Валерий Большаков - Сага о реконе

– Тихо, – подтвердил Щепотнев. – Что, не идет сон?

– Не идет. Мысли есть, херсир?

– Полно, – ответил Шимон, подумав, что диагноз его верен. Сдулся Гунульф.

Раз уж совета просит, значит, ослабел изрядно.

– Говори.

– А что бы ты сам предпринял на месте Хьельда? – ответил вопросом Щепотнев.

– Добил бы, – буркнул сэконунг.

– Во-от! Только и нам не след расправы дожидаться, надобно напасть самим!

– Корабли бы найти, – с тоской проговорил Гунульф.

Шимон задумчиво посмотрел на него.

– Ежели двинем в обход Сильбрвика, – начал он, – и станем ту гавань искать, куда Хьельд драккары заныкал, мигом найдем тех, кто сам горит желанием нас встретить да приветить.

– Думаешь? – с сомнением спросил сэконунг.

– Уверен! – отрезал Шимон. – Наша задача какая? Наша задача – ошеломить противника! Поступить так, как Хьельд меньше всего ожидает. Вернее… В общем, чего он хочет? Хочет, чтобы мы к нему приползли на коленках и ныли да канючили: «Верни кораблики!» А он нам: «Платите!»

– Да это и ежу ясно, – сердито сказал Гунульф. – Кто ж просто так с бою взятое вернет?

– А мы ему скажем: «Давай меняться!»

– На что?!

– На заложников, Гунульф! На заложников! Не понял? А это, когда людей в залог берут. Не зашибают насмерть, не продают в рабство, а делают заложниками – и очень осложняют жизнь правителю. В лес сбежала куча народу, вот и надо нам отловить с полсотни тутошних бондов и прочего мирного населения, запереть где-нибудь под охраной и поторговаться с Хьельдом!

– Ух ты! – удивился сын Рёгнвальда Клапы. – А я и не знал, что так можно…

– Ну вообще-то ежели рассуждать бла-ародно, – заулыбался Шимон, – то так нельзя, но лучше освободиться от химеры совести! Ну ее к троллям!

Обсудив варианты, сэконунг с херсиром прикинули план операции. Когда Гунульф удалился, Щепотнев осмотрелся с легкой улыбкой.

– «Бум меняться? Бум, бум, бум…» – пробормотал он. – Прав был Фредди Меркьюри: «Шоу должно продолжаться!»

С самого утра «ловцы человеков» отправились на охоту.

Гунульф выбирал такую дорогу, где подкрасться к его людям незаметно было бы затруднительно. Они шли по склону заросшим прозрачным сосновым лесом, поднимались на травянистые макушки холмов, спускались в каменистое ложе бурливой речушки.

Сын Рёгнвальда Клапы спешил. Хьельд мог решить возвернуть эвакуированных в поселок, где тем ныне и впрямь безопаснее было находиться. А это расстроило бы все планы.

Рядом с Семеном шагал Траслауд.

Когда сэконунг огласил план захвата заложников, викинги здорово воспряли. Ну еще бы! Объяви ты человеку, попавшему в западню, что из нее есть выход, тот мигом взбодрится!

– Думаешь, Хьельд захочет корабль на людей менять? – оживленно проговорил Кожемяка.

– А куда он денется? Ну, может, и не захочет, так нам еще лучше – большую бучу поднимем, а местные нас поддержат! Потому как, что это за конунг такой, который о людях не думает? Кто ж ему тогда доверит в венце ходить? Кому такой нужен?

– Это верно… Слушай, а там вроде мелькает что-то…

«Что-то» оказалось платьем девки лет двадцати, весьма дородной особы с грудью как бы не шестого размера и круглым лицом колхозницы.

Такая точно и коня на скаку, и в горящую избу.

Пара викингов весьма проворно схватили грудастую, грязной ладонью прикрывая той рот.

– Кусается, зараза! – добродушно сказал один из них.

– Кто такая? – подошел к девице Шимон. – Звать как? Сейчас воин уберет руку, но предупреждаю: попробуешь только крикнуть – зарежем. Понятно?

Грудастая кивнула, и викинг убрал укушенную пятерню.

– Люди называют меня Халлоттой, дочерью Хравна, – басом проговорила она.

– Сколько вас? Не бойся, Халлотта, мы никого не убьем.

– Нас… семеро. Не считая трэлей.

– Трэли нам не нужны. Веди нас.

Девушка покорно повела «ловцов».

Идти пришлось не долго – за рощицей, на обширном лугу, стоял длинный бревенчатый дом с амбаром и конюшней, образовавшие три стороны квадрата. Частокол с воротами замыкал четырехугольник.

Увидав процессию, бонд со старшими сыновьями выскочил, пометался, не зная за что хвататься, да так и остался стоять, будто приговоренный.

– Не боись, хозяин! – весело сказал Гунульф. – Жить будешь!

Проведя «перепись населения», сэконунг насчитал на хуторе пятнадцать человек.

Неплохо для начала!

– Ищем дальше! – скомандовал Щепотнев. – Кого найдем, гоним сюда, а добрый дядя Хёгни постережет людишек на размен!

Викинги с удовольствием захохотали, а Рыжий Змей фыркнул только. Поглядел на сэконунга, но тот не отменил приказа херсира.

Хёгни нахмурился, пытаясь умом проникнуть в суть творившихся изменений, но для этого ему не хватило маленьких серых клеточек.

– За мной, ребята! – кликнул Семен. – «Шоу должно продолжаться!»

Ребята не поняли, но всей гурьбой потопали следом.

Хьельд конунг, в лучших традициях викингов, закатил пир. Победу да не отпраздновать? Грех!

Конечно, это был не настоящий праздник, а так, репетиция. Изыски полевой кухни.

Да и полной радости никто не испытывал, ясно же, что ярлы с сэконунгом так просто не уйдут, а сотня головорезов, шляющаяся по лесу, есть прямая и явная угроза.

Настал полдень, когда в котлах сварилось мясо.

Впрочем, к этому времени викинги уже порядком накачались пивом. Конунг на радостях даже бочку дорогущего вина выкатил. Вот сей напиток Константин отпробовал-таки. Ничего так винишко. Не сказать, что супер, но пьется легко.

– Вот не хотел пить, а зря, – рассуждал Бородин. – Только сейчас и расслабился, а то сижу, как в комок собрался.

Плющ кивнул понятливо.

– А у меня до сих пор что-то унутре подрагивает, – признался он.

– Да-а… Денек тот еще.

– Зато сувениров сколько! – Костя пихнул Валерку в плечо.

– Да-а! – залучился Роскви. – Эт точно.

Невольно он коснулся золотых изделий, отягощавших его шею, а после погладил отполированное ложе арбалета, подаренного дедом Антоном.

Старый счел, что так ему будет спокойнее за внука – на мечах с местными Валете пока не сравниться, зато тяжеленькую стрелку-болт запулить в противника – милое дело.

Ночевали Эваранди с Роскви у деда Антона и бабы Лены, то бишь у Андотта и Элин.

Само собой, и Эльвёр в гости заглядывала, и Хродгейр забегал. Спать Костю на сеновале уложили, жаль, одного…

Тут к Плющу приблизился матерый человечище – сам Йодур пожаловать изволил.

– Выпей со мной, Эваранди, – прогудел Беловолосый.

Костя встал и поднял кубок с недопитым вином.

– За тебя, хевдинг, – сказал он.

– За тебя, дренг!

Хорошо пошло.

Тут Роскви пихнул товарища в бок.

– Гляди!

Костя поглядел.