Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

– О, да ты там не один, – пробормотал я.

В это время сзади подошел Ромео и, как будто ничего не происходит, длинно зевнул, высунув язык, и лег рядом.

– Что, проглот, наелся? Перышко с морды убери. Опять попугаев гонял? Где сестры?.. Когда же ты по-человечески-то заговоришь?.. Хм, что-то у меня тоже живот подводит, а не подкрепиться ли нам? А?

Осторожно задом сползая в низину, я обнаружил у баула спящих кошек, проснувшихся при моем появлении. Налив им в миску теплой воды из фляги, я подхватил кружку с чаем – у меня был свой «термос», – несколько полосок вяленого змеиного мяса, пару жирных вяленых рыбешек и вернулся на пункт наблюдения, пока котята грызли свои доли… Было бы холодное пиво, так вообще кайф. Надо будет продумать процесс брожения и найти замену хмелю. Вдруг получится сделать пиво?

Поправив на голове сбившееся от ползаний кепи, я отрезал ножом маленькие кусочки соленого мяса и после тщательного пережевывания запивал их холодным чаем, одновременно наблюдая за драмой, разыгравшейся передо мной.

К вечеру, за два часа до заката, пираты наконец подняли якорь и начали отходить. Я-то надеялся, что они оставят остов корабля в покое, но я ошибался. Вот на корабле, севшем на скалы, появился дымок, потом открытое пламя. Через пару секунд от него отвалила маленькая лодка и на веслах поспешила за фелюгой. В лодке было трое пиратов.

– Ну и сволочи же! – с чувством пробормотал я.

Мне осталось только наблюдать, как огонь пожирает то, до чего не смогла добраться вода, да изредка бросать взгляды вслед удаляющейся фелюге и зашевелившимся морякам. Они стали медленно двигаться по мелководью к пляжу. Причем странно медленно, я бы уже давно выбрался, благо купался и рыбачил в этих водах постоянно, даже с акулой один раз пришлось встретиться. Встреча прошла в доброжелательной обстановке. Она на меня не посмотрела, а я смог только через пять минут отцепить сведенные судорогами пальцы от камня, за которым прятался.

Наконец фелюга уменьшилась в размерах – я знал, куда она пошла, несмотря на близкую ночь. Там дальше по берегу километрах в двенадцати будет прекрасная лагуна, отличное место для стоянки корабля. К тому же там была пресная вода. Я бы перебрался туда, но в то время, когда обнаружил ее, еще был не готов. Да и акул там было гораздо больше, чем встречалось возле моего лагеря.

– Ну что, кошаки, пошли знакомиться? Вряд ли мы успеем спуститься до темноты, но бросать людей на ночь в диких местах тоже не правильно.

По известной нам тропинке мы за сорок минут спустились в джунгли и по уже заросшему с прошлого раза проходу прорубились на пляж.

Когда я осторожно выглянул, то в четырехстах метрах уже в сгущающейся темени заметил двух человек у кромки прибоя. Один из них был здоровый на вид, а вот у второго, худощавого, явно были какие-то проблемы. Первый его поддерживал, фактически нес.

Выйдя на открытую местность, я крикнул и замахал руками испуганно дернувшимся морякам.

Когда они сообразили, что я один, я уже приблизился к ним метров на двести.

Через минуту я подошел ближе. Это действительно были моряки, один явно офицер, судя по эполету на сюртуке, другой в матросском одеянии.

В течение минуты мы изъяснялись жестами, пытаясь познакомиться. Через минуту они знали, что меня зовут Алекс, а я понял, что это штурман и боцман. Они были родными братьями. Штурмана звали Кевин Дансе, боцмана Роджер Дансе.

Тут они заметили выглядывающих из зарослей котят и явно побледнели.

– Нормально, я вам говорю, – но видя, что меня не понимают, махнул рукой. – Блин, русский учить надо. Нормально все. Кевин, что у тебя с ногой?.. А, сломана… даже обе? Где же ты так?.. Ну ничего, ждите здесь, я сейчас схожу лубки вырежу. Пить хотите?

Меня не поняли, пришлось показать знаками, после которых оба моряка яростно закивали. Оставив им фляги и кусочки мяса с парой сушеных рыбешек, я подхватил топорик и направился в джунгли.

С младшим братом, то есть с Кевином, пришлось повозиться. Я наложил ему лубки, и мы переночевали на этом пляже, а утром боцман взвалил брата на закорки и двинулся следом за мной к вершине.

Прорубая проход в джунглях, я изредка оборачивался. У меня было такое впечатление, что меня как будто специально задерживают в этом мире. Но ничего, и в этом есть свои плюсы. Пока Кевин восстанавливается, Роджер поможет мне с добычей да подучит языку. А то английский тут повсеместно… Ну почти.

– То есть ты хочешь сказать, что это поможет? – с подозрением спросил Кевин, разглядывая костыли, что я держал в руках.

На жутком английском я ответил, что только так он сможет начать ходить и разрабатывать ноги. За два месяца я стал отлично понимать английский, но вот разговорный навык мне еще нужно нарабатывать, что мы и делали долгими вечерами, рассказывая о своих жизнях. Они вроде правду, а я истории про Московию, смешанные с приключениями Гулливера. Короче, сказку я им впаривал.

Когда появился боцман, Кевин уже довольно уверенно передвигался по лагерю, загребая босыми ногами песок.

– Ха, смотри-ка, помогает! – удивился старший.

– Ты сделать лодка? – спросил я.

– Да, осталось только попробовать на воде, – кивнул он. – Гвозди, кстати, кончились.

Вот уже два месяца с момента нашей встречи мы с ним рубили лодку. Причем не просто лодку, а самый настоящий тримаран. Средняя лодка будет из ствола дерева, а поплавки – вроде закрытых пустотелых пирог. Это уже моя идея.

Конечно, некоторым моим вещам моряки удивились, но ничего особого не сказали. Большую часть неизвестных им предметов я просто не показывал, ни к чему им это. Даже часы с запястья снял.

– Когда отплывем? – спросил Кевин.

– Продовольствие заготовлено, вода тоже. Если испытание пройдет нормально, грузимся и завтра с утра отплываем, – сказал я.

– Согласен с Алексом, – кивнул боцман. – Наши, наверное, думают, что мы погибли.

– Мои тоже, – пробормотал я на русском и добавил с тоскою: – Как они там?

Через несколько минут, оставив Кевина на берегу, мы с боцманом, преодолев прибрежные высокие волны, оказались в океане, где стали пробовать тримаран на ходу. Оказалось, можно бы и лучше, но что есть, то есть.

На следующий день, простившись с берегом, который нас приютил, мы отчалили и стали отходить все дальше и дальше. Мне из нас троих было тяжелее всего, так как я прощался с котятами. Конечно, они уже полностью самостоятельные хищники, которые приходили к нам скорее по привычке, но все равно было тяжело.

Как только Роджер поставил парус, сшитый из моих одеял, мы направились вдоль берега на север, в сторону, противоположную той, куда ушли пираты.

Когда мы смогли общаться, я выяснил, что это за погибший корабль, куда он шел и что это за континент. Ну и, наконец, какой сейчас год.