Михаил Михеев - Заморский вояж

А строй бомбардировщиков уже заходил на цель. И тут-то зенитки кораблей открыли огонь, не столько даже пытаясь сбить кого-то, сколько не давая провести прицельное бомбометание. И вот этого-то американцам оказалось многовато.

Будь атакующие летчиками морской авиации, они бы, возможно, и прошли сквозь этот ад. Но для обычных, привыкших работать над сушей авиаторов стена огня оказалась серьезным испытанием. Они просто не ожидали такой концентрации зенитных стволов. Их потери были сравнительно невелики, всего-то пара самолетов, но остальные шарахнулись вспугнутыми воронами.

Дальнейшее походило на фарс. Далеко не все пилоты испугались, более того, их было даже немного, но строй они сломали. Кто-то полез вверх, намереваясь попытать счастья с больших высот, кто-то отвернул, кто-то продолжал упорно идти к цели – и все они отчаянно мешали друг другу. Управление боем было потеряно безвозвратно, и утекали, как песок сквозь пальцы, драгоценные секунды…

Курт Шнайдер, целый генерал-лейтенант, командовавший воздушной группировкой Галифакса, сам вел своих людей. Сто десятый мессершмитт, привычный, как старый костюм, который нигде не жмет и ничего не трет, легко шел на высоте восемь тысяч метров. Отсюда очень хорошо было видно, какие страсти кипят намного ниже, там, где американские самолеты пытались уничтожить немецкую эскадру. Довольно-таки бездарно пытались, уж в этом-то Шнайдер разбирался получше многих. Зря, что ли, еще не так давно был личным пилотом самого Лютьенса. Но в том, что рано или поздно немецким кораблям достанется, он тоже не сомневался. Просто на них сейчас сыплется очень много бомб. Лютьенс как-то серьезно объяснял ему теорию вероятности. Курт, правда, тогда понял немногое, но главное, как он считал, до него дошло. Если долго-долго лупить в одну точку, то рано или поздно попадешь в цель. А американцы сейчас этим и занимались.

Будто в доказательство его мыслей внизу взлетел к небесам огромный огненный столб – попали в кого-то. Ну что же, ждать больше нельзя. Шнайдер сокрушенно покачал головой, каркающим от разом пересохшего горла голосом отдал команду и первым, перевернув самолет через крыло, бросил его в крутое пикирование, ловя в перекрестье прицела огромный четырехмоторный бомбардировщик с большими белыми звездами на крыльях. Хладнокровно вывел свой истребитель на цель, а потом одной длинной очередью перечеркнул сразу оба мотора на левом крыле американца. Успел еще проследить, как тот заваливается и уходит вниз, а потом развернулся, набирая высоту, и снова пошел в атаку. Снова длинная пушечно-пулеметная очередь, на сей раз по кабине очередного неудачника, рискнувшего встать на его пути. Снова вираж с набором высоты… Самолет вдруг затрясло, и Курт увидел в правом крыле цепочку аккуратных круглых дырок с рваными краями. Чей-то браунинг.

Однако ему сейчас было все равно. Вдохновение боя овладело пилотом, и он лишь выругался. А вокруг уже кипел бой, и самолеты, одни с немецкими, а другие с русскими пилотами атаковали, стремительно переламывая ход воздушного сражения.

Драка была страшная, потери соответствующие. Пожалуй, впервые с начала войны американские ВВС потерпели такое сокрушительное поражение. В одном бою они потеряли более трехсот самолетов, что неприятно, но не смертельно – заводы, расположенные в глубине страны, построят новые. А еще они потеряли экипажи этих самолетов, что не так страшно с точки зрения финансов, но намного хуже, если смотреть на время. Новые экипажи еще надо подготовить, и, в любом случае, они будут уступать кадровым, довоенной выучки. В общем, хребет USAF [3] United States Air Force – Военно-воздушные силы Соединённых Штатов Америки. от этого пинка если и не сломался, то чувствительно затрещал.

Немцам, правда, тоже досталось. В сражении они потеряли почти восемьдесят машин, но размен один к четырем все равно выгоден. К тому же внизу было море, а в нем – немецкие корабли, которые, несмотря на то, что отдельные самолеты все еще умудрялись прорываться и даже сбрасывали бомбы, вели спасательные операции. В результате более половины летчиков было спасено (а один, не замеченный, и вовсе ухитрился неделю продержаться на спасательной лодке и добраться до берега) и продолжило воевать. У американцев такой роскоши не было – их, конечно, тоже вылавливали и даже относились к ним без излишней жестокости, но ждали их лагеря для военнопленных, а значит, для американской армии эти люди в любом случае были потеряны.

Хуже всех пришлось немецкому флоту. Несмотря на все ухищрения и мощнейшее зенитное вооружение, в момент между тем, как американские силы прикрытия сумели оттеснить истребители с «Цеппелина», и появлением группировки Шнайдера, американцы все же провели несколько атак и добились результата. Досталось всем, хотя первыми удар на себя приняли, конечно, крейсера ПВО. Именно им выпала честь и сомнительное удовольствие встать на пути вражеских самолетов, чтобы защитить основные силы флота.

Крейсеров ПВО в немецком флоте было всего восемь штук. Три – на основе крейсеров типа «Фиджи», довольно удачного и сбалансированного для своего класса корабля. Эти классические «вашингтонские» крейсера – «восьмитысячники» имели неплохую дальность плавания, ход чуть менее тридцати двух узлов, что позволяло им соответствовать немецким кораблям линии и сопровождать их в походе, и на удивление приличное бронирование.

Те корабли, которые британцы уже готовились ввести в строй, трогать не стали. Не потому, что жаль было чужого труда, а просто из-за чрезмерной дороговизны перестройки уже практически готовых крейсеров. Зато три корабля, которые попали в руки немцев в недостроенном состоянии, полностью переоборудовали. Орудийные башни устанавливать не стали, что разом освободило место и создало резерв по водоизмещению. На корабли запихали более мощные локаторы и около сотни орудий, от несерьезно выглядящих, но страшных в ближнем бою двадцатимиллиметровых до знаменитых восемь-восемь. Естественно, с таким вооружением крейсера были уже не годны для рейдов в океане, но зато прикрыть свои корабли от излишне назойливых летунов могли запросто.

Еще пять кораблей были крейсерами типа «Дидо», почти в полтора раза меньшие по водоизмещению и уступающие «старшим братьям» во всем, кроме скорости. Когда в свое время Колесников выбирал именно его, он руководствовался одним простым соображением: «Дидо» и последующие крейсера серии изначально проектировались как корабли ПВО. Стало быть, только изменить вооружение на германские стандарты, и все. Минимум усилий – максимум эффекта, решил тогда Колесников и ошибся.

Как оказалось, именно эти корабли получились у англичан редкостно неудачными. Не только в плане защиты, но и в плане вооружения. Их главный калибр, универсальные орудия сто тридцать три миллиметра, могли отогнать разве что эсминец, да и то при большой удаче. Основной их задачей считалась работа по самолетам, с которой они справлялись примерно так же паршиво, главным образом из-за совершенно недостаточного темпа стрельбы и слишком медленного разворота башен. Более легкие сорокамиллиметровые орудия собственной британской разработки тоже выглядели откровенно неудачными, уступая импортным «Эрликонам» и «Бофорсам». Ну и система управления огнем даже при небольшом волнении отказывалась нормально работать. Все это выяснилось, к сожалению, когда работы уже начались и отступать было поздно. Пришлось выкручиваться.