рассказал? Видишь, как все получилось.

Николай, видя неподдельную скорбь бедной запутавшейся женщины, отбросил всякую мысль напомнить ей, что она тоже определенным образом повинна в сложившейся ситуации. Выплакавшись, Воинова выпустила юношу из своих объятий, и, держа его за плечи на вытянутых руках, внимательно разглядывала.

— Совсем мужчиной стал. — сказала она задумчиво и тут же спохватилась. — Ты-то как здесь оказался?

— Екатерина Михайловна, — начал Николка говорить серьезным прерывающимся голосом. — Мы с Наталкой давно любим друг друга. Я обещаю найти ее и заботиться о ней. Я прошу руки вашей дочери. Вы благословите наш союз?

Воинова ответила не сразу. Наконец, после затянувшейся паузы, во время которой Николай с надеждой смотрел на мать Наталки, вздохнув, произнесла:

— Видит Бог, не такой судьбы я готовила для моей дочки. Да и покойный отец был бы против. — при этом она перекрестилась. — Да ничего не поделаешь. Видно такова судьба. Тем более я давно видела ваши чувства друг к другу.

Николка удивленно вытаращился на Воинову, а та лишь с мягкой полуулыбкой покивала головой:

— Вы думаете, что это легко спрятать? Достаточно было увидеть сияющие глаза дочки, чтобы обо всем догадаться.

С этими словами Екатерина Михайловна сняла свой нательный крестик, и, перекрестив им склонившего колени юноши, сказала:

— Благословляю вас, дети мои! Живите в счастии, живите вместе в радости и печали. Да хранит вас Господь! Аминь.

И дала крестик Николке для поцелуя.

Всю эту сцену князь наблюдал с все возрастающим гневом. Готовил ловушку для юнца и сам же в нее попался! Самое досадное, что ничего он поделать не мог. Видел, как в очередной раз уплывают от него и девушка и Меч. Видел, а помешать этому не мог. Невозможно пристукнуть парня в поезде, где много свидетелей. Надо уехать тихо, не привлекая к себе внимания. Учитывая разросшиеся как снежный ком антигерманские настроения, любая склока вызовет подозрения, и немцев признают виновными в любом случае. Вон, как недружественно смотрел на них и разговаривал сквозь зубы обычно любезный и услужливый проводник. Рядом с князем на диване лежал последний номер газеты «Петербургскiй листокъ», в котором на первой странице было напечатано:

Известия о возмутительном отношении немцев к Ее Императорскому Величеству Государыне Императрице Марии Феодоровне вызвало небывалое возмущение патриотически настроенной толпы народа.

После митинга на Невском просп. огромная толпа манифестантов с флагами и портретами обожаемого Монарха направилась по Невскому просп., а затем по улице Гоголя к германскому посольству.

По пути манифестанты бросили нисколько камней в редакцию немецкой газеты «Цейтунг» и в расположенный под ней немецкий магазин.

С ресторана «Вена» на улице Гоголя манифестанты сняли флаги с подъезда.

У германского посольства манифестантов встретил большой отряд жандармов и конных городовых.

С криками «ура» и «долой немцев» толпа прорвала цепь полиции и проникла к зданию германского посольства.

В окна посольства посыпались камни.

Началась форменная бомбардировка.

— Долой ненавистный германский герб! Долой безнравственные фигуры! — слышались раскаты многотысячной толпы.

Жандармы и городовые пробовали сдерживать толпу, но из их усилий ничего не выходило.

— Что вы держите нас? — раздавались протесты. — Немцы бросали камни в наше посольство еще до объявления войны! Валяй, братцы!

С криками «ура» толпа прорвалась к самому посольству. Двери и ворота были вскоре сломаны. Манифестанты прежде всего бросились на крышу.

Дружными усилиями они свалили германский герб и сорвали германский флаг.

На флагштоке взвился русский флаг.

— Ура! Да здравствует Россия и русское воинство!

Другие манифестанты принялись сваливать фигуры мужчин, которые так возмущали население столицы.

Обе фигуры в конце-концов были свалены и вместе с гербом сброшены на мостовую.

Герб утопили в Мойке.

После этого манифестанты перенесли свои действия во внутренние помещения посольства.

Оттуда при громких кликах были вынесены портреты Государя Императора и Государынь Императриц.

Вынесенные портреты Высочайших Особ были помещены на памятнике Императору Николаю Первому.

После этого в посольских комнатах начался форменный разгром.