Степан Кулик - Операция «Wolfsschanze»

Кровью десятков миллионов человечество смыло эту муть со страниц истории, надеясь, что те, кому предстоит строить новый мир, не забудут ее безжалостных назиданий.

Игорь Степанович посмотрел на папку с документами, ждущими его резолюции, вздохнул и сел за стол. Подкрутил фитиль в керосинке и пододвинул папку ближе.

Как оказалось, управлять даже небольшим городком, в котором и в довоенные-то годы едва насчитывалось чуть больше пяти тысяч жителей, не такое простое дело. Особенно сейчас, когда тишина все еще воспринимается как затишье перед боем, а эхо войны по-прежнему слышится в каждом ночном звуке и шорохе.

К счастью, не все заботы легли на плечи военного коменданта – основную часть вопросов по жизнеобеспечению Залесья решали органы народной власти. Большей частью тоже только обучающиеся премудростям руководства. Зато берущиеся за решение любой задачи с не меньшим энтузиазмом, чем в то время, когда воевали с гитлеровцами в партизанском отряде. Уверенные, что их бывший «однополчанин» – младший лейтенант Семеняк и бойцы комендантской роты обеспечат жителям городка самое главное: охрану мирной жизни.

А с учетом того, что в близлежащих лесах хватало не сдавшихся в плен фрицев и все еще не доверяющих народной власти «аковцев», задача перед военным комендантом Залесья стояла не из самых легких.

Подписанный двадцать третьего декабря Верховным командованием вермахта «Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил» всего лишь остановил полномасштабное ведение боевых действий на фронтах, но не прекратил саму войну.

В Западной Европе оставались целые части и подразделения вермахта и СС, офицеры которых не торопились сложить оружие, все еще рассчитывая, что кто-нибудь из ближайших соратников фюрера примет командование и возглавит армию. Многие считая поступок генерал-полковника Йодля трусостью и предательством, паникой, возникшей после успешного покушения на Гитлера, совершенного Клаусом фон Штауффенбергом.

В Голландии или Дании выстрелы не слышны, а налеты союзной авиации прекратились на германские города, что весьма способствовало очередному приливу «героизма». А сухопутным частям союзников, только высадившимся на побережье Нормандии, и Красной армии, уже занявшей Пруссию, нужно было время, чтоб окончательно очистить Европу от коричневой заразы. В том числе от мелких очагов сопротивления в виде отдельных банд, неизбежно остающихся в тылу стремительно наступающих армий.

Не обошла стороной эта напасть и Залесье. Точных данных у Семеняка не было, но по информации, имеющейся у милиции, в округе орудовало как минимум два отряда «аковцев» и около взвода недобитых «эсэсовцев». Не считая мелких групп численностью до десяти стволов.

С учетом скудости боезапасов у недобитков сил отдельной комендантской роты, отряда милиции и бойцов народной дружины вполне хватало для охраны железнодорожного узла и других важных военных и государственных объектов, а также обеспечения порядка в Залесье, но не более. За чертой городка, особенно в ночное время, ситуация оставалась весьма напряженной. В целях устрашения населения и обеспечения себя провизией бандиты организовывали налеты на сельские магазины и дома представителей новой власти. Жгли, грабили, убивали с особой жестокостью или уводили в лес… который, за годы оккупации, успели изучить и обжить лучше собственного подворья. Причем зверством и беспощадностью к землякам «лесные братья» не отличались от фашистов. Вурдалаки родства не помнят…

Семеняк вздохнул и вытряс из пачки очередную сигарету. Говорят, что чужой зуб не болит. Врут… За годы войны Игорь Степанович видел столько смертей, что, казалось бы, пора и привыкнуть, но увы – все так же щемит и сжимается сердце при виде смерти… Теперь, даже еще болезненнее… Потому что объявлен мир и все эти люди, напрасно убитые бандитами, могли бы жить да жить.

Противный, сладковатый дымок от тростниковой сигаретной бумаги неожиданно напомнил одну странную деталь, упоминающуюся в каждом отчете о налетах банд. Помимо зверств… Налетчики почти не интересовались деньгами или другими ценностями, но всегда уносили с собой все сладости. Варенье, мед, сахар… и самогон.

С самогоном, положим, все понятно. Но такая страстная тяга к варенью ставила в тупик не только Семеняка. Начальник милиции, опытный криминалист, начинавший службу еще в двадцатые годы, тоже лишь недоуменно пожимал плечами. Выдвинув единственную, кажущуюся более-менее, правдоподобной версию о самогоноварении.

На что командир их бывшего партизанского отряда товарищ Анджей, он же председатель горсовета Квасневский, заметил, что среди бандитов много людей темных, обманутых, но идиотов точно нет. Иначе их всех давно б уже переловили. А лучшей демаскировки схрона, чем варка самогона, даже придумать сложно. Причем еще на стадии брожения. Так что причина явно не в неутолимой жажде бандитов, в чем-то другом. Хоть и непонятном.

Семеняк зло ткнул сигаретой в пепельницу.

– Ничего, переловим – спросим. Обо всем расспросим… Дайте срок.

К сожалению, в ближайшие недели рассчитывать на помощь частей регулярной Красной армии, которая стремительными бросками продвигалась навстречу десанту союзников, попутно сокрушая последние очаги сопротивления гитлеровцев, не приходилось. Но ведь и позволять бандитам убивать мирное население тоже нельзя. Люди столько лет ждали прихода освободителей, надеялись на их помощь, и что теперь? Просить еще потерпеть?.. Нет уж. Если враг не сдается – его уничтожают! А здешние места красные партизаны знают получше «аковцев». И уж тем более фрицев.

Игорь Степанович с удивлением посмотрел на растертую в пыль сигарету, потянулся, зевнул, взглянул на часы… потом отодвинул папку, прикрутил фитиль, задул лампу и решительно встал. Председатель городского совета наверняка тоже еще не ложился, и если снова собирать боевой отряд, то и начинать надо с его командира – «товарища Анджея».

Инженер Квасневский, как к нему еще по довоенной привычке обращались все жители Залесья, а с начала месяца – председатель городского совета, посмотрел на столбик цифр, перевернул листок и начал выстраивать их в новую колонку. Как будто, вопреки фундаментальным законам математики, сумма могла измениться от перестановки слагаемых. Увы, как ни манипулируй числами, муки от этого в городе не прибавится. И если подсчеты верны, то запасов дней на пять-шесть, не больше.

Конечно же сейчас не война, без продовольствия город не оставят. Но пока в воеводстве рассмотрят заявку, утвердят разнарядку, пока отгрузят-отправят, пропуская все встречные литерные и военные составы… В общем, раньше чем через две недели вагоны не придут. А это значит Залесье останется без хлеба. Дней на десять… Как минимум.