Сергей Чекоданов - Гроза 3

Костин стронул танк с места и, подрабатывая левой гусеницей, развернул его на обратный курс. Прикрываясь крутым склоном балки от наблюдения со стороны противника, тридцатьчетвeрка прошла с полкилометра до прорезающего эту балку железнодорожного полотна и повернула в сторону расположения первого батальона шестнадцатой танковой бригады. Как только танк удалился от передовой на безопасное расстояние, Володька открыл люк и выбрался на башню, вслед за ним показался Сергеев. Приятно обдувало встречным ветерком, холодило разгорячeнные в духоте башни лица. Солнце пригревало совсем по-летнему, прокаливая броню на солнечной стороне так, что тепло чувствовалось изнутри. Володька достал пачку Казбека, подарок командира бригады, прикурил сам, угостил наводчика. Под мерное раскачивание танка Володька то наклонялся вперeд, то слегка откидывался в сторону кормы. Всe было привычно и знакомо, как будто не отсутствовал полгода. И даже развалины железнодорожной станции, оставленные тридцатьчетвeркой по правому борту, не отличались от подобных где-нибудь в Силезии. Тот же экипаж, тот же танк под номером сто тридцать три. Вернее, танк другой. Новейшая модификация Т-34, очень сильно отличающаяся от их первой машины. «Старушка» первого выпуска, на которой начинали войну, осталась в Раве Мазовецкой на перекрeстке трeх улиц, где в них угодил снаряд немецкой гаубицы. Что с ней? Скорее всего, уже переплавили. Может быть, часть того металла и в этом танке.

Володька осматривал окрестности станции, отбитой у немцев три дня назад. Он в том бою не участвовал. Их маршевая рота только добралась до штаба бригады, и они ожидали, когда полковник Герман найдeт время для решения их участи. Сказать, что в бригаде обрадовались их прибытию, значит, ничего не сказать. Они были первым пополнением за три недели непрерывного движения вперeд. Шестнадцать новеньких танков с экипажами были желанным подарком судьбы, за который представители бригад, входящих во Второй танковый корпус, едва не передрались. Речь шла уже о том, чтобы кидать жребий на отдельные взвода, когда командир корпуса генерал Петров отдал приказ направить всю прибывшую технику в Шестнадцатую бригаду, вернее в Гвардейскую Шестнадцатую танковую бригаду. Танкисты ещe не привыкли к новому званию, но не забывали упомянуть это новое отличие при каждом удобном случае.

Полковник Герман мудрил недолго. Вся рота в полном составе отправилась в третий батальон, понeсший наибольшие потери за время наступления. Капитан Косых превратился из командира маршевой роты в комбата-три. Марек Сосновский и все остальные сокурсники лейтенанта Банева стали взводными в переформированном батальоне. А вот сам Володька, как и ожидалось, попал в свою роту. Но не взводным, как думал он.

- А, Банев! - Обрадовался комбриг, обнаружив в строю прибывшего пополнения знакомое лицо. - Вовремя ты. Очень вовремя. - Выслушав доклад бывшего старшины, полковник Герман продолжил. - Отправишься в первый батальон, примешь под командование третью роту, Игнатова я сегодня в комбаты перевeл.

- Товарищ полковник, как роту? - Поразился Володька. - Я ведь и взводом ещe не командовал.

- Что ж ты, капитан, так плохо своих курсантов учил? - Комбриг повернулся к капитану Косых. - Им приказ, а они свои пожелания в ответ.

Володька густо покраснел, хотя понял, что полковник шутит. Тот тут же подтвердил его догадку.

- Взводным там твой дружок Данилов управляется. И неплохо управляется. Так что, лейтенант Банев, извольте выполнять приказ.

- Есть принять третью роту, товарищ полковник. - Отрапортовал Володька.

- Тут тебя, кстати, два сюрприза ждут. - Продолжил комбриг. - Один приятный, а другой не очень. Ну, да сам узнаешь. - Полковник хлопнул по плечу новоиспечeнного командира роты и отправился к ожидавшему его «газику».

Может быть, командиру бригады визит корреспондентов «Красной звезды» казался приятным сюрпризом, но вот самому лейтенанту Баневу вцепившийся в него клещом кинооператор казался сущим наказанием. Необходимость позировать перед камерой, выполняя не совсем понятные, а порой и просто дурацкие требования, сильно напрягала. Так не стой, туда не гляди, рукой в сторону врага показывай. С этой стороны к танку не подходи - солнце съeмке мешает. Комбинезон сними - орденов не видно.

Володьки хватило ровно до вечера. Доведeнный глупыми, с его точки зрения, пожеланиями до белого каления, он сорвался и высказал корреспондентам всe, что он о них думает. Как ни странно, помогло. Кинооператор сдвинул пилотку набок, почесал за ухом и улыбнулся.

- Меня Всеволод зовут. Можно Сева. - Сказал кинооператор, имеющий такое же, как у Володьки, звание лейтенанта. - А то мы всe по званиям, да по званиям.

- Владимир. - Буркнул Володька.

- Сильно мешаем? - Вмешался в разговор второй посланец «Красной звезды», носящий майорские погоны. - Ты, Владимир, не обижайся. Работа у нас такая.

- У меня, товарищ майор, тоже работа, и не менее важная, чем у вас. - Примирительным тоном продолжил Володька. - Мне надо роту принять, а я перед вами живую статую изображаю.

Корреспондентов на некоторое время удалось сплавить в другие роты, и внимательно посмотреть, что же ему досталось. Спасибо старшему лейтенанту Игнатову, потери в роте были минимальными. В безвозвратных потерях числились две машины и один экипаж. Причeм, ни одного танка не потерял третий взвод, которым уже два месяца командовал старшина Данилов. Игнатов при встрече сказал, что будь у Кольки офицерское звание, то быть бы ему ротным. А ведь Колька ни словом не обмолвился об этом, когда письма писал. Скромняга. Володька знает с пяток человек, которые не преминули бы непременно и обязательно сообщить об этом всем друзьям и знакомым. Сам таким был, не так уж давно. Сейчас поумнел. А неприятное известие прибавило уверенности в том, что выпячиваться нужно поменьше.

А всe-таки комбриг неправ. Приятных новостей было больше, чем одна. Намного больше. Бог с ними с корреспондентами, назвать их появление приятным безоговорочно сможет только мехвод Костин. Но и к плохим это событие не отнесeшь.

А хорошие новости.

Экипаж жив и здоров. Не возражали стать командирским танком, хоть это и опаснее.

Комбат Игнатов его бывший комвзвода. Большими друзьями они не были, но хорошо, когда твое начальство знает тебя не понаслышке, как и ты его.

В батальоне его ждали три письма. Одно от родителей, которых он ещe месяц назад предупредил о том, что последующие письма ему нужно отправлять на прежнее, и будущее, место службы. Одно от школьного друга, с которым они изредка переписывались с самого начала войны. Генка воевал в Норвегии, сейчас у них было затишье и он торопился написать письма всем своим друзьям и знакомым. А третье - от Ванды! Тогда, в прошлом году, они с Вандой и адресами обменяться не успели. Отправились на спецоперацию танки сержантов Банева и Данилова, а обратно на хутор пана Збышека не вернулись. Осталось приятное воспоминание о красивой девушке, да и только. Поэтому, получив письмо с удивительным адресом «Красная армия, Первая танковая армия, старшине Баневу», Володька заподозрил глупую шутку. Но внутри лежала фотография Ванды, подтверждающая, что письмо действительно от неe, и два тетрадных листа, исписанных по-польски с вкраплениями русских и белорусских слов. Сам лейтенант Банев в этой тарабарщине разобрал едва ли третью часть, твeрдо уяснив только то, что Ванда обнаружила статью о нeм в случайно попавшем на их хутор номере «Огонька». Название журнала было единственным словом, которое он понял сразу, а об остальном пришлось догадываться. Ну ничего, разберeтся он с ротными делами, найдeт Марека Сосновского и заставить перевести письмо от корки до корки.