Олег Быстров - Диверсантка (СИ)

Стол скрипнул и слегка накренился. Бруно резко повернулся в сторону звука, он не понимал, что происходит, но чувствовал - совершается нечто необычное. Посмотрел на Гондукк - та сидела, вытянув шею, напоминая охотничью собаку, почуявшую дичь.

В это время, следуя инструкции, обершарфюрер Кох отхватил щенку ещё часть хвоста. Несчастное животное зашлось в вое...

Катрин с лёгкостью расплавила столярный клей, крепящий стол, и тот с грохотом развалился на части. Столешница, сшитая из струганных плах, осталась целой, но это не понравилось оператору. Оп! - и плахи разлетелись в щепу, будто к столешнице прикрепили небольшой заряд динамита. Катрин истерически расхохоталась и оглянулась вокруг. Рядом с уничтоженным столом стоял стул, Шлезвиг порой присаживался на него, когда ноги уставали. Бац! - и вместо стула куча струганных брусков и реек. Обивка из дерматина опасно задымилась...

Бруно понял, сейчас эта девчонка, не ведая, с какими силами играет, в лёгкую разнесёт барак по брёвнышку.

- Стоп, Гондукк, приказываю вам остановиться! - вне себя закричал он.

Катрин вздрогнула, удивлённо уставившись на руководителя. Создавалось впечатление, будто она в трансе, не слишком понимает, что произошло и сейчас, на выходе, не очень помнит, что натворила.

- Прошу вас, Волчонок, остановитесь, - взмолился Бруно. Теперь он обращался к подопечной исключительно на «вы», перед ним сидела уже не просто девочка. - Вы только что добились восхитительных результатов, но не всё сразу! Не нужно крушить мебель и громить постройки в лагере. Мы перейдём к следующей фазе испытаний - вам необходимо добиться целенаправленных действий. А для этого постарайтесь вспомнить, что вы почувствовали, когда сила потекла из кристалла...

- Тора.

- Что? - не понял Бруно.

- Не называйте его кристаллом. Имя ему - Тор. У меня будет не меч, но молот.

- Хорошо. Согласен. - Шлезвиг совершил несколько суетливых движений, прошёлся по комнате. - И всё же прошу вас, Гондукк, припомнить и рассказать о своих ощущениях...

- Я хочу в землянку, - прервала его Катрин. - У меня болит голова, и мне нужно отдохнуть и подумать.

Руководителю ничего не оставалось, как согласиться. Девочку проводили до блиндажа. Щенок издох от кровотечения, никто не озаботился перевязать ему обрубок хвоста. Первый цикл испытаний подходил к концу.

Со следующего дня Бруно пришла в голову плодотворная мысль - перед началом эксперимента рубить курице голову. Заведовал пищеблоком ефрейтор Цаубер. В его распоряжении находился склад продуктов - масло, крупы, консервы, прочие съестные припасы, но помимо этого старый служака умудрился завести курей. Разведчики получали на завтрак то варёные яйца, а то и куриный супчик к обеду. Шлезвиг отдал безжалостный приказ, и теперь хозяйство ефрейтора теряло каждый день по хохлатке. Солдаты удивлялись, что это так расщедрился обычно прижимистый повар - что ни день, суп на курином бульоне.

Зато дела у Катрин быстро пошли в гору. Почувствовав поток, она силой воли легко сдвигала тяжёлые предметы, могла взглядом разбить бутылку или стакан, сломать толстое бревно. Вот только огорчал Шлезвига полный провал опытов с пирокинезом. Катрин не могла на расстоянии зажечь даже спичку, не говоря уже о разогревании или расплавлении металла. Не получался и подрыв взрывчатых веществ. Для этого соорудили специальный бункер, но сколько ни пялилась Катрин на динамитную шашку, сколько ни напрягалась, та спокойно лежала в бетонной лунке, не собираясь проявлять своих бризантных свойств.

Та же картина наблюдалась при попытках произвести спонтанный взрыв. Негорючие материалы и вещества, не обладавшие свойствами взрывчатки, оставались к волевому усилию Катрин равнодушны. А ведь именно подрывы и поджоги должны были стать основными козырями при розыгрыше партии. Девушка, способная энергетическим лучом поджигать танки, сбивать самолёты, разрушать любые укрепления - вот о чём мечталось Шлезвигу. Вот что можно было продемонстрировать Гиммлеру и вызвать его благосклонность. Ведь рвануло же тогда в Билефельде - полкрыши вынесло! И гербарии этих ботаников сгорели все как один. Значит, можно повторить, вот только как?

После длительных размышлений оберштурмфюрер Шлезвиг отписал всё тому же влиятельному родственнику о необходимости ускорить исследования, но для этого-де нужен человеческий материал. Наверху сработали невидимые пружины, и из концентрационного лагеря привезли десяток заключённых. Для их размещения был срочно отстроен хорошо охраняемый барак.

Первый же день экспериментов в новых условиях дал потрясающий результат. Между испытательной комнатой и хранилищем Тора отгородили крохотный уголок с хорошей звукоизоляцией. Отсюда крики несчастных жертв не испугают Катрин. За стенами барака установили щиты, сбитые из толстых досок. По команде Шлезвига в пыточной комнате специалист из гестапо принялся за работу, вызывая у «материала» сильнейшие болевые ощущения. И Катрин преобразилась.

На лице появилось сосредоточенное и замкнутое выражение, кожа на лбу пошла морщинами, взгляд устремился куда-то вглубь себя, словно некто невидимый начал с ней беззвучный диалог. Тор в это время наливался ярким бирюзовым свечением. Время достижения полного контакта длилось не более минуты, а потом Шлезвиг отдал распоряжение:

- Агент Гондукк, первая цель!

Катрин вперилась взглядом в мишень. Через миг над щитом образовывалось лёгкое сизое облачко, ещё мигом позднее оно уплотнилось, налилось багровым цветом и тяжестью. А следом из этого клубящегося сгустка сверкнул разряд яркой молнии, и массивный щит, сшитый крест-накрест из четырёх трёхдюймовых досок, вспыхнул словно картонная коробка.

- Номер два! - заорал в восторге Бруно, и второй щит разлетелся в щепы, будто от попадания крупнокалиберного снаряда.

- Третий!.. Четвёртый!..

Несло гарью, сыпались искры, древесина сгорала быстро, будто порох, а не сырые брёвна и доски. Обгорелые головешки долетали до жилых бараков и блиндажей, их тут же заливали водой. Когда мишени кончились, Шлезвиг искренне огорчился, даже пртопнул ногой. Так понравилось ему столь элегантное и внешне безусильное разрушение. Когда заметил, что Гондукк в обмороке.

Несколько дней оператор отдыхала. За это время Шлезвиг выписал с заводов Даймлера несколько листов лобовой брони к передовому по тем временам танку «Panzer III-H» толщиной шестьдесят миллиметров. Если Гондукк по силам справиться с такой задачей, решил Бруно, можно смело показывать девочку рейхсфюреру. Такое достижение вполне тянуло на рыцарский крест и разрешение продолжить работы.

Лишь только Катрин смогла встать и приступить к опытам, Шлезвиг объяснил ей задачу. Один из броневых листов был врыт в ста метрах от лаборатории, в лесу. Оператору предлагалось прожечь в нём дыру или разогреть докрасна, а ещё лучше и вовсе расплавить. Катрин кивнула. Ничего необычного она в задании не видела - жгла же она деревяшки, почему с металлом не получится? Приступили к испытаниям. В нужный момент Катрин охватило знакомое чувство лёгкости и переполнения силой, какое появлялось всегда во время контакта с Тором. Затем она представила себе кусок брони, который изучила накануне до миллиметра, и сделала мысленный посыл. Внешне ничего не изменилось, хотя чувство отдачи - лёгкая опустошённость и даже некоторое облегчение, будто сбросила с плеч увесистую ношу, она испытала.