Андрей Гончаров - Яд для императора

— То есть, если кто-то из врагов России решил убить императора Николая, чтобы замедлить развитие нашей страны, то ему есть резон покончить и с Милютиным? — заключил Углов.

— Точно так. А может быть, через него хотят выйти и на нового императора. Ну вот, а Ваня Сысуев у Милютина — самое доверенное лицо. Служит у него уже свыше десяти лет. Он настолько близок к своему патрону, что даже сопровождает его на занятия кружка Елены Павловны, в Михайловский дворец. Ну, и я их тоже сопровождал туда же — разумеется, негласно. И вот я заметил, что уже несколько дней вокруг Вани вертится некий господин. И обедают они вместе, причем новый знакомый все норовит за Ваню заплатить, и вечерами встречаются…

— Это отлично, но почему ты решил, что этот новый знакомый и есть Кругликов? — настойчиво спросил руководитель группы. — Тем более что он, как ты говоришь, настолько изменил свою внешность?

— Понимаешь, я уже вчера начал подозревать, что этот господин с бакенбардами — наш герой, — отвечал Дружинин. — Уж больно отчетливо он свой интерес показывал. Типичное поведение «засланного казачка»! Но полной уверенности у меня, конечно, не было. Я даже думал так: «Может, это и не Кругликов, а его помощник? Так сказать, помощник занимается помощником. А самим Милютиным, когда придет время, займется наш фигурант…» И захотелось мне это предположение проверить…

— И каким же образом ты его проверил?

— Очень просто. Выследил господина с бакенбардами и выяснил, где он живет. Оказалось, что на Садовой, ближе к заливу. Весь сегодняшний день я потратил на то, что наводил справки об этом господине. Оказалось, что зовут его Кузьмищев Григорий Парамонович. Когда снимал квартиру, записался как негоциант, уроженец Тамбовской губернии, из купцов. Живет один, без прислуги. Дома бывает только ночью — как утром уйдет, так весь день его нет. Мне это обстоятельство показалось настолько полезным, что я тут же перешел к практическим действиям.

— Проник к нему в квартиру?

— Ясное дело, шеф! Нанес, так сказать, кратковременный визит. И он принес нужный результат!

— Вот как? Какой же?

— Я открыл верхний ящик письменного стола, — объяснил Дружинин. — Представляете, он был не заперт. И там, среди других бумаг, я обнаружил вид на жительство, выданный Кругликову Григорию.

— Значит, это он! Он!! — воскликнул статский советник.

— Он самый, в натуральном виде!

— И давно ты там был?

— Да только что. Полчаса как вернулся.

— Ты уверен, что там, в комнате, не было никаких меток, которые покажут хозяину, что у него побывали незваные гости?

— Обижаете, гражданин начальник! — отвечал Дружинин. — Чай, не первый раз замужем. Я, прежде чем в комнату войти, еще с порога все внимательно осмотрел. Нет, никаких меток он не оставлял. Видимо, уверен в отсутствии слежки.

— Так-так-так… — проговорил Углов, энергично расхаживая по комнате. — Сейчас… так, сейчас уже десятый час. Как ты думаешь, наш фигурант уже вернулся домой?

— Вряд ли, — ответил титулярный советник. — Швейцар доложил, что господин Кузьмищев раньше двенадцати никогда не возвращается.

— Превосходно! Отмычки у тебя с собой?

— А вот они! — Дружинин продемонстрировал связку отмычек.

— Превосходно! Спиридон! — громко позвал статский советник. И, когда лакей явился, приказал: — Быстро сбегай на улицу и найди извозчика! Мы едем по важному делу! Срочно!

— Но сейчас-то вы меня с собой возьмете? — взмолилась Катя.

— Ни в коем случае! — дружно отвечали товарищи. После чего Дружинин добавил:

— А поручика кто встречать будет?

К нужному дому в дальней части Садовой оперативники подъехали уже в десять. Несмотря на то, что эта часть города находилась в отдалении от центра, сюда уже добрались новшества цивилизации: мостовая была вымощена булыжником, а недалеко от дома горел газовый фонарь. Хотя он был не такой яркий, как электрический, но вполне освещал каменное здание в два этажа. Медная ручка входной двери была ярко начищена, и вообще было заметно, что дом содержится в порядке.

— Ну, и где здесь обитает наш герой? — спросил Углов, когда они вышли из пролетки. (Извозчику было велено никуда не уезжать, а отъехать в сторону и ждать.)

— А вот там, на втором этаже, — отвечал Дружинин. — Видишь три окна темных? Там и живет господин Кузьмищев.

— И как мы туда попадем? Лестницы я что-то не вижу, тополей поблизости тоже не растет. А по стене лазить, как муха, я еще не научился…

— Зачем же по стене лазить? — пожал плечами титулярный советник. — Пойдем через дверь, как мирные люди. Я здесь сегодня уже был, со швейцаром беседовал. И не просто так, за здорово живешь: оставил у него в кармане два целковых. Так что этот страж ворот теперь преисполнен ко мне самых нежных чувств. Потому и впустил меня на второй этаж, и я смог проникнуть в квартиру. Так что сейчас мы поступаем просто. Входим, представляемся, что мы из полиции, и спокойно поднимаемся.

— А что, если наш Кузьмищев дал швейцару гораздо больше, чем два рубля? — продолжал сомневаться Углов. — И тот доложит о нашем визите «негоцианту из Тамбова»?

— Не доложит! Этот вопрос я тоже выяснил. Скуповат господин Кузьмищев; швейцар жаловался, что даже на Пасху едва рубль ему пожаловал.

Все прошло так, как и обещал титулярный советник. Швейцар, высокого роста дядька с пышными усами, из отставных унтеров, услыхав, что приехали господа из полиции, вытянулся по стойке «смирно» и даже выразил готовность проводить приезжих до дверей нужной квартиры; впрочем, от этой услуги сыщики отказались.

Дверь квартиры, которую занимал фигурант, Дружинин открыл так, словно она была его собственная — и трех секунд не прошло. Внутри было совершенно темно: плотные шторы не пропускали свет уличных фонарей.

— На, подержи фонарь, я его сейчас зажгу, — тихо произнес Дружинин, передавая Углову принесенный с собой светильник.

Вспыхнул слабый свет. Он озарил комнату, служившую, по всей видимости, столовой — на это указывал крепкий дубовый стол, стоявший посередине, и пузатый буфет с посудой. Сыщики прошли в следующую комнату. Здесь была спальня. Кровать была аккуратно застелена, во всем царил полный порядок.

— Надо в шкафах посмотреть, может, среди белья чего найдется, — предложил Дружинин. — В этом веке люди были еще наивные, прятали секреты среди носков и кальсон. А еще можно поискать тайники…

— Погоди, давай посмотрим в кабинете, — остановил его Углов. — Начнем осмотр оттуда.

Члены следственной группы прошли в третью комнату. Здесь надо всем царил письменный стол, покрытый зеленым сукном, на котором виднелась чернильница, баночка с перьями и пресс-папье в виде медведя. Кроме того, имелось бюро и два книжных шкафа, уставленных толстыми томами.