Александр Позин - Мы в дальней разлуке

На вопросы барышня отвечала осторожно, но предельно откровенно, кроме самой главной тайны. Тем более, что она действительно знала немного. Кто хозяева квартиры? Не имеет понятия! Знакомы ли ранее? Впервые вижу! Номер квартиры? Неизвестен! Услышав, что Воздвиженка в этом мире называется Малой Бронной, против воли подняла удивлённо бровь. Это что, возвращение к старым историческим названиям? Видимо, здесь раньше оружейники селились. Ладно, хоть Патриаршие пруды так Патриаршими и остались. Вот только, когда они говорили о месте инцидента фраза «на углу у Патриарших» отчего-то заставила их многозначительно переглянуться, как будто она что-то значит в этом времени.

Но больше всего Наташу заинтересовал прибор, который она вначале ошибочно приняла за несессер. На боковой панели что-то светилось, но Наташе не было видно. А вот нижняя панель представляла собой обычную клавиатуру, по которой бодро стучал подполковник Денисов. В своё время в гимназии Таша окончила курсы машинописи и стенографии, хорошо умела бойко печатать «слепым» методом, поэтому представляла, чем занимается следователь. Портативная пишущая машинка? Пожалуй! То, что произошло потом, повергло барышню в изумление. Подполковник повернулся на вращающемся кресле и чем-то щёлкнул на коробке, на которую она до сих пор не обратила внимание. Затем, повернувшись обратно, он легонько ударил пальцем по клавише и коробка ожила. Прибор засветился, замигал, и из него со скрежетом вылезло несколько листов бумаги. Фантастика!

Но тут восторг уступил место панике, потому что следователь предложил ознакомиться с протоколом и подписать. Наталка взяла листы и вгляделась в текст. Боже! Что за тарабарщина! Как это можно почесть? Она знала, что среди полицейских, особенно нижних чинов, грамотность не в чести, но чтобы настолько! Пытаясь унять участившейся сердцебиение, девушка сделала вид, что внимательно читает текст. Помогло! Постепенно буквы стали складываться в слова. Бросилось напечатанное вверху листа слово «ПРОТОКОЛ» вместо привычного «ПРОТОКОЛЪ». Она поняла! Значит реформа орфографии, о которую было сломано столько копий, свершилась, и все эти «ЯТИ», «ФЕТЫ», «И» краткие с крапкой наверху, отошли в утиль. А ведь они ещё совсем недавно спорили с подругами, как по-новому, без «ФЕТЫ», будет писаться имя «Ѳеодор»: «Теодор» на английский манер, или по-простонародному «Фёдор». Понять-то Наталка поняла, в чём дело, но читать всё равно было непривычно, поэтому одолела она протокол с большим трудом. Хоть со временем она точно определилась: в начале протокола стояла дата: 14 августа 2013 года. Поразмышлять о том, что если уж перенеслась во времени, то почему так криво, на 99 лет, а не на 100, ещё и не на ту же дату, она отложила на потом. Как подписать протокол? Ведь это документ! На столе не было ни перьев, ни перьевых ручек, ни чернильницы. В стакане, стоявшего на столе канцелярского прибора обнаружились карандаши и ещё какие-то цилиндрической формы палочки из, уже не раз в этом мире виденного, неизвестного Наташе материала. Справедливо рассудив, что это, пожалуй, ручки и есть, она достала одну. Вверху сего предмета располагалась кнопка, а внизу он конусообразно сужался и заканчивался маленьким отверстием. Несколько раз барышня недоумённо повертела в руке и нажала кнопочку наверху. Тотчас же из отверстия внизу выскользнула толстая игла. «Этим надо писать!» — догадалась Таша и провела остриём иглы по листу бумаги. Тотчас же на белом листе появилась тонкая синяя линия, которую, судя по виду, не требовалось сушить. Здорово! Но как подписывать? Воинова? Захотелось записаться Заломовой, но она прогнала эту мысль. Девушка растерянно посмотрела на следователя:

— Я не знаю, что писать! Я не помню кто я!

Произошедшее в корне меняло дело. Денисов внимательнейшим образом наблюдал за реакцией юной злоумышленницы. Девчушка со смесью любопытства и восторга смотрела на работу принтера. Непонимающе вертела в руках ручку. Для пробы провела линию по листку. С ручкой она вообще вела себя так, как вела бы обезьяна, получив в руки незнакомый предмет. Денисов смотрел как-то научно-популярный фильм про обезьян. Вот там приматы вели себя очень похоже. Затем попыталась честно поставить подпись, но не смогла, не помнила, о чём сообщила ему. Реакции были вполне естественными, без всякой игры и притворства. Никакой второй натуры за её образом не вырисовывалось.

«Да ведь она в самом деле ничего не помнит!» — решил Денисов. И этот вывод в корне не понравился подполковнику. По долгу службы ему не раз приходилось сталкиваться с «потеряшками». «Потеряшка» — большой ребёнок. С потерявшим память человеком можно сделать всё, что захочешь, можно принудить к любому преступлению, любой мерзости. И следак по опыту знал, насколько уязвима и беззащитна эта категория. Особенно, если это юная и неопытная девушка, а вокруг ходит так много мерзавцев!

Как можно мягче, отобрав у девушки протокол и ручку, он поинтересовался:

— А позвольте-ка спросить, с какого момента вы начали помнить?

— Когда оказалась в квартире, прямо в кровати.

— А до этого совсем ничего не помните?

Барышня отрицательно покачала головой.

— А как вы были одеты?

Девушка опустила голову и еле слышно прошептала:

— Никак…

— То есть, вы были абсолютно обнажены?

Снова кивок, на сей раз утвердительный и плотно сжатые губы и ещё плотней сжатые бёдра. Хорошенькое дело!

— Тогда откуда на вас кимоно и босоножки?

— Ольга Львовна дала.

— Хозяйка?

— Да!

— Так, значит, вы её знали!

— Нет! Я её никогда раньше не видела. Как её зовут, она сама мне сказала.

— Получается, что вы, голая, поздним вечером, почти ночью, оказались в чужой квартире и чужой постели. Кто вы такая, как там оказались и что там делали, вы не помните? — резюмировал подполковник. — Я все правильно изложил?

— Да, всё верно.

Денисов замолчал, только задумчиво стучал то одним концом ручки, то другим по поверхности стола, переворачивая её в руках. При этом он настолько уничижительно смотрел на сидящих сбоку полицейских, что они весьма неуютно чувствовали себя под его взглядом.

«Когда же наступила амнезия? Где девчонка была всё это время? Что с ней делали, где держали, что кололи, чем поили? Как оказалась в доме на углу у Патриарших? Где её семья и где её дом?» — Вот, кроме установления личности, вопросы, на которые предстояло ответить. И не сегодня. И не он. Но кое-что нужно сделать сейчас, сейчас же.

— Вот что, мадемуазель, — что-то заставило Сергея именно так обратиться к девушке, — Посидите-ка пока в коридоре. А мне надо с этими, — кивок в сторону оперов и пэпээсников. — «Достойными» представителями правоохранительных органов поговорить надо.