Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4.
- Название:Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4. краткое содержание
Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4. - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Не стесняйтесь, дорогой друг.
— Ваше Сиятельство одарено от Бога редким талантом соединять разнородные и, на первый взгляд, несоединимые принципы: честь и корысть. Вот и сейчас, вначале я подумал, что освобождение галерных рабов может быть весьма выгодным, имея в виду пополнение моей флотилии обученными солдатами и опытными канонирами. Без этого не перепрыгнуть пропасть, отделяющую пиратские шайки от регулярных команд. Среди турецких христиан найдется немало храбрецов, но совсем нет людей, имеющих понятие о дисциплине.
— Да, капитан. Именно о регулярстве я и стараюсь.
— Так вот, не хочу сказать ничего плохого о русских солдатах, но нужны ли они нам, если Фортуна отдает в распоряжение Вашего Сиятельства неограниченное количество немцев? Нет, разумеется, честь призывает нас биться за освобождение христиан из-под власти неверных; но где выгода? Не будет ли правильным в таком случае, если Ваше Сиятельство примет все издержки этого плана на свой собственный кошт?
— Лучше все-таки возложить их на общий. И вот почему. Кроме того, что немцы дороги, слишком чувствительны к любым заминкам с оплатой и всегда готовы перебежать к более щедрому нанимателю, восточным христианам они чужие. Немецкий отряд, как бы хорош ни был, не может послужить ядром кристаллизации, тем скелетом, на который постепенно нарастет мясо из местных жителей. Это как железная рука Гёца фон Берлихингена: превосходный инструмент, но живая плоть все-таки лучше.
— Поправьте, если я ошибаюсь — но, насколько мне известно, запад и восток не столь уж несовместимы. Скажем, у вас в русской армии удалось привить европейские начала на туземное древо. Вспомните, сколько там иностранных офицеров. В том числе, кстати, и французов.
— Капитан, мне ли не знать, с какими трудностями приживались в России сии начала?! У нас с вами нет ни той власти над людьми, коей располагал Петр Великий, ни того времени, которое понадобилось ему, чтобы добиться успеха. Поэтому идти напролом — не наш путь. Иногда обходный маневр позволяет достичь желанной цели ценою несравненно меньших усилий. По своим средствам, мы многократно уступаем самому вшивому германскому либо итальянскому герцогству. Чтобы со столь скудными ресурсами играть пусть малую, но самостоятельную роль в беспощадном мире политики, потребны весьма нетривиальные ходы. Быть умнее врагов и соперников, вот единственное спасение. Кстати, о немцах…
— Слушаю, mon general.
— Присмотритесь. Вполне возможно, кто-то из них заслуживает приглашения на постоянную службу. Но принимать будем очень выборочно. Не только по воинским умениям, но и по способности хранить тайны. Чем еще хороши русские — они здесь всем чужие. Всем, кроме меня. Их верность предопределена безусловно. А сообщество наемников, это как деревенские кумушки: что знает один, моментально разносится по всей Европе. Мало ли какие акции предстоят в будущем, не обязательно против турок — да, впрочем, турки тоже не глупы и не слепы. Сейчас мои вербовщики соблазняют имперских солдат самыми нелепыми сказками. Официально, они просто отправятся на купеческих судах в Триест — а где устроить им пересадку и как приготовить к будущему бою, мы в ближайшее время обсудим. И вот еще что… Среди наших шпионов в Константинополе, по приметам, есть телятки, которые двух маток сосут. Слава Богу, что я их покамест не убил. Пригодятся.
Странствия «Одиссея»
Кассар накаркал: кара Господня, в образе внезапного штиля, пала на нас в самый неподходящий момент. Несносная жара, редкая даже для летней Медитеррании, охватила беспомощно дрейфующее судно, словно это горшок с кашей, поставленный в русскую печь. На море нестерпимо было смотреть: гладкая поверхность его блистала тем же ослепительным светом, который лился с голого, забывшего про облака, неба. В полдень реомюровский термометр, лично знаменитым естествоиспытателем изготовленный и присланный мне в подарок, показывал тридцать с лишним градусов в тени. Если б не ветродуйные колеса, вращаемые без передышки, несчастные трюмные сидельцы точно перемерли бы от духоты и зноя. Либо взбунтовались, невзирая на свойственную немцам привычку к воинской дисциплине.
