Андрей Гончаров - Яд для императора

— Обязательно воспротивлюсь! — воскликнул полицмейстер. — Я вас решительно не понимаю! Почему вы так спешите? Почему обязательно хотите нарушить законодательные установления?

Члены оперативной группы переглянулись. Надо было обязательно убедить полицмейстера Глухова в своей правоте. Без этого они не могли добиться нужного результата. Не похищать же бывшего лакея, чтобы допросить его в укромном месте! Это могло закончиться провалом.

— Поймите, Никита Фомич, мы имеем дело не с обычным злодеем, каких вы видите каждый день, — обратился к Глухову статский советник. — Это государственный преступник, пошедший на невиданное дело — хладнокровное убийство императора! К тому же, как мы подозреваем, совершивший это преступление по заданию какой-то из европейских держав. То есть у него имеется множество причин, чтобы скрывать свое подлинное имя и имя того, кто его послал. В таких случаях обычные нормы дознания не действуют! К тому же у меня имеется Высочайшее распоряжение закончить расследование непременно к 12 мая. Вот почему титулярный советник Дружинин настаивает на особых условиях допроса. Я тоже полагаю, что…

— Придумал! — внезапно перебил его Дружинин. — Вокзал, вот что нам нужно!

— Вокзал? В каком смысле вокзал? — удивился Глухов.

Углов же, видимо, понял замысел своего товарища, потому что заявил:

— Да, Никита Фомич, нам необходим именно вокзал! Распорядитесь, чтобы преступника отвезли на Николаевский вокзал. И мы туда же отправимся.

— Ну, хорошо, поедем на вокзал, — пожал плечами полицмейстер. — Но учтите, что вы меня не убедили, и недозволенных мер воздействия на арестованного я не допущу.

— Все будет в рамках закона, — успокоил его Углов.

Полицмейстер дал команду своим помощникам на покойницких дрогах, и они направились в морг. А карета с арестованным и пролетка полицмейстера, в которой ехали и члены опергруппы, направилась на Николаевский вокзал.

— Ну, а теперь куда? — спросил Глухов, когда оба экипажа остановились перед зданием вокзала.

Вопрос свой он адресовал Углову, однако титулярный советник ответил вместо своего начальника.

— Теперь нам нужен паровоз, — заявил он. — Желательно — под парами. Не знаете, сейчас на станции есть паровозы, готовые к отправлению?

— Понятия не имею, — пожал плечами полицмейстер. — Но сейчас узнаю. Синицын! — позвал он, обращаясь к агенту, сидевшему на козлах. — Сходи-ка, братец, к начальнику станции, спроси, есть ли поезда, готовые к отправлению.

— Да, чтобы паровоз был под парами! — пояснил Дружинин.

Агент удалился в сторону служебных помещений. Спустя некоторое время он вернулся и сообщил:

— Господин начальник извещает, что никаких пассажирских поездов до утра не будет. Только грузовые составы. Один как раз готовится к отправлению. Стоит на шестом пути.

— Отлично! — воскликнул Дружинин. — Отправляемся на шестой путь!

Он подскочил к карете, распахнул дверь и приказал арестованному:

— Вылезай! Да поживее, мразь!

— Что же вы ругаетесь, ваше благородие? — отвечал арестованный, выбираясь из кареты. — Арестовали ни за что ни про что, а теперь еще обзывают по-всякому…

— Можешь не называть меня «ваше благородие», — заявил на это Дружинин. — Ты, я думаю, тоже не из простых людей. Но от этого ты не становишься лучше! Впрочем, не будем терять времени; главный разговор у нас впереди. Пошел, чего встал!

И он подтолкнул задержанного в сторону железнодорожных путей. За ним последовал Углов, за ним — полицмейстер с агентом. Процессия из пяти человек миновала первые два пути, на которые подавались пассажирские составы. Затем пришлось спуститься на железнодорожное полотно и огибать стоявшие здесь товарные составы. Достигнув шестого пути, Дружинин уверенно повернул налево, где находилась голова поезда. Вскоре показался и паровоз. Титулярный советник быстро вскарабкался в кабину и приказал находившейся там поездной бригаде:

— Ну-ка, ребята, ступайте пока, чайку попейте. У нас тут дело государственной важности.

Машинист начал было возражать, но затем, поняв, что имеет дело с людьми высокого ранга, махнул рукой и последним покинул паровоз. Тогда Дружинин высунулся из кабины и скомандовал:

— Ну что, Андреич, пускай наш закадычный друг Григорий сюда лезет, и ты за ним. А больше нам здесь никто не нужен. Да и тесно тут, троим едва места хватит.

— Нет, я не могу допустить, чтобы допрос задержанного проходил без моего присутствия, — заявил Глухов. — Я здесь представляю закон! И пыток я не допущу!

— Хорошо, залезайте, — разрешил титулярный советник, который окончательно взял инициативу в свои руки. — А насчет пыток посмотрим…

Услышав слово «пытки», задержанный поначалу категорически отказался залезать на паровоз. Однако, получив от Углова пару чувствительных ударов, смирился и стал подниматься по лесенке. Вслед за ним поднялись Глухов с Угловым. Агент Синицын остался на земле.

Когда все четверо оказались в кабине, Дружинин распахнул дверцу топки. На пришедших пахнуло жаром — в топке вовсю бушевало пламя. Однако титулярному советнику этого жара, видимо, было мало. Он схватил лопату и, умело орудуя ею, словно заправский кочегар, подбросил в топку еще угля. А затем сказал, обращаясь к руководителю группы:

— Теперь это орудие труда какое-то время не понадобится. Можно использовать его для других целей. У тебя веревки много?

— Достаточно, — отвечал Углов.

— Тогда давай, привязывай его к лопате, — распорядился Дружинин.

— А, так ты хочешь сделать, как в ГРУ с предателями поступали! — догадался статский советник. — В печку его засунуть!

— Точно так, — кивнул Дружинин. — Я только еще не решил: с головы начинать или с ног. Правильней, наверно, ногами его подавать: так дольше мучиться будет.

— Что значит — в печку?! Меня — в печку?! — закричал бывший лакей. — Как это?! Это против всяких цивилизованных норм!

— А яд императору подсовывать — это по нормам? — спросил его в ответ Углов.

— А с бандитами дружбу водить — это цивилизованно? — добавил Дружинин. — Между прочим, к тебе, гадина, еще особый счет есть. Из-за тебя погибла женщина… Лучшая женщина, которую я когда-либо знал! И ты за это ответишь!

— Помогите! — вскричал бывший лакей, кидаясь к полицмейстеру. — Защитите меня от этих извергов! Я вам все расскажу, клянусь! Завтра же! Только увезите меня отсюда!

— Да, я так и сделаю! — заявил Никита Фомич. — Вижу, что допустил ошибку, дозволив вам привести арестованного сюда. Я его забираю и ухожу.

И он действительно взял бывшего лакея Кругликова за рукав. Однако титулярный советник бесцеремонно скинул руку полицмейстера и отодвинул его в сторону.