Георгий Юленков - Ветер надежды

Но в полной мере таланты Поля для нее раскрылись лишь в момент прощания с 'Беарном'. К изумлению Кэтрин на борту авианосца, помимо пестрого парка 'Сражающейся Европы', оказалось семь старых, и даже невооруженных американских истребителей Боинг Р-26.

Галантный капитан Кринье, принимавший участие в доставке этих машин рассказал ей, как было дело. В Баффало протекция Маккоя помогла Гали довольно быстро найти инструкторов и пилотов, которые видели обоих сдававших летные тесты автогонщиков. Помимо сбора интервью, Поль нахально блефуя, устроил натуральную агитацию для желающих получить боевой опыт в Европейской войне, вместе с двумя отчаянными парнями Моровским и Терновским. Успех агитации оказался довольно скромным. Дело пошло лучше, когда получив телеграмму, приехал Сэм Бреннер. С Гали они были знакомы с прошлого года, когда Сэм вернулся из Испании. Вместе с ними в Шербур за свой счет решили прокатиться семеро мающихся без работы гражданских пилотов. С самолетами у них вышел полный затык. Авиакорпус не собирался бесплатно расставаться даже с древними 'Дженни' JN-2. Но тут в дело вмешался случай. Тот самый Сэм Бреннер сообщил, что берется под гарантии оплаты одной пятой стоимости аппаратов, выцарапать с ремонтных складов авиакорпуса несколько планеров без моторов и оружия. Как оказалось, все эти Р-26 считались уже полностью выработавшими свой ресурс, и оставались лишь в качестве резерва запчастей для 1-ой и 17-й авиагрупп, летающих на этих 'гробах'. Исправных моторов и оружия к этому хламу достать было невозможно, повезло только с запчастями. Благоразумно решив, что во Франции такие моторы вместе с пулеметами могут найтись, Гали за два дня сумел организовать вывоз всего этого имущества во французский Гавр. Как и где он сумел найти деньги на взятки, так и осталось тайной, как, впрочем, и смысл его общения с местным Баффальским филиалом 'Лиги Юнных Командос'…

Уже во Франции, общаясь с генералом Шамиссо, и полковником Мерле, репортерша узнала, что и там Гали смог 'утереть ей нос'. Первые статьи о добровольцах и фотографии Моровского с Терновским ушли в редакцию именно за его подписью. Чикагский 'папарацци' за столь короткий срок добился очень многого. Быстро найдя тренировочный центр и капитана Розанова, гоняющего добровольцев перед отправкой в Польшу, охотник за сенсациями собрал интереснейший материал, о том, как чехи и французы готовились вместе с поляками бить немцев. Про Моровского здесь знали намного больше, чем в Гавре и Париже. Недавний автогонщик, оказывается, тоже многое успел. Помимо нескольких сбитых самолетов за ним числился самоубийственный рейд на Кольберг, и вполне успешное командование истребительно-штурмовой эскадрильей. Карьера мальчишки резво взяла старт, и на плечах молниеносного орденоносца уже сияли знаки различия соответствующие американскому званию первому лейтенанта. А чего стоило только одно его прозвище 'Поморский Сокол'?!

В отличие от чемпиона Чикаго и его напарника, Сэм Бреннер не имел сбитых в Испании, но все же, и он обладал некоторым боевым опытом, и потому стал временным лидером 'американцев'. Розанов же со своей стороны быстро вник в нужды новых соратников, и помог репортеру найти моторы, и даже по одному крупнокаллиберному 'Гочикиссу' с синхронизатором для Боингов. Окончательная сборка, погруженных на авиаматку самолетов должна была состояться уже в море.

Телеграмма от Фреда диктовала соблюдение осторожности. Но Гали рвался в гущу событий. В тот момент, когда основная армада 'Сражающейся Европы' взлетала с палубы 'Беарна' уже в датских территориальных водах, сам Поль прощался с Кэтрин в Шербуре, сидя в турели улетающего в Торунь с грузом боеприпасов бомбардировщика. Приехавший с нею вместе в качестве наблюдателя от американской армии майор Бриджес тоже улетел с другим транспортным 'Фарманом'. А Кэтрин на такое надеяться не могла (никто не решился взять ее в экипаж), и потому она отправилась к месту командировки через Италию и Румынию…

Из того памятного 'велосипедного рейда' Терновский вернулся не один. И еще до того, как тихо прошелестел знакомый голос, по глазам напарника Павла уже смекнула, в доме гости. Одними глазами отправив Анджея прикрывать их беседу, будущий маршал, устало заметил.

— И снова вас на самодеятельность тянет, Павел Владимирович. Все никак не можем мы вас приучить, строго по заданию работать.

— И я рад вас видеть Александр Евгеньевич. Если вы о Кольберге и прочих наших 'безумствах', то у меня есть обоснования, но даже и без них, вы должно быть все же увидели пользу, иначе тон ваш был бы несколько иным.

— Хм. Тяжело с вами.

— И это еще только начало. Впереди еще несколько совсем не профильных задач, которые я считаю чрезвычайно важными для Родины, перед тем как вплотную перейду к основному.

— Имейте в виду, долго играть в эти игры вам не разрешается. А почему, вам пока не нужно знать…

— Если вы о походе наших армий для защиты советских территорий оккупированных Польшей за линией Керзона, то можете ничего мне не рассказывать…

Голованов даже негромко крякнул с досады, но тут же, неожиданно улыбнулся.

— А что вам известно о сроках этой операции?

— Только то, что Варшава должна оказаться на грани падения, а немцы должны приблизиться к землям населенным культурно и этнически близким нам славянским народам. Сплошная логика. И как раз в этом направлении у меня есть соображения. Готовы меня выслушать?

— Допустим. Рассказывайте уже ваше очередное безумство.

— Думаю, убеждать вас в опасности для СССР украинского национализма не обязательно? Ну, так вот. Если в польском тылу появится небольшая группа украинских подпольщиков всеми фибрами души жаждущих свободы Украины от Польского и советского гнета, вряд ли это бы удивило германское командование. Тем более что немцы наверняка уже озаботились обучением диверсантов из похожего человеческого материала.

— Собираетесь отправить этих людей в руки гестапо, где они просто могут не пройти проверок…

— Для доказательства своей лояльности эти 'борцы с кровавым режимом Рыдз-Смиглы' могли бы даже согласиться участвовать в расстрелах польских пленных…

— Гм. А наша-то страна, что с такой операции получит, кроме сомнительного источника в Германии, постоянно находящегося под наблюдением гестапо?

— Во-первых, сомнительность источника будет резко уменьшена тем, что во время 'перебегания' к немцам источники захватят и увезут в немецкий плен какое-нибудь высокопоставленное лицо польского командования. И увезут они его на двух польских самолетах, угнанных, скажем… со Львовского аэродрома…

— Эк вы хватили! Макиавелли на вас нет… Ну, и кто все это коварство будет организовывать?