Комбат Найтов - Съездили на рыбалку, отдохнули [СИ]

— А подгоняем тебя для того, чтобы теоретически мы могли выпускать 25 машин в месяц. Есть данные, что придётся преодолевать одну очень мощную систему ПВО. Гораздо более мощную, чем немецкую.

— Товарищ Сталин, там требуется не количество, там будет требоваться подавить радиовысотомеры к 127мм зенитным пушкам. Для этого нам понадобятся планирующие бомбы с самонаведением. Они дешевле ракет.

— Кто может сделать?

— Расплетин. Он опыта поднабрался и увлекается радионаведением.

— Это хорошо! Озадачим товарища. А почему, всё-таки, не показать днём нашу силу противнику? В Финляндии это хорошо сработало!

— Ну, ещё Суворов по этому поводу хорошо сказал: 'За одного битого двух не битых дают!'. Сейчас 'ночные ведьмы' — любимый самолёт Геббельса и Уильяма Джойса, лорда Хау-Хау. Они сейчас каждую ночь сбивают все наши Пе-12, иногда даже больше, чем у нас по списку! Можете представить себе, как им верят лётчики Люфтваффе! Разгром начинается с неверия в собственные силы, товарищ Сталин. Так было с нами, в 90-х. Зачем нам разрушать миф? Наши самолёты точно также уязвимы, как и остальные, и только грамотное планирование позволяет сейчас не иметь потерь. С меньших высот и днём их можно использовать при поддержке наших войск, под плотным прикрытием истребителями.

— Мы готовим Як-9дд в качестве истребителя сопровождения. Сейчас ситуация с дюралюминием стала много лучше, поэтому Яковлев готовит машину с достаточной дальностью.

— Товарищ Сталин, это не должно превращаться в повседневные операции. Мотор М-108 не высотный, его максимальная высотность с нагнетателем 11500. Почти все немецкие истребители имеют такую высотность, с новыми двигателями. Нет никакого смысла рисковать обученными экипажами и секретной техникой.

— Я учту Ваше мнение, товарищ Букреев.

Разговор окончен, какое решение примет Сталин — неизвестно, но, это тот максимум, который я мог сделать. На обратном пути заехал к Голованову, и обсудили тот же вопрос. Здесь взаимопонимание полное.

— Это Жигарев его подзуживает, он хочет прибрать назад АДД. Засыпает Его писульками о неграмотном использовании новых самолётов в АДД. Всячески напирая на психологический момент их использования днём. Зря ты сначала ко мне не заехал, надо было вместе решать этот вопрос, Алексей Николаевич. Дать бы ему эту возможность: один раз сунуться к немцам днём, да людей и машины жалко!

— Только не это! Я не собирался именно сегодня с ним говорить, он меня выловил на заседании по поводу Дня Конституции. Так как хвалил меня за налаженный выпуск, появилась возможность вставить свои пять копеек.

— Ладно, что сделано, то сделано! Вода камень точит. Завтра я тоже переговорю с ним на эту тему. Когда закончим комплектацию второй дивизии?

— Через два месяца. Максимум, что могу выдать сверх плана — четыре машины. Меня держат сельсины башенных установок. Обещали через месяц рассчитаться по долгам. 12 машин стоит без них.

— 12 декабря начнём на Первом Прибалтийском. Наша задача: УРы Кенигсберга.

— Погода какая будет?

— Около нуля. Вроде бы безоблачно обещают, но сам знаешь, как верить 'колдунам'.

— Попробуем новые бомбы, которые в Снежинске сделали. Я давай позвоню туда, попрошу отправить на войсковые испытания в Первую отдельную.

Речь шла о 500 килограммовых ОДАБ. Полигонные испытания они прошли, но на вооружение, пока не поступили из-за невозможности наладить массовое производство. Но, около двухсот экспериментальных бомб сейчас на складах в Снежинске. Их направили в Сууркюль литерным. Собственно, к началу наступления они и не нужны, понадобятся только, когда подойдём к Кенигсбергу. Попрощавшись с Александром Евгеньевичем, вылетел в Казань. К нам поступили новые пушки: А-23 под патрон ВЯ, двухствольные, с очень высокой скорострельностью: 2500 выстрелов в минуту, конструкции Афанасьева. И очень компактные, весом всего 54 кг. Оригинальная конструкция газового амортизатора-ускорителя позволяла вдвое снизить нагрузку на планер. Приняты на вооружение, поэтому срочно переделываем башни и пересчитываем поправки для вычислителей. Работы ведём на тех машинах, которые не укомплектованы стандартным оружием, так что на работе завода это не отражается.

Начиная с 16 декабря, в сводках появилось Шауляйское направление. Фронт наши прорвали. Попытка немцев задержать наступление на берегах Лиелупе не удалась. Очень жаль, но в ходе наступления сильно пострадал Митавский замок, превращенный гитлеровцами в опорный пункт. Там впервые была применена ОДАБ-500. В результате даже мост через реку достался нам в целости и сохранности. Пульт управления взрывом находился в здании Замка. Наступление под Двинском шло медленнее, местность очень тяжёлая и оборона у немцев была глубже, но войска продвигались по 8-10 километров в день. Только через 10 дней объявили об освобождении Ракишки. 25 декабря неожиданно пришёл в движение вновь образованный 2 Белорусский фронт под командованием Рокоссовского. Он ударил от Ковеля на Брест. Установившаяся холодная погода способствовала наступлению. Снежная зима препятствовала передвижению немецких войск, и 5 Января объявили об освобождении Бреста. В сводках появилось Белостокское направление. 20 Января войска 2 Белорусского и 1 Прибалтийского соединились под Тильзитом. Окружение группы армий 'Центр' было завершено.

Балтийский флот, наконец, смог выйти из западни Финского залива и приступил к операциям в районе Виндавы. В конце 19-го века в порту развернулись строительные работы невиданных в то время объемов — были построены новые причалы, молы, склады и погреба, мощный элеватор, оснащенный оборудованием японского производства с зерносушилкой, не имевшим аналогов в мире. В начале 20-го века было завершено строительство железной дороги Москва — Рыбинск — Виндава, соединявшей город Виндаву с общей железнодорожной системой России. В 1912 году объемы грузооборота в Виндавском порту заметно превосходили грузооборот в Либаве, но развитие порта приостановилось из-за 1-ой мировой войны. В годы буржуазной Латвии Виндавский порт потерял свою значимость и не развивался. В порту основным видом деятельности являлась обработка лесоматериалов, но по степени механизации работ, он все еще отставал от динамичного ритма работы порта до Первой Мировой войны. Немцы использовали порт для перевалки грузов для нужд курляндской группировки группы армий 'Север', поэтому было решено захватить его десантом прямо на причалы. За порт развернулись упорные бои. Десант поддерживали корабли Балтфлота и авиация. Особенно упорные бои шли в районе элеватора: потеря этой точки для всей Курляндской группировки означала голодную смерть, так как Мемель и Либава уже были у нас.