В трюме воняло немецкой казармой, зато на палубе царил русский запах смолы и свежего дерева. Недосушенного, зато дешевого — чисто голландский подход к судостроению. Флейт, купленный в Амстердаме минувшей весною и нареченный «Одиссеем», изначально планировалось употребить для перевозки колонистов, посему из всех моих судов он оказался наиболее приспособлен, чтобы, вдобавок к четырем дюжинам душ команды, вместить в себя до полубатальона солдат. Правда, в крайней тесноте: обычно лишь негров грузят так плотно. Однако путь с Лампедузы в Архипелаг впятеро короче, нежели из Африки в Вест-Индию, ветер при начале плавания был попутный, и я надеялся избегнуть опасных поветрий.
Вначале все так и шло, по плану. Сведения о намерении клефтов полностью перекрыть каботажный путь вдоль берегов Анатолии, подброшенные капудан-паше Сулейману через греков-двоедушников, побудили его сосредоточить галерную флотилию в проливе между анатолийским берегом и островом Хиос. Затем известие о прибытии графа Читтано на Самос, для совета с главарями разбойников, дало магометанам надежду захватить сего опаснейшего врага, и их морские силы двинулись к югу. У острова Фурни приготовлена была засада, чтобы этих охотников превратить в дичь, только вот… Все клонилось к тому, что принимать сражение я буду вынужден прямо в открытом море.
К счастью, турецкие фрегаты, тоже в Архипелаге присутствующие, утратили ход подобно «Одиссею». Встреча с ними была бы весьма неприятна. Флейт по своей конструкции изначально не предназначен для боя, и не способен нести значительную артиллерию. Конечно, дюжину пушек я втиснул, большею частью на шканцы и фордек, — но калибр оных оставлял желать много лучшего. Главные приготовления делались для стрелков: прочный фальшборт, окованный железным листом; такие же пуленепробиваемые ограждения на марсах и надстройках, с амбразурами для обстрела шкафута; многозарядные пакловские фальконеты во всех удобных для ведения огня точках. Всякий, кто рискнул бы на абордаж, неминуемо должен был понести страшные потери. А там — контратака скрытых до поры резервов с нижней палубы, ради чего специально прорезали широченные люки и приготовили удобные трапы. В короткое время пребывания на Лампедузе, немцев усиленно натаскивали именно на ближний бой.
Уж скорей бы… Чтобы освежить измученных жарою солдат, я велел малыми партиями выводить оных из трюма и прямо на палубе обливать забортной водою. И себя тоже — с единственною привилегией, что имперского графа обливали не морской, а пресной. Но теплая, как парное молоко, влага мало помогала. Наконец, к вечеру юнга-наблюдатель крикнул с мачты, что, вроде бы, видит неприятеля. Впрочем, уверенности не было: быстро сгустившиеся сумерки скрыли горизонт непроницаемою завесой. Тревога об опасностях, кои принесет рассвет, отчасти возмещалась радостью, что жестокое солнце наконец-то скрылось. Повеял легкий бриз: не скажу прохладный, но хоть не как из раскаленного кузнечного горна. «Одиссей» лениво двинулся к югу. Где-то там, в лабиринте скалистых островов, прятались тартаны и фелюки Кассара. Семь потов с меня сошло, пока сумел убедить француза, что его место не на корабле-приманке, а во главе клефтов, ибо никого иного они слушать не станут. Воистину, мастерство не пропьешь: когда дошло до дела, этот сутулый плешивый кляузник обернулся крутым и разумно-жестоким командиром, за короткое время заставив самых отъявленных разбойников глядеть на себя с уважением и страхом. Вроде пожилой человек, старше меня, — а боевой азарт в нем такой, что греки прозвали его «туркофагос», сиречь «пожиратель турок». При этом личной вражды к османам у старого приватира вовсе не было. Просто нрав такой хищный. Лев тоже не держит зла на антилопу. Он вонзает ей клыки в горло не потому, что ненавидит — напротив, потому, что любит. Любит мясо, любит живую кровь. Вкусно потому что. Ну, а Кассар любит деньги. И знает, как их добыть каперским промыслом. В считанные месяцы он выстроил целую систему. Судно еще только грузят, а клефтам уже известно, куда и с каким товаром оно пойдет; уже решено, который из капитанов его будет брать — или не будет, если купец заранее готов платить. Кто возьмет неположенную добычу или не поделится, с кем надо, положенной — отправится на дно морское. Минувшей весною немало народу совершило сие путешествие, и не всем грекам новый обычай понравился. Зато прибыль тех, кто соблюдал правила, возросла многократно. Свои миллионы, зажатые французской казною, мой компаньон еще не доправил на турецких союзниках Парижа — но был к тому на верном пути.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: