Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

Лагерь я построил бы и за полчаса, ничего сложного – сделать очаг, постель из листов пальм да полог для защиты от солнца. Но не стоит забывать о безопасности, поэтому я и трудился, создавая забор вокруг лагеря. Сперва я делал его из тех плашек от ящика, но когда мне не хватило материала и я залез метров на десять в глубь джунглей, прорубаясь сквозь лианы и другие густо опутывающие деревья растения, то обнаружил густой и колючий кустарник. Вот из него я и сообразил себе забор, а доски выдернул из песка и сделал из них лежанку, бросив сверху оба спальника.

После обеда из сваренной мною похлебки я немного отдохнул, скрываясь от знойного солнца под пологом, а потом занялся важным делом. Достал точильный камень, разложил вокруг все инструменты и стал по очереди затачивать их. Сперва поработал с лопаткой, наточив до бритвенной остроты, потом занялся заметно затупленным топориком, за час доведя его до состояния лопатки. Ну и напоследок до самой темноты шаркал по сабле, делая из нее длинный нож. В принципе получилось, только вот с гардой что делать? Пришлось искать, как она разбирается, чтобы убрать эту чашу, иначе за пояс не сунешь, мешать будет при ходьбе. Под конец заточки, когда нашел, как снимать ручку, я окончательно превратил саблю в тридцатисантиметровый нож с заточкой с одной стороны. Да, ржавчины на лезвии теперь нет, всю удалил.

На этом закончился второй день моего пребывания на неизвестной земле, а я больше и больше склонялся к тому, что оказался в Африке.

Ладно, завтра с утра оставлю вещи в лагере и пойду налегке к вершине. Нужно будет разобраться, где я, хотя бы осмотреться, что ли.

Повезло, ночь прошла нормально, меня даже перестали пугать шум и крики из джунглей. Привык, может?

Проснулся я, как только солнце встало. Вскочив и сделав несколько энергичных движений, чтобы разогнать кровь, быстро позавтракал холодной вчерашней похлебкой, пока на маленьком костерке в одной из консервных банок доходил чай, и стал готовиться к разведывательному походу. Ну, заодно и порталы поискать. А вдруг?

После завтрака я достал бывшую саблю и, задумчиво проверив заточку, пощупал начавшую пробиваться бородку. Через десять минут уже с удовольствием гладил выбритое лицо, стараясь не касаться двух царапин. Опыта подобного бритья у меня не было.

Быстро собравшись и загрузив в один из баулов самое ценное, то есть все железо, одеяло, один спальник и продовольствие, не забыв котелок – кто его знает, вдруг не вернусь – я перешел вброд ручей, надел носки и высохшие берцы и энергично зашагал в сторону вершины. По примерным прикидкам, до нее осталось всего километра четыре, не больше.

Шагать по влажному слежавшемуся песку было одно удовольствие, изредка только перепрыгивал через растительный мусор, что был выброшен на берег прошлым штормом. Дважды мне попадались отдельные куски дерева с такими же следами огня, как и у настила, что подтверждало мое предположение о пожаре или взрыве на корабле.

Все чаще и чаще мне начали встречаться камни и небольшие скалы на берегу и на мелководье, о которые разбивались невысокие волны. Шум прибоя здесь был очень силён. Вот у одной из этих скал меня и ожидала очередная находка. Подойдя к присыпанным песком деревяшкам, я ковырнул носком ботинка находку и определил в ней остатки бочонка. Видимо, его долго било о скалы, пока не разбило.

Поправив ремень баула, я отошел чуть в сторону и осмотрелся. Дальше скалы вплотную подходили к морю, и по берегу уже не пройти, но и вершина оказалась прямо передо мной. Еще раз поискав удобный путь наверх, я направился к деревьям, за ними начинался крутой склон, заросший кустарником и травой. Вот по нему я и буду подниматься.

Прорубившись через пятидесятиметровый участок джунглей, я вышел на чистую местность с травой по пояс и зашагал к началу склона. При приближении к густому кустарнику я взял левее, где был просвет, и почувствовал сладковатый запах разложения. Погладив обух топора, я поправил ремень баула, чтобы было удобнее, и, замерев, прислушался. Кроме шума листвы я различил жужжание множества мух. Больше всего мне не понравилось то, что и запах, и шум мух доносились именно от просвета в кустарнике, куда я направлялся.

– Любопытство сгубило кошку, – тихо пробормотал я и, помедлив, настраивая себя, двинулся вперед с топориком наготове. Через минуту я смог рассмотреть источник запаха, над которым висел плотный рой мух. Это было что-то кошачье вроде Багиры из мультика «Маугли». Эта тоже была с черной шерстью, что еще можно было различить, несмотря на то что труп явно кто-то подъел.

Покрутив головой, я стал искать обходной путь. Пришлось возвращаться по своим следам и двинуться левее, пока не нашел еще один проход, однако и тут мне пришлось остановиться, сжимая внезапно вспотевшими ладонями топорище. Никогда не любил змей.

Разглядев на звериной тропке, по которой шел, ползущего гада, я весь покрылся потом от неожиданности.

– Червяк-переросток, мать твою. Нет, жить в джунглях – это не для меня, – пробормотал я разом ослабевшим голосом.

Не знаю, что это было, но змеюка была метров пять длиной и ползла в одном со мной направлении.

– А что, если двинуть за ней? Пусть путь мне расчищает, – пробормотал я и, не спуская с извивающегося тела взгляда, двинулся следом.

Таким макаром мы прошли весь кустарник, хотя змея двигалась не так быстро, как мне хотелось. Потом она свернула куда-то вправо, в сторону трупа Багиры, а я наконец начал подниматься по склону.

Вдруг с той стороны, куда уполз червяк, я услышал отчаянное верещание. На секунду замерев, я бросился к источнику звука, потому как он очень сильно напоминал рев котёнка, которому наступают на хвост, да к тому же испуганный. Да что испуганный, в крике чувствовался ужас!

Я догадывался, что увижу, труп Багиры на это навел, поэтому, когда рассмотрел в пасти змеи черный меховой комочек, отчаянно верещавший, действовал не задумываясь.

Змей уже начал скручиваться кольцами, пытаясь удушить жертву, когда я с воплем Тарзана в гигантском прыжке опустил топорик на одно из колец удава. Я уже понял, кто это.

Удар змею явно ошеломил, так как я практически перерубил кольцо. Она забилась, котенок отлетел в сторону, продолжая верещать, а я просто отскочил, ожидая окончания агонии. Мой удар фактически перерубил тварь в середине туловища, повредив хребет. Ну, или что у них там.

Сделав три шага, я подобрал шевелившийся комочек и стал поглаживать его, проверяя на травмы. Похоже, кроме довольно сильной помятости, никаких повреждений у котенка не было.

– Какой же ты худенький! Хотя о чем это я, когда еще твоя мамаша погибла? Сейчас покормлю. Интересно, ты еще молочный или уже ешь мясо?