Александр Кузнецов - Сержантиха

– Понятно, – расстроился психиатр. – Видимо наш пациент, находясь в коматозном состоянии, мог в определённые моменты просветления слышать, как вы обращались к коллеге. Следовательно, он на подсознательном уровне это запомнил и, придя в себя, по навязанной ассоциации назвал имя, хм, нашей коллеги. Хотя меня по-прежнему терзают смутные сомнения. Согласитесь, коллеги. Довольно странная ассоциация. Это может быть припевом к лёгкой песенке – ля-ля-ля-ля или тра-ля-ля-ля. Здесь, согласитесь коллеги, уже прослеживается четкая связь с нашей, гм-м, так называемой шоубизнесовской эстрадой. А там, вы же сами прекрасно знаете, одни неадекваты, инволюнты и эти… А это уже явный симптом дисфункции…

Врачи устроили между собой настоящий диспут с использованием местных латинских идиом. Но мне было всё равно. Я не обращал на них внимания. И вообще, все моё существование утратило всякий смысл. Самым адекватным существом из всей этой медицинской толпы опять же оказалась медсестра. Она поправила мою подушку, подоткнула одеяло. Налила стакан воды. Как вовремя! Если разобраться, то я уже не пил более семидесяти лет.

– Ещё, пожалуйста, стаканчик, – попросил я её. – Так пить хочется! Настоящей свежей водички, а не из болота. В последний раз, когда из тыла возвращались, мы даже некипяченую воду пили. Набрали в котелок, через ткань процедили.

– А вы, наверное, в поход ходили, – оживилась медсестра. – Мы тоже в лагере отдыха в детстве однажды так поступили. Ох, и животы у нас потом болели, – засмеялась она. – А на Эдуарда Арнольдовича вы внимания не обращайте. Он специалист превосходный, да и человек неплохой. Правда, он психиатр законченный, увы. Но, у каждого свои слабости.

– Если можно, моим родителям сообщите, что я в себя пришел. Но только осторожно. А то напугаются…

– Не беспокойтесь. Всё сделаю как надо, не первый раз замужем. Знаю, какой стороной сковородку прикладывать или скалку. Да и они сюда каждый день приходят.

Через час ожесточённых споров мой лечащий врач на короткое время опомнился, торопливо осмотрел меня, дал указание сделать успокаивающий укол, после чего светила медицины ушли продолжать дискуссию в другом месте с интенсивным обеззараживанием пищевода при помощи традиционного дезинфектора. Постепенно проваливаясь в сон, я отметил, что вся история развивается по спирали. Похожее я испытал в своём недавнем прошлом. Незаметно уснул и мне приснился сон.

Под огромным дубом стояла Лёлька в порванной гимнастерке с «винторезом» в руках. Из-под пилотки через щеку тянулась тонкая кровавая полоса. Она смотрела на меня своими большими синими глазами и печально улыбалась. С криком я рвался к ней, но невидимая преграда не пускала. Я бессильно бился в неё, стучал кулаками и ногами, но она лишь пружинила. Затем я стал удаляться. Неведомая сила поднимала меня вверх. Сначала медленно, потом быстрее. Вскоре я уже с трудом мог видеть на фоне осеннего леса чуть заметную фигурку. С зубовным скрежетом я просыпался, шептал ставшее родным имя и опять погружался в сон.

И снова тот же дуб, Лёлька. Все повторялось сначала. Это было для меня хуже всякой пытки. Утром проснулся совершенно разбитым. Тем не менее, без усилий встал с кровати. Ничто не напоминало о том, что много месяцев лежал недвижимым. Осмотрел своё тело и удивился. Хорошо развитая мускулатура, впору становится моделью для высекания из гранита скульптуры по типу «а ля древний грек». Но особенно меня поразили памперсы. Ага, вот как, оказывается, сегодня обеспечиваются коматозники. И они мне опять напомнили те древние панталоны с начёсом. От этой мысли закололо сердце. Да если я так буду по ассоциации реагировать на каждую мелочь, то точно долго не протяну. И, пожалуй, попаду в цепкие лапки неугомонного психиатра. Может, это и к лучшему. С такой внутренней болью жить просто невозможно.

Медсестра Верочка принесла более приличную одежду, линялые синеватые безразмерные трусы, продезинфицированную пижаму, больничный халат. После душа, когда я переодевался, Верочка демонстративно наблюдала за мной. Профессиональным глазом окинула меня голенького с ног до головы, удовлетворенно хмыкнула. В её глазах явно промелькнул интерес к моей персоне. Меня прежнего наверняка бы это подтолкнуло к продолжению банкета в отдельном номере. Но только не сейчас. На женщин я стал смотреть совершенно другими глазами без похоти и проявления основных инстинктов. Эх, Верочка-Верочка. Ты же мне, как сестра, а всё туда же. Встретишь ещё своего принца на белом коне! Только по мелочам не разменивайся и на дешёвки не бросайся.

Меня перевели в четырёхместную палату. Что ж, пора втягиваться в реалии своего времени. А потом приехали мои родители и сестрёнка. Я специально не хочу передавать те чувства, которые испытал. Насколько мог, старался изображать из себя того прежнего сына и брата. Только вот плохо у меня это получалось. Поэтому мои родные сразу заметили, что я стал другим. Взрослее и, может, даже мудрее. Война наследила в душе знатно.

Я чувствовал себя совершенно здоровым, поэтому оставаться в больнице не собирался. Но этому воспротивились тутошние светила.

– Это невозможно! – настаивал Сергей Сергеевич. – Вы же ещё вчера были в коме, а сегодня хотите выписаться немедленно. Без тщательного медицинского контроля, без сдачи анализов. Минимум месяц вы должны находиться под нашим постоянным контролем. Вы только поймите: в истории всей медицины второго такого случая просто не зафиксировано. Где это видано, чтобы после комы человек становился более тренированным и физически развитым, чем до неё. Наука нам не простит, если мы не сделаем верных выводов.

– Да-да, – поддержал лечащего врача Эдуард Арнольдович и стал нервно крутить свой молоточек. – Поймите, молодой человек, меня настораживают ваши ассоциативные ряды. Поверьте мне, самая тонкая вещь у человека – психика. Все наши комплексы сидят глубоко в подсознании и порой они активизируются во время транса или состояния, к коим и относится кома. Порой нам кажется, что мы совершенно здоровы, когда на самом деле абсолютно нездоровы. Неверная самооценка своего психического состояния…

– Понял вас, – я изобразил понимающую улыбку. Эх, Лёлька бы по достоинству оценила моё искусство владения собой. – Если вы болеете, то делаете вид, что не болеете, когда тем не менее болеете. А это чисто субъективный фактор, когда вы пытаетесь оценивать степень своего заболевания на основании данных, полученных внутренними интерцепторами. Здесь играют роль следующие факторы, как-то: интоксикация организма спиртосодержащими смесями, никотином и его аналогами, психотропными препаратами, опиатами и их производными, также анальгетиками и морфинами. Нельзя сбрасывать со счетов и чрезмерное занятие любовью. Тем более после пятидесяти лет подобные нагрузки вызывают деструкцию сердечной мышцы и, как показывает статистика, чаще всего инфаркт миокарда у мужчины случается после соития с более молодой партнёршой. Исходя из вышеперечисленного, мы сможем сделать научно обоснованный вывод, что проявление ассоциативных рядов связано только с личными проблемами реципиента. И здесь весьма сложно провести грань между признаками адекватности или их полного отсутствия. Кстати, эту тему не так давно и весьма подробно осветил профессор психологии Оксфордского университета профессор Медсон. В частности, хотя это и не подтверждено практически, наши ассоциативные ряды есть ни что иное, как…