Алексей Сидоренко - Последний шанс

Народ в зале, сначала напрягшийся при слове "обязательство", расслабился. Принятие решения всем миром это было понятно. Как понятно и было обязательное единодушие при исполнении решения после его принятия. На таком примерно порядке жизнь строилась веками.

После перерыва на обед и непродолжительный отдых работа съезда возобновилась. Нескольких делегатов из разных регионов страны заранее попросили подготовить выступление об особенностях родовых устоев в их местности. Больших различий не было, хотя иногда разговор уходил немного в сторону и больше напоминал воспоминание бойцов о временах, когда деревья были зеленее, а девушки сплошь ослепительно хороши. Но Калинин, управлявший ходом заседания, довольно быстро восстанавливал порядок, возвращая ораторов в реальность.

В последующие две недели делегаты трудились, не покладая рук. Они совместно творили Родовой Кодекс СССР. Постепенно все более четко вырисовалось несколько блоков, призванных определить родовые взаимоотношения в стране.

1. Состав Рода, прием в Род, исключение из Рода. Создание собственного Рода. Система внутренних взаимоотношений внутри Рода с учетом раздельного и удаленного проживания.

2. Ответственность человека перед Родом, ответственность Рода перед своим членом.

3. Права наследования в Роду.

4. Внутренние органы управления Родом.

5. Взаимодействие Рода и органов государственной власти. Ответственность Рода перед государством и государства перед Родом.

6. Образование и статус межродовых объединений.

7. Родовые поместья, их имущественный статус и передача по наследству.

Был еще блок региональных особенностей, но его обсуждение было отложено до принятия базовых общенародных положений Кодекса.

В первые дни работа двигалась туго. Все участники просто вспоминали все, как было у них, и неизбежно ударялись в описание деталей и различных историй. Поскольку среди делегатов было немало хороших рассказчиков, процесс грозил затянуться в неопределенное будущее. Но такой вариант развития событий был предусмотрен заранее. А потому старикам дали немного выпустить пар, и уже на третий день в каждую рабочую секцию был направлен представитель государственного аппарата, сравнимого с делегатами возраста, который взял управление обсуждением в свои руки. Процесс пошел существенно быстрее.

Через две недели первая стадия была завершена и все наработки переместились в другие секции на обсуждение. При этом был применен один интересный и очень полезный прием. Чиновник, руководивший проработкой какой-либо темы, перемещался в ту секцию, в которой продолжалось ее обсуждение. Там он, по-прежнему управляя процессом, одновременно работал экспертом, при необходимости объяснявшим, какие вопросы уже обсуждались, и почему были приняты или отклонены в предыдущей секции. Это позволило сэкономить немало времени и сил далеко не юношеского возраста делегатов. Впрочем, вели они себя зачастую как юноши. Находясь в постоянно приподнятом состоянии уже от самого факта востребованности, нового призыва в строй, они проявляли завидную стойкость в работе и баталиях по самым разным вопросам.

Работой съезда на всем его протяжении руководил Михаил Иванович Калинин. Являясь членом Политбюро ЦК, он уже давно познакомился и со мной лично, и с моей историей, хотя произошло это гораздо позже, чем с остальными приближенными Сталина.

Но как только Сталиным была объявлена программа административной реформы, он быстро попытался наверстать упущенное и пытал меня на предмет будущих перепетий государственного строительства и развала не меньше, а, может быть, и больше, чем сам Сталин. Скорее всего позже он свои выводы докладывал вождю, поскольку Сталин неизменно оказывался в курсе всего мною сказанного. Но для меня так было даже проще. Калинин был исключительно простым в общении человеком. Сам из крестьян, он до конца дней сохранил здоровую крестьянскую смекалку и хитринку. Часто прикидывался простачком, заставляя буквально разжевывать те или иные моменты. Но это была явная игра. Умные внимательные глаза неизменно выдавали, что он все прекрасно понимал даже с намеков, а подробными рассказами лишь заставлял собеседника безо всякого сопротивления выкладывать все, даже самые незначительные аргументы и объяснения. И лишь понимая, что больше из оппонента ничего не выжать, начинал выдавать результаты собственного анализа услышанного. Возможно, именно такой стиль поведения позволил ему и в моем варианте истории сохранить свое положение, избежав каких-либо репрессий в самые трудные периоды. Прекрасно умел Михаил Иванович и общаться с простым народом. В разговорах с ним он мгновенно переходил на простой народный язык, тут же становясь своим для любого крестьянина или рабочего. Лучшей кандидатуры для общения со старейшинами подобрать было невозможно.

В процессе работы секций съезда он лично неоднократно побывал на заседаниях каждой из них, внимательно вслушивался в ход дискуссий, долго молчал, показывая, что на него не стоит обращать внимание, но потом неожиданно просил слова и буквально несколькими фразами прекращал досужие споры по несущественным вопросам, направляя обсуждение на действительно важнейшие моменты рассматриваемых тем и выделяя серьезные неразрешенные проблемы. Все это лишь добавляло ему и без того огромный авторитет у старцев.

Такое деятельное и успешное участие Калинина в работе съезда объяснялось еще и тем, что он уже вытряс из меня и проанализировал всю проблематику государственных и социальных институтов в позднем СССР и тем более в постперестроечной России. И вот теперь он, вооруженный знанием будущих центробежных тенденций, а также методов, с помощью которых народ в моем времени был доведен до состояния атомизированной и зомбированной толпы, как орешки щелкал задачи, казавшиеся аксакалам неразрешимыми. Он с легкостью ставил в тупик своими вопросами заядлых спорщиков и выстраивал убедительные логические цепочки, от которых даже у "Фомы неверующего" зашевелились бы остатки волос на голове. Неожиданно для всех участников съезда проблема, которой они занимались, превратилась из задачи сохранения в поколениях исторических народных традиций и обеспечение уважительного отношения молодежи к благородным сединам в проблему совершенно иного уровня. Оказалось, что они решают задачу буквального выживания социума, сохранения народа, как единой общности, и защиты всего того, что строили сами и продолжателями чего являлись их дети.

Конечно, никто не рассказывал им о будущем прямо. Калинин лишь умело выступал оппонентом, предлагая всем желающим переубедить себя логическими доводами. И в процессе этого умело подкидывал людям все новые варианты идеологических диверсий и психологических ловушек. Большего не требовалось. Благо идиотов или увлеченных юнцов среди делегатов не было.