Сергей Калашников - Внизу наш дом

А сейчас немцы рвутся к Днепру. То есть, их не только в Крым не пустили, даже до Запорожья они не добрались. Хотя, если судить по карте, что висит в вестибюле дачи, обстановка далеко не безоблачная. Псков у врага, Киев почти в мешке, но не оставлен. Сумы у врага, но Полтава наша. Всё смешалось, всё перепуталось!

— А я ему говорила, что враг очень силён, — констатирует Мусенька. — Говорила, что кампанию этого лета нужно строить от обороны.

— Так, вроде, не было сообщений о переходе войск в наступление, — припоминаю я.

— Если не было сообщений, это не значит, что не предпринималось попыток прорыва. Интересно, каких ещё откровений ждёт от нас Иосиф Виссарионович? Ведь не оттого он нас позвал, что соскучился!

— Это тоже есть немного, — Сталин появился на дорожке со стороны дома. — Здравствуйте, товарищи майоры, — в его руках новенькие петлицы, в каждой из которых по две «шпалы». — И не вздумайте отнекиваться — получили звание — носите. Впрочем, в петлицах вам красоваться осталось недолго. С августа вводятся погоны и звания будут не командирские, а офицерские.

— Клёво! — неподдельно восторгаюсь я. — В прошлый раз мы после получения погон, считай, и не отступали. Кроме тактических отходов, конечно. Но всерьёз не драпали.

— Это хорошая новость, — улыбается Сталин. — Враг заметно выдохся, и штабисты поговаривают о том, что пора уже попросить незваных гостей с нашей земли.

— Вообще-то фашистскую гадину нужно задавить в её логове, — встряхивает головой Мусенька. — А сколько они наших людей угнали в свою Германию! Их же необходимо освободить. И солдат, попавших в плен.

— Давить нужно, а не просто выметать, — соглашаюсь я. — Фашизм — это ужасно заразная чума. Её калёным железом полагается выжигать. Вы же видите, как быстро Геббельсовская пропаганда отравила сознания своих сограждан. От «Рот Фронт» до «Зиг Хайль» и десяти лет не прошло. Особенно сильно пострадала молодёжь.

— Что же, ваши мнения совпадают с позицией руководства партии. Как я понимаю, в прошлом варианте развития событий Красная Армия закончила войну в Берлине.

— Тогда ещё в Праге было напряжённо, — припоминаю я. — Восстание, кажется. Немцы его бросились подавлять, а мы пошли на выручку — ох, и больших потерь это стоило!

— В Варшаве несколько раньше тоже восстание подняли те сопротивленцы, что сотрудничали с англичанами. Но мы тогда толком помочь не смогли — не хватило сил, и подготовиться не успели, — вздохнула Мусенька.

— Не в этом дело, что не успели. Те поляки, что восстали как раз и хотели, чтобы мы не успели. Рассчитывали, что вот пришла Красная Армия, а они уже прогнали фашистов и все из себя такие свободные и независимые. А мы, типа, просто мимо проходили, — вмешался я.

— Невозможно быть одновременно сильными повсюду, — согласился Иосиф Виссарионович. — Из вас по-прежнему трудно вытянуть даже самые малые крохи сведений.

— Память срабатывает на ассоциации, — посетовал я. — А мы даже текущую обстановку представляем себе только в тех объёмах, которые доступны из газет и по радио.

— Хотели бы знать всё на уровне верховного главнокомандующего?

— Не повредило бы, товарищ Сталин. Нам ведь ещё нужно и отличия от прошлого варианта истории приметить, и подумать хорошенько, — кивнула Мусенька. — Мы никаких аспектов военного характера скрывать не собираемся, да вот сведения у нас отрывочные.

— Что же, извольте. Начнём, наверное, с севера. Товарищ Кузнецов вообще хорошо подготовился к этой войне, и на правом фланге фронта советские моряки проявили себя особенно заметно. Ставка на авиацию, торпедные катера и подводные лодки себя оправдала — катера были частично закуплены, частично построены, сформированы дивизионы, действующие вблизи путей следования конвоев с норвежской рудой. То есть уже в момент нападения эти небольшие кораблики находились на позициях.

Подводные лодки тоже были стянуты на северный театр военных действий понемногу с Балтики, с Черноморского флота, да и с Дальнего востока кое-что подтянули. Пикировщики Ар-2, торпедоносцы Ил-4, истребители, разведывательные самолёты — берега северной Норвегии стали свидетелями многих десятков, если не сотен случаев потопления как боевых судов немцев, так и транспортов. Фашисты свои конвои проводили только в случаях плохой видимости, обычно в пургу. К сожалению, на севере это довольно частое явление, к тому же им помогали и полярные ночи. Хотя, немцы частенько напарывались на минные постановки, проведённые нами с самолётов.

Очень эффективны были разведчики, высаживаемые на берег — они информировали наших по радио обо всех случаях прохождения судов или кораблей в поле их зрения. Эффективно действовали и диверсионные группы, которые высаживали и эвакуировали как с гидропланов, так и с катеров или подводных лодок. Были и удачные случаи использования судов на воздушной подушке. То есть в целом Северный флот с самого начала держал фашистов в крайне неудобном положении. К тому же господство нашей авиации в этом районе было безраздельным.

Разумеется, конвои, которые направляли нам союзники, тоже доходили без существенных потерь.

— Конвои? — переспросил я. — А что они доставляли?

— Стратегические материалы и изделия, в которых мы нуждались и продолжаем нуждаться. Радиостанции, мотоциклетные двигатели, автомобили, прокат, в том числе и рельсы. Станки, химическое оборудование — перечислять можно очень долго. Мы, со своей стороны, поставляли самолёты — они у нас действительно оказались лучше, чем у союзников. Имею в виду не палубную авиацию, а ту, что действуют с сухопутных аэродромов. Ещё довольно много танков Т-40.

— Плавающих?

— Да. Возможно, готовят открытие второго фронта.

— И каков баланс этой торговли?

— Баланс не в нашу пользу, но вопросы о размере долга мы с союзниками согласовали. Они отдают себе отчёт, что основные тяготы этой войны ложатся на нашу страну. Кроме того, господин Рузвельт не забыл про своевременное предупреждение о нападении на Перл Харбор.

— Забудет, — хмыкнула Мусенька. — Как только это окажется ему выгодно.

— А дальше? То есть, как обстоят дела южнее самого-самого севера?

— Финнов мы смогли остановить, не пустив вглубь своей территории. А потом вообще вынудили Финляндию к капитуляции. Наши войска провели несколько достаточно успешных рейдов по норвежской территории — население оказывало им самый тёплый приём и охотно вступало в Красную Армию. Кроме того, одна из диверсионных вылазок в Норвегию с моря переросла в настоящую десантную операцию — плацдарм до сих пор держится.

Король Норвегии ведёт себя, как настоящий патриот и всячески содействует освобождению своей страны от фашистов. Об успехе говорить пока рано — противник, как и раньше, очень силён и упорно сопротивляется.