Кэсс Морган - Сотня (ЛП)

Только одна мысль поглотила его, как только он кинулся к их одеялам, его глаза искали в темноте спящую сестру. Узел страха в животе сказал ему, что он уже знал. Октавии не было там.

Он крикнул ее имя, мотая головой из стороны в сторону, молясь, что она позовет его с края поляны, с безопасного места.

— Октавия! — он вопил снова, дико глядя во всех направлениях, щурясь, чтобы увидеть сквозь дым. Не паникуй, сказал он себе, но это было бесполезно. Пламя разрывало тьму, и Октавию невозможно было найти.

Беллами опустил взгляд с небес только для того, чтобы найти себя в глубинах ада.

Некоторое время…минуты, часы, Кларк не могла сказать точно…все, что она могла слышать, был звук их сердец, шепот, смешавшийся с вдохами. Но потом на поляне раздался крик, отдаляя их друг от друга. Кларк и Уэллс вскочили на ноги, Кларк держалась за руку Уэллса для баланса, когда мир показался в ужасающем фокусе.

Он схватил ее руку, и они побежали обратно на поляну. Она слышала множество криков, но ни один не был так страшен, как рев и треск, которые заставили остановиться ее тело по стойке смирно.

Пламя выходило из палаток, некоторые уже рухнули в тлеющие груды, как трупы на древней битве. Темные фигуры убежали в безопасный лес, преследуемый усиками голодного пламени.

Талия, подумала Кларк в ужасе, и начала бежать. Она была слишком слаба, чтобы выйти из лазарета в ее собственную палатку.

— Нет! — крикнул Уэллс, заставляя его голос выделиться из хаоса криков. — Кларк, это небезопасно!

Но его слова ускользнули от нее, как пепел. Она шла прямиком к палатке, дым заполнял ее легкие, она моргала, чтобы увидеть что-то в тлеющем воздухе.

Его рука обернулась вокруг ее талии, насильно потянув ее в укрытие деревьев.

— Отпусти меня. — закричала она, вырываясь изо всей силы. Но Уэллс крепко держал ее, заставляя беспомощно смотреть, как огонь охватил меньше ста метров лазарета. Вся сторона палатки была в пламени. Пластиковый брезент на вершине таял, и дым процеживался из щели между передними заслонками.

— Отпусти! — она рыдала и извивалась, пытаясь вырваться.

Он просунул руку под нее и начал тащить ее назад.

— Нет. — закричала она, чувствуя, что звук рвет горло, начала бить его беспомощно кулаками. — Мне нужно вытащить ее. — она вонзила каблуки в траву, но Уэллс был сильнее, и она не смогла удержаться за землю. — Талия!

— Кларк, мне очень жаль. — прошептал Уэллс ей на ухо. Она поняла, что он плакал, но ей было все равно. — Ты умрешь, если пойдешь туда. Я не могу отпустить тебя.

Слово погибло, зажигая новый запас мощности, который взорвался через нее. Кларк стиснула зубы и рванула вперед, на мгновение вырываясь из владений Уэллса. Вся ее сущность была сведена к одному, к отчаянной мысли…Спасение единственной подруги, которую она оставила в космосе.

Она закричала, когда ее руку вывернули за спину.

— Отпусти меня. — в этот раз это было больше просьбой, чем приказом. — Я умоляю тебя. Отпусти меня.

— Я не могу. — сказал он, снова обнимая ее. Его голос дрожал. — Я не могу…

Сейчас поляна была пуста. Каждый бежал в лес, беря все материалы, которые смогли унести. Но никто не подумал о том, чтобы взять с собой хрупкую девушку, которая сейчас горела заживо всего в нескольких метрах от них.

— Помогите. — плакала Кларк, — Кто-то, пожалуйста, помогите. — но никто не ответил на ее крик, за исключением треска огня.

Пламя на вершине лазарета поднялось выше, стороны начали рушиться друг к другу, как будто огонь вдыхал палатку и все, что было внутри.

— Нет.

Что-то треснуло и из-за этого пламя взлетело еще выше. Кларк вскрикнула от ужаса, когда вся палатка рухнула в огонь, а затем медленно превратилась в пепел.

Все было кончено.

Когда она отошла от медицинского центра, Кларк почти чувствовала, как флакон пульсирует у нее в кармане, словно сердце в старой истории, которую Уэллс нашел в библиотеке несколько дней назад. Парень предлагал почитать ей, но она наотрез отказалась. Самое последнее, в чем она сейчас нуждалась — это предапокалипсическая литература. Кларк хватало сцен ужаса и в реальной жизни.

У флакона в кармане Кларк не могло биться сердце, она это знала. Все как раз было наоборот. Это зелье из токсичных наркотиков для того и создали, чтобы останавливать сердцебиение.

Когда Кларк вернулась домой, родителей не было там. Хотя они оба большую часть дня проводили в лаборатории, за последние несколько недель они удачно находили оправдания, когда уходили, перед тем, как Кларк возвращалась с учебы, и редко возвращались обратно, перед тем как она уже ушла спать. Это было, вероятно, к лучшему. Как только Лилли стало хуже, Кларк не смогла смотреть на родителей без прилива ярости. Она знала, что она была справедливой…Если бы кто-то протестовал, вице-канцлер казнил бы ее родителей, а Кларк посадили бы в тюрьму в течение нескольких дней. Но от этого было не легче, она не могла посмотреть им в глаза.

В лаборатории было тихо. Когда Кларк шла через лабиринт пустых кроватей, все, что она могла услышать — было жужжание вентиляционной системы. Мягкий гул разговора поблек, когда только все больше и больше тел было спрятано.

Лилли казалась ей еще тоньше, чем накануне. Кларк подкралась к ее кровати и мягко погладила руку подруги, содрогаясь, когда отпадал очередной кусочек кожи. Кларк взяла другую руку девушки, обхватывая пальцами флакон в кармане. Это будет так просто. Никто никогда не узнает.

Но потом бледные ресницы Лилли распахнулись, и Кларк замерла. Как только она посмотрела в глаза Лилли, холодная волна ужаса и отвращения разлилась по ней. О чем она вообще думала? Пересиливая желание уничтожить флакон, она сделала глубокий вдох, чтобы сохранить контроль и не бросить яд в стену.

Губы Лилли двигались, но не было слышно никаких звуков. Кларк наклонилась чуть вперед и легко ей улыбнулась.

— Прости, я не расслышала, что, Лил? — она опустила голову так, чтобы ухо было ближе ко рту Лилли. — Что ты сказала?

Сначала Кларк могла чувствовать только беззвучный воздух на ее коже, как будто у Лилли не было достаточно воздуха в легких, чтобы вытолкнуть слова наружу. Но потом слабый стон вырвался из ее потрескавшихся губ.

— Ты принесла?

Кларк подняла голову, чтобы взглянуть в карие глаза подруги, полные панического ужаса. Она медленно кивнула.

— Сейчас. — слово было едва слышно.

— Нет. — возразила Кларк, дрожащим голосом. — Слишком рано. — она сморгнула слезы, которые начали заполнять глаза. — Тебе может стать лучше. — сказала она, понимая, что это пустая ложь, даже для нее.

Лицо Лилли исказилось от боли, и Кларк взяла ее за руку.

— Пожалуйста. — голос Лилли был рваным.