Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик

– Добро, я дальше прогуляюсь! Вадим Викторович, – это уже штабс-капитану, – поторопитесь, а то мои все патроны сожгут!

С этими словами снова ныряю в землянку. Хватаю трофейный «люгер», подсумок и вылезаю наружу. Штабс-капитан уже приложился к пулемету и короткими очередями пытается «успокоить» немцев. Солдаты заняли позиции, но мне все же удается пробраться к сосновому пню, торчащему перед окопом. Отличная защита и маскировка! Раскатываю лохматку, укладываюсь, присоединяю приклад, патроны – в магазин, кто тут у нас на прицеле? Дальность – около ста пятидесяти метров? Отлично! Заряжаем, смотрим в прицел, видим какого-то ганса, который больше ругается, чем стреляет. Целимся ему в грудь, вздохнуть, на выдохе нажать. Хорошо попал, аж откинуло болезного. Ну, еще бы, калибр – девять миллиметров и длина ствола – двести. Следующий – хмырь с биноклем, что-то кричит, рукой машет. Выстрел… и уже никто никуда не машет. Следующий… Следующий… Следующий остался жить потому, что сквозь грохот боя доносится свист приближающегося снаряда. Примерно посередине между окопами вспухает разрыв.

– Михалыч, собирай манатки, уходим!!!..

И мы повезли трофей в штаб, к капитану Бойко. Показать. Но отдать – только через мой труп!..

Валерия Антоновича в штабе ждать пришлось недолго. Узнав о нашем появлении, он в течение пяти минут закончил свои дела и пригласил в «кабинет». Михалыч поставил пулемет на пол и был отпущен покурить и пообщаться с земляками, дежурившими в этот день при штабе.

– Ну-с, докладывайте, Денис Анатольевич.

– Ваше приказание выполнено, господин капитан. С пулеметом разобрались, с пулеметчиком – тоже. Стрелять он больше не будет.

– Кто? Пулемет или пулеметчик? – Улыбается довольный Бойко, стаскивая дерюжку, которая прятала «машинку» от лишних глаз. – Ого!.. Насколько понимаю, – «мадсен», датского производства… Хм-м, и откуда здесь сей механизм? Документы пулеметчика у вас с собой, Денис Анатольевич?

– Вот, прошу, Валерий Антонович.

– Хорошо… Кстати, а патроны к нему остались?

– Да, наши родимые, 7,62 на 54. Скорее всего, пулемет был захвачен германцами в качестве трофея, отправлен на Западный фронт. Вы, кажется, как-то говорили, что немцы все трофейные пулеметы туда отправляли…

– Продолжайте, прапорщик. Я вижу, у вас есть мысли на этот счет.

– Их две: главная и основная.

Капитанские брови удивленно взлетели.

– Это, пардон, как?

– Главная – это присутствие на нашем участке подразделения противника, скорее всего, прибывшего с Западного фронта. Вопрос: когда и зачем они передислоцированы? И что это – простая замена или усиление немцев у нас за счет ослабления в Европе? По моему скромному мнению, было бы правильным связаться с другими разведотделами и обменяться информацией по этому вопросу. Жетон и документы пулеметчика тоже могут дать какие-то дополнительные сведения.

– Да-с, в логике вам не откажешь. Я учту ваше мнение… А основная мысль?

– Валерий Антонович, я в рапорте буду указывать, что в ходе боя пулемет получил повреждения, исключающие его восстановление. И прошу меня в этом поддержать.

– Хотите оставить трофей себе, Денис Анатольевич? Понимаю, ручной пулемет в группе – это неубиенный козырь… Хорошо, я согласен. Только помните, трофеи нравятся не только вам.

Вот эта последняя фраза вкупе с подмигиванием что должна означать? Что непосредственный начальник тоже не отказался бы от чего-нибудь трофейного? Добро, сделаем. И на будущее надо обменный фонд создавать для всяких презентов тыловикам и прочим нужным господам. Ну, это не горит.

– Я еще хотел попросить вас, Валерий Антонович, о помощи в поисках нужных добровольцев. Мне нужны саперы или, в крайнем случае, артиллеристы. Короче говоря, люди, разбирающиеся в минно-взрывном деле. И чтобы они могли выдерживать наши нагрузки…

– Хотите увеличить группу, Денис Анатольевич?

– Завтра хочу устроить экзамен своим. По действиям в качестве командира группы. Если выдержат, можно будет комплектовать еще четыре.

– А почему только четыре? Вас же пятеро.

– Один из казаков на командира еще не тянет, зато к данному агрегату воспылал прямо-таки неземной страстью. – Показываю на «мадсен». – Будет универсальный пулеметчик для всех групп.

– Хорошо, экзаменуйте своих казаков, а я попробую подыскать вам пополнение…

На следующий день я устроил «молодым» выпускной экзамен на тему «Рейд в тылу врага». Собрались по-боевому, с полной выкладкой – карабин, две сотни патронов, сухпай на сутки, фляги, лопатки, лохматки вскатку на вещмешки, «Оборотни» на пояс. Я хорошо помнил по будущей жизни, как выглядел «Оборотень-2», и сподобился в кустарных условиях повторить его форму. Правда без всяких наворотов типа стропореза, обжимки для детонаторов, раскладывающейся рукояти и т. д. Получился хороший такой нож с лезвием типа «ятаган», или, на американский манер, – «спир пойнт». Моим ребятам он очень понравился, они просто скопировали его и отдали заказ в те же слесарные мастерские местного депо, где делался первый вариант. Железнодорожники постарались, и ножи удались на славу. Сбалансированные, хорошо лежащие в руке…

Маршрут был проложен до линии фронта и обратно: километров двадцать пять – тридцать в один конец, преимущественно по лесам и болотцам вдоль дорог. Задача простая: довести «языка», то бишь меня любимого, до вышестоящего командования. И пройти маршрут никем не замеченными. А еще должны были понаблюдать за какой-нибудь дорогой – кто и куда по ней едет. Состав группы у меня прежний – трое казаков и старший урядник Митяев, ими командующий. Ему экзамен устраивать не стал, и так все видно. А вот «молодым» пообещал, что если сдадут экзамен, будут набирать свои группы. Туда командиром группы идет Митяй, обратно – Гриня. С Андреем сложнее, хорошо, что он сам это понимает. Пока он – наш штатный пулеметчик, с «мадсеном» прямо сроднился. После наших «подвигов» я вроде бы заслужил доверие у казаков, и недостатка в добровольцах не было, еще десяток человек тренировались на базе, мечтая о таких же новеньких лычках, как те, что красовались на погонах «моей» четверки…

Мы уже дошли до наших окопов, немножко пошутили с нестроевой ротой какого-то пехотного полка – подперли толстым дрыном ворота в сарай, где они храпели в полном составе, включая дневального, и стали возвращаться обратно к себе, когда вдруг со стороны дороги раздалось несколько выстрелов. Идущий впереди дозорный падает на колено и вскидывает вверх руку, согнутую в локте – «Всем – Стоп». Группа моментально занимает оборону, бойцы уже ощупывают свои сектора стволами карабинов. Гриня бесшумно пододвигается ко мне